Описание Эллады - Павсаний

1. Римляне вновь послали в Элладу сенатора — имя ему было Галл; послан он был в качестве судьи в споре между лакедемонянами и аргивянами по вопросу о земле. Этот Галл и на словах и на деле обращался со всеми эллинами с необычайным высокомерием; он буквально издевался над лакедемонянами и аргивянами; между столь прославленными городами, которые в древнейшие времена были вовлечены из-за спора о границах в знаменитую войну, столь богатую блестящими подвигами, и которые впоследствии судились между собой, выбрав третейским судьей Филиппа, сына Аминты, этот самый Галл счел ниже своего достоинства быть судьей между этими государствами и поручил разбирательство этого вопроса Калликрату, злому гению всей Эллады. Прибыли к Галлу и из этолийцев жители Плекрона, желая получить от него право выхода из Ахейского союза. Им было разрешено Галлом от себя лично отправить посольство в Рим, а римлянами уже было разрешено выйти из Ахейского союза. Вместе с тем сенат предписал Галлу провести отделение от Ахейского союза всех городов, какие и сколько он только сможет. 2. Когда он начал выполнять предписание, афинский народ разграбил Ороп, который был под их властью; сделал он это скорее под влиянием нужды, чем по доброй воле; в это время афиняне дошли до крайней бедности, так как на них больше, чем на всех эллинах, отозвалась война с македонянами. Жители Оропа апеллировали к римскому сенату; и так как римляне признали их несправедливо потерпевшими, то римским сенатом было поручено сикионцам взыскать с афинян в пользу Оропа штраф, соответствующий стоимости того вреда, который был ему нанесен. Так как афиняне не явились к назначенному сроку суда, то сикионцы наложили на них штраф в 500 талантов. По просьбе афинян римский сенат сложил с них всю эту пеню, кроме 100 талантов. Но афиняне не внесли и этого; обольстив жителей Оропа обещаниями и подарками, они вынудили у них согласие, что афинский гарнизон войдет в Ороп и афиняне возьмут от жителей Оропа заложников; если же со стороны Оропа вторично будет жалоба на афинян, то тогда афиняне уводят от них гарнизон и возвращают им заложников. Немного времени спустя некоторые из воинов гарнизона стали обижать жителей Оропа. Последние не раз отправляли посольства, чтобы потребовать возвращения заложников и вывода от них гарнизона согласно договору; но афиняне отказались выполнить и то и другое, заявляя, что это вина лиц из гарнизона, а не народа афинского; они заявляли, что совершивших такие проступки они подвергнут наказанию. 3. Тогда жители Оропа апеллировали к ахейцам, прося их наказать афинян. Но ахейцам не захотелось выступать против афинян, к которым они чувствовали дружбу и уважение. Тогда жители Оропа обратились к Меналкиду, родом из Лакедемона, бывшему в то время стратегом у ахейцев, обещая ему взятку в 10 талантов, если он побудит ахейцев прийти им на помощь. Из этих денег Меналкид в свою очередь обещал дать половину Калликрату, вследствие того, что его дружеские отношения с Римом создавали ему большое влияние у ахейцев. Так как Каликрат склонился на сторону Меналкида, то было постановлено оказать помощь жителям Оропа против афинян. Кто-то сообщил об этом афинянам. Тогда они со всей поспешностью явились в Ороп, ограбили все, что оставалось от прежнего грабежа, и вывели свой гарнизон. Ахейцы опоздали со своей помощью. Меналкид и Калликрат настаивали сделать вторжение в Аттику, но остальные им воспротивились и главным образом лакедемоняне, и ахейское войско ушло назад.

1. Хотя жители Оропа и не получили помощи от ахейцев, все-таки Меналкид взыскал с них условленные деньги. Но как только эта взятка оказалась у него в руках, ему стало жалко поделить с Калликратом полученные деньги. Сначала он все откладывал уплату, прибегая к обману и всяким отговоркам, а вскоре набрался храбрости и прямо отказал ему в уплате. Верно сказано, что есть огонь жгучей другого огня, и волк лютей других волков, и коршун быстрей других коршунов, если Меналкид превзошел в предательстве Калликрата, самого подлого из существовавших тогда людей. Лишенный всякой доли в дележке этой взятки и безо всякой личной выгоды ставший ненавистным государству афинян, Калликрат по окончании срока власти Меналкида возбудил против него перед ахейцами обвинение в уголовном преступлении, требуя его казни; он обвинял его в том, что, отправленный послом в Рим, Меналкид всячески интриговал против ахейцев и особенно старался отделить Спарту от Ахейского союза. Когда ему стала грозить такая большая опасность, тут Меналкид решился дать из оропских денег три таланта Диэю из Мегалополя: этот Диэй был как раз преемником его власти у ахейцев. Побуждаемый тогда этой взяткой, Диэй энергично содействовал спасению Меналкида даже против воли ахейцев. За это освобождение Меналкида ахейцы обвиняли Диэя и в частных разговорах, каждый в отдельности, и на общем собрании. 2. Но Диэй отклонил их внимание от обвинений, направленных против него, возбудив в них надежды на великие подвиги, для обмана воспользовавшись следующим предлогом: лакедемоняне в вопросе о спорных (пограничных) землях прибегли к решению римского сената. На их обращение сенат вынес решение, чтобы по всем вопросам, кроме дел уголовных, они судились в собрании ахейцев. Таков был ответ. Но Диэй передал это решение не так: желая сказать им приятное, он утверждал, что римским сенатом разрешено им приговаривать к смерти любого из спартанцев. Они же стали требовать от лакедемонян, чтобы они судились у них и в каждом случае по уголовным делам. Утверждая, что Диэй говорит неправду, лакедемоняне желали перенести этот вопрос в римский сенат. Против этого ахейцы вновь выставили другое положение, заявляя, что города, которые входят в Ахейский союз, не имеют права самостоятельно без разрешения общего собрания ахейцев отправлять полномочные посольства к римлянам. В результате этих пререканий готовилась начаться война между ахейцами и лакедемонянами. Лакедемоняне, понимая, что в этой войне их силы уступают силам ахейцев, стали отправлять посольства к отдельным ахейским городам и лично к Диэю для переговоров. Но все города дали один и тот же ответ, что, раз стратег назначил поход, у них нет другого выхода и они не могут ослушаться закона. Диэй же, являясь главою ахейцев, объявил, что он пойдет воевать не со Спартой, а с теми, кто нарушает мир. Когда спартанские геронты спросили его, кто, по его мнению, виновен в этом, он послал им список из 24-х имен, лиц, во всех отношениях являющихся первыми в Спарте. Тут одержало победу мнение Агасисфена, человека и в прежнее время очень чтимого и заслужившего еще большую славу за тот совет, который он дал в тот день: он предложил этим людям добровольно уйти в изгнание из Лакедемона и не втягивать Спарту в войну, оставаясь здесь; если они теперь отправятся в изгнание, то, говорил он, в скором же времени они будут возвращены по приказу римлян. Когда они удалились, то спартанцы номинально привлекли их к суду и приговорили к смертной казни. И со стороны ахейцев были посланы в Рим Калликрат и Диэй, чтобы в сенате выступить со своей стороны с обвинениями против изгнанных из Спарты. Из них Калликрат по дороге умер от болезни. Я не знаю, приди он в Рим, принес ли бы он пользу ахейцам или был бы для них началом еще больших бедствий. Диэй же, вступив перед сенатом в препирательство с Меналкидом, наговорил много довольно непристойного, так что слушать это было совсем нехорошо. Сенат дал им такой ответ, что он отправит послов, чтобы рассудить те взаимные разногласия, которые существуют между лакедемонянами и ахейцами. Послы совершали свой путь из Рима достаточно медлительно, так что Диэю вновь удалось обмануть ахейцев, а Меналкиду — лакедемонян. Диэй ввел в заблуждение ахейцев заявлением, будто римским сенатом вынесено постановление, чтобы лакедемоняне во всем повиновались им. А Меналкид обманывал лакедемонян, говоря, будто римлянами они совершенно освобождены от необходимости находиться в составе Ахейского союза.