Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков

Старший тавуллярий Алексей Пафлагон сам разыскал Тимофея, ближе к вечеру подождав его на выходе из мастерской – благо идти было недалеко. Со времен обретания в шайке парень вытянулся, повзрослел, но прическу носил прежнюю – если это вообще можно было назвать прической: темно‑русые спутанные волосы падали на лицо, почти закрывая глаза. Сколь же ему сейчас лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Да, где‑то так…

Попрощавшись у ворот мастерской с какими‑то людьми, судя по одежде – мастерами, Тимофей пригладил волосы пятерней и, негромко насвистывая, направился в сторону Амастридского форума.

Алексей окликнул его через пару кварталов – убеждался, что за парнем никто не следит. Хотя, спрашивается, кому нужно следить за каким‑то там подмастерьем? И, тем не менее… Что поделать – привычка.

– Алексей?! – Тимофей обернулся, узнал, и широкая улыбка осветила его смуглое лицо, а в светлых, еле заметных под спутанной челкой, глазах вспыхнула самая искренняя радость. – Вот славно, что мы с тобой встретились! Мы как раз закончили сегодня пораньше, в честь праздника.

Алексей улыбнулся – и впрямь, сегодня был день какого‑то святого, какого‑то не самого важного, но, тем не менее, пользовавшегося популярностью в народе. Имя святого молодой человек, как ни старался, вспомнить так и не смог, да и не очень старался – не его это дело, упоминать всех святых, вот старый приятель, брат Георгий, монах в монастыре при церкви Хора, тот, уж конечно, мог бы просветить в этом вопросе любого.

– Что к нам не заходишь? – Лешка взял парня под руку. – Вина бы выпили, поговорили.

– Да… – юноша замялся. – Знаешь, и не очень‑то время есть, и…

– И?

– И, честно говоря, кто я, и кто ты? Простой подмастерье ходит в гости к господину старшему тавуллярию… – не докончив фразу, Тимофей покачал головой.

– И что с того? – усмехнулся Лешка. – Обязательно заходи!

– Да и супружницы я твоей стесняюсь, чего там.

– Она мне не супружница… Пока. Так что, заглянем в таверну? – Алексей указал на питейное заведение, располагавшееся на углу неширокой улицы. Надо сказать, заведение выглядело вполне симпатично – красивая, изображавшая какого‑то дивного зверя, вывеска, проворные служки в чистой одежде, вытащенные под сень тенистых платанов столы.

– Зайдем, а?

Алексей почти что силой затащил сконфуженного паренька в таверну – заведения казалось явно не по карману простолюдинам, да таковым и являлось.

«Единорог» – Лешка, наконец, вспомнил название и, усевшись за крайний стол, подозвал служку, заказав кувшинчик вина с мидиями и сыром.

– Вот что, Тимофей, мне нужен Зевка! – без всяких предисловий начал разговор Алексей. – Я знаю, он втихую промышляет на Амастридском форуме и на форуме Быка.

– Да, – наклонил голову Тимофей. – Я его тоже там пару раз видел. Он, кстати, меня узнал, обрадовался… Но я прошел мимо – не нужны мне теперь подобные знакомства.

– А вот это зря, зря, – подлив парню вина, старший тавуллярий решил, что, пожалуй, слишком уж форсирует тему, и, широко улыбнувшись, поинтересовался, как там у Тимофея с работой?

– Очень хорошо, не поверишь! – парень с гордостью тряхнул головой, отчего спутанные волосы его дернулись, словно львиная грива. – Не такое это простое дело – управляться с печами обжига! О, тут не мало знать следует. А полива? Как ее приготовить, как правильно разлить – столько рецептов, что голова кругом!

Алексей еле сдержал ухмылку – видать, парню и вправду нравилось свое дело. Ну, дай‑то, Бог, дай‑то Бог.

– А с Зевкой ты все ж таки встреться, очень тебя прошу. Где ты его видал?

– Да я ж уже говорил – тут, рядом, – юноша наморщил нос. – Вот, как в мастерских – тут их много – заканчивают работу, так я его и вижу, Зевку. Видать, специально поджидает толпу, шарится, промышляет. Нет, не хочу я с ним встречаться!

– Ну, ради меня, Тимофеюшка? А?

Уговорил, уж как же. Согласился Тимофей, исключительно за‑ради дружбы, хоть и дал понять, что подобные связи могут бросить на него тень – а ведь и мастера и сам хозяин мастерской ему очень сильно доверяют, но, увидев с подобным субъектом…

– Так я и не прошу тебя с дружбу с ним заводить. Встретишься пару раз, поговорите о том о сем, старое вспомните…

При этих словах Тимофей скривился.

– А, главное, – словно не замечая его гримасы, негромко продолжал Алексей. – Так, между прочим, проговоришься ему, что есть у тебя приятель… не приятель даже, а так, знакомый шапочный. Амбициозный такой провинциал, правда, ничего не умеющий – устраивался, дескать, к вам в мастерскую, да не взяли…

– Слушай, – парнишка вздрогнул. – А ведь к нам приходил такой! Светленький, кругломордый, уши чуть оттопыренные, красные. Устраивался, да – но как‑то быстро исчез.

– Вот‑вот, – ухмыльнулся Лешка. – Я о нем и толкую. В общем, скажешь Зевке, что парень этот – зовут его Аргипом – как‑то предлагал тебе дешево купить у него ткань. Явно краденую – он устроился смотрителем за котами на один склад в гавани Феодосия.

– Смотритель за котами? – удивленно переспросил Тимофей. – Это что за должность такая?

Алексей пожал плечами:

– Должность, как должность, обычная. На складах – особенно в гавани – полно крыс, так?

– Ну?

– Так вот, супротив крыс там котов и держат. А за ними – котами то есть – тоже надобно присматривать, подкармливать, убирать – вот и должность.

– А‑а‑а, – юноша засмеялся. – Поня‑а‑атно.

– Главное, чтобы тебе понятно было, что Зевке сказать!

Бандиты поверили! Может, правда, пока и не совсем, но все же клюнули на крючок – уже через три дня после Лешкиного разговора с Тимофеем, Зевка встретился с Аргипом.

Докладывая, Алексей радостно потирал руки.

– Ты пока не очень‑то лыбся, – опасаясь спугнуть удачу, осадил его Филимон. – Как оно еще все там пройдет?

– Ну, – Лешка улыбнулся еще сильней. – Это теперь уж от нас зависит.

– От нас, от нас… – пробурчал в усы протокуратор, – Но еще – и от них тоже. И от случая. А случаи, Алексий, разные бывают, и не всегда – для нас благоприятные. Что этот… Зевка?

– Тщательно расспрашивал Аргипа о том, что храниться на складе, Аргип отвечал подробно… ну, как и договаривались.

– И что? – Филимон подкрутил усы. – Договорились о чем‑нибудь? Ну, не томи, не томи, я ж по лицу твоему вижу – договорились.

– Разбойники придут грабить склад вечером нынешней пятницы!

– В нынешнюю пятницу? – деловито переспросил начальник. – Через два дня!

– Да, господин протокуратор, через два дня.

Пятничный вечер оказался дождливым и темным. Дующий с моря ветер приносил тяжелые тучи, моросил дождь, местами переходящий в самый настоящий ливень. Казалось, сам природа была в этот день на стороне преступников, тихо пробирающихся опустевшими улицами. Вечерня в церквях уже давно кончилась, прихожане разошлись по домам, уже вот‑вот должны были закрыться и злачные места – веселые дома, уличные забегаловки, таверны. Смешавшиеся с пьяной толпой разбойники уверенно продвигались в сторону гавани Феодосия.

Сидевшие в засаде люди эпарха заметили их уже у самого склада. Заметили, потому что специально высматривали, ждали. Если бы не это, вряд ли бы кто обратили внимание на пьяно пошатывающихся рыбачков, бредущих к своему карбасу. Как видно, забыли что‑нибудь, или решили заночевать где‑нибудь рядом, чтобы завтра поутру выйти в море. Дождь? А что – дождь? В дождь точно так же хочется кушать, как и в самый солнечный день!

Ага… Вот один скользнул к складу. Стукнул в ворота – тук‑тук… тук… Условный знак. Прятавшийся в кустах сирени Лешка вытянул шею, прислушался – шум дождя заглушал звуки, но все же можно было различить, как скрипнул засов.

А дальше оставалось только ждать, посматривая на небольшие отверстия вытяжки под самой крышей склада. Пока темно… Какая‑то возня, шум… И все! Ага, вот, вроде бы, что‑то мелькнуло, появился свет – оранжевый, дерганный… Факелы. Они зажгли факелы. Значит, все идет по плану… Алексей поежился – капли дождя попали за шиворот, оглянулся – Иоанн с Панкратием прятались рядом, их, скорее можно было ощутить, почувствовать, нежели увидеть.

Вечер оказался ненастен и темен, как раз то, что и нужно разбойникам. Ага! Снова скрип. Чуть дернувшись, приоткрылись ворота. Вспыхнула на миг тускло‑оранжевая дрожащее полоса… и тут же исчезла – кто‑то вовремя погасил факел.

Интересно, на чем они повезут награбленное? Неужто, на себе потащат? Тюков, правда, немного, но все таки… О! Вот и повозка. Одноколка, запряженная осликом – Алексей скорей, угадал, чем увидел ее – лишь только темную тень. Вот звякнула подпруга, кто‑то что‑то сказал… тихо, ласково, видно, успокаивал ослика. Кажется, погрузили. Обратно двинулись тихо, без скрипа, лишь слышно было, как стучали по мостовой копыта.

Выждав некоторое время, Алексей обернулся к своим: