Putin. His Life and Times - Филип Шорт

Камни и бетонные блоки Берлинской стены уже давно разошлись на сувениры... Теперь нам пытаются навязать новые стены и новые разделительные линии. На этот раз стены виртуальные, но тем не менее они разделяют... Неужели снова пройдут десятилетия... прежде чем они будут демонтированы?

Как и гневная тирада Бориса Ельцина в Будапеште 12 годами ранее, предупредившего, что расширение НАТО приведет к "холодному миру", речь Путина застала американских чиновников врасплох. Большая часть аудитории была ошеломлена", - пишет Financial Times. Сенатор Джон Маккейн, который ежегодно посещает конференцию, назвал это "самым агрессивным высказыванием российского лидера с момента окончания холодной войны". Белый дом заявил, что он "удивлен и разочарован".

Билл Бернс в Москве сказал Кондолизе Райс, что это был "чистый Путин - привлекательный момент, когда он заходит в каморку, полную специалистов по политике безопасности, выпячивает подбородок и дает им возможность получить по обоим стволам".

По сути, Путин сказал мало того, что не говорил раньше. Единственным новым элементом стал акцент, который он сделал на построении многополярного мира. Даже это не было чем-то новым. Это было одним из основных принципов российской внешней политики с конца 1990-х годов, когда Евгений Примаков был премьер-министром. Но до мюнхенской речи американские официальные лица были склонны считать это пустым позерством.

Изменился лишь тон. То, что Путин любил называть "ложным дном" российско-американских отношений - притворство, что все хорошо и что Россия и Америка являются надежными стратегическими партнерами, имеющими лишь несколько незначительных тактических проблем, - было отброшено. Проще говоря, писал посол Бернс, послание гласило: «Мы вернулись, и вам лучше привыкнуть к этому!»

Эта речь стала кульминацией разочарования и обиды, копившихся более десяти лет, а также растущей уверенности Путина в том, что Америка не прислушивается к проблемам России и не прислушается, пока не получит спасительный шок. Никакое отдельное событие не послужило толчком к этому. Скорее, как сказал Путин группе российских журналистов несколько дней спустя, он «пришел к выводу, что неважно, что мы делаем - говорим или молчим, - всегда найдется предлог для нападения на Россию. В этой ситуации лучше быть откровенным».

Администрация Буша только что проиграла демократам на промежуточных выборах в Сенат и Палату представителей. В Ираке царила неразбериха. Европа была отвлечена сменой лидеров. Мюнхенская конференция, неофициальная неправительственная встреча - аналог Всемирного экономического форума в Давосе - стала для России подходящим местом и временем, чтобы донести свою позицию.

В отличие от Ельцина, который после выступления в Будапеште поспешно пошел на попятную, Путин еще раз подчеркнул то, что Бернс назвал "драчливым и развязным поведением" России. Запад, по его словам, использует "самые грязные приемы, чтобы попытаться разжечь межнациональную и межрелигиозную вражду" в России. Запад утверждал, что он "сияет белизной, чистотой и непорочностью", а Россия - это "какое-то чудовище, только что выползшее из леса, с копытами и рогами". Некоторые страны - под ними он подразумевал США - пытаются установить империалистическую диктатуру: «Надо прямо сказать об этом и назвать лопату лопатой».

Есть старый советский анекдот, который Путин рассказал группе иностранных журналистов тем летом, о телефонах на столах лидеров стран Варшавского договора. «Как определить, какой из них звонит в Москву? Это тот, у которого есть трубка, а рупора нет". То же самое и с НАТО, только линия идет на Вашингтон». Чего мы хотим? спросил он. «Мы хотим, чтобы нас услышали. Мы хотим, чтобы нашу позицию понимали... У некоторых людей есть иллюзия, что они могут делать все так, как им нравится, не считаясь с интересами других».

Не все было черным. Обе страны согласовали условия подачи Россией заявки на вступление во Всемирную торговую организацию. Продолжались переговоры о совместной работе в Афганистане и по вопросам борьбы с терроризмом. Схожими были и взгляды на ядерное нераспространение, в частности, в отношении Ирана, который, по мнению США, осуществляет тайную программу создания ядерного оружия, и Северной Кореи, которая недавно провела первое успешное подземное ядерное испытание. В июне на полях саммита G8 в Германии у Путина состоялся, по его словам, "очень обнадеживающий разговор" с Бушем, в ходе которого он предложил разместить американскую противоракетную оборону не в Восточной Европе, а в Турции или даже, возможно, в Ираке. 'Для чего, в конце концов, нужна была война?' - спросил он. Хоть какая-то польза от нее может быть". Еще одно предложение заключалось в том, чтобы Америка использовала существующую российскую станцию в Азербайджане, а не строила новую в Чехии. Было решено начать переговоры в формате "2 + 2" между министрами обороны и иностранных дел двух сторон с целью изучения этих идей.

В следующем месяце Путин посетил Бушей в их летней резиденции в Кеннебанкпорте на атлантическом побережье штата Мэн, где они вместе порыбачили и договорились начать переговоры о преемнике Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), срок действия которого истекал в 2011 году.

Взаимоотношения между ними были по-настоящему хорошими. Путин вплоть до конца президентства Буша настаивал на том, что он " очень надежный партнер и порядочный человек", который честно отстаивает интересы Америки. Буш тоже, несмотря на то, что Путин разочаровал его по многим вопросам, продолжал называть российского лидера другом, а когда спустя несколько лет пришел писать свои мемуары, в основном воздерживался от критики в его адрес. Даже Кондолиза Райс, не самая большая поклонница Путина, написала, что их отношения помогли "успокоить воду".

Но одно дело - хорошие личные отношения, другое - императивы национальной безопасности. Как сказал Путин в Мюнхене, обсуждая ядерный баланс: «Здесь нет ничего личного - все дело в расчете».

Переговоры в формате "2+2" шли своим чередом, но предложения Путина ни к чему не привели. Истеблишмент национальной безопасности США хотел иметь базы в Чехии и Польше, чтобы усилить присутствие Америки в регионе, хотя с точки зрения перехвата ракет Ирана и Северной Кореи это не имело особого смысла. Ни у той, ни у другой страны не было ракет, способных достичь Восточной Европы, не говоря уже о США. Даже если Иран однажды их приобретет, Турция и Азербайджан с географической точки зрения являются более удачными местами для размещения ПРО, в то время как предполагаемая северокорейская ракетная атака на Америку пройдет над Арктикой и не приблизится к Европе.

Единственное, что могло бы примирить Путина с системой ПРО - размещение российских военных наблюдателей на ключевых объектах - было исключено, поскольку ни чехи, ни поляки не были готовы к тому, чтобы на их территории находились российские офицеры.

По