Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Вернувшись из армии весной 1982 года, Тальков уже спустя месяц покинул дом – отправился в Сочи на заработки. Устроился лидером-вокалистом в один из самых престижных ресторанов гостиницы «Жемчужина». Той осенью в курортном городе проходил очередной конкурс советской песни «Сочи-82», и Тальков решил попытать счастья. В качестве конкурсной песни взял знаменитый шлягер Яна Френкеля и Расула Гамзатова «Журавли». Песня понравилась всем, даже дикторы, ведущие конкурс, от души расцеловали Талькова. Он был уверен – один из призов его. Увы, но ему ничего не досталось, поскольку все призы уже были заранее распределены среди «своих». Под впечатлением этого провала Тальков написал стихотворение, где излил на бумаге всю свою боль за случившееся.

Этот конкурс был насмешкой над искусством…Этот конкурс – суть бездарностей парад.

Однако пребывание в Сочи не оказалось для Талькова напрасным: его заметил известный испанский певец Мичел, который совершал гастрольный тур по Советскому Союзу, и взял в свой ансамбль. После того как Мичел уехал к себе на родину, из этого ансамбля родился коллектив под названием «Апрель», игравший в стиле джаз-рок. Однако популярность у него была не ахти какая, из-за чего и заработки были соответствующие – мизерные. Например, Тальков выступал в длинном американском плаще, который ему подарил Мичел. Этот плащ Тальков не снимал даже летом, чтобы не показывать публике свои драные джинсы. А купить новые зарплаты музыканта не хватало.

Во время работы в «Апреле» Тальков едва не погиб. Причем этот случай можно считать неким предвестником будущей трагедии – он тоже произошел на сцене во время концерта. Дело было во время гастролей в Таджикистане, в городе Ленинабаде. Музыканты по неопытности заземлили свою аппаратуру на силовую фазу промышленного напряжения в 380 вольт. Под эту фазу и угораздило попасть Талькова. Он упал, и у него начались конвульсии. Его брат Владимир, работавший в этом же ансамбле, догадался положить Игоря на металлический щит и начал делать искусственное дыхание. Именно это и спасло Талькова. Он очнулся. Но после этой истории он получил сильную психологическую травму и некоторое время даже боялся брать в руки микрофон, просил обмотать его изоляцией.

Со своей женой Татьяной Тальков познакомился в начале 80-х в столичном кафе «Метелица». Был Ольгин день, и 19-летняя Татьяна пришла с подругами в кафе отметить их именины. Тальков же пришел туда с друзьями из «Апреля» просто отдохнуть. Поскольку их столики оказались рядом, они быстро познакомились. И хотя поначалу Татьяна игнорировала все знаки внимания, которые ей оказывал Тальков, но потом сдалась и разрешила пригласить себя на танец. Так все и началось.

После этого вечера Тальков стал названивать Татьяне чуть ли не ежедневно. Они встречались при любой удобной возможности, и эти встречи продолжались полгода. Потом Татьяна разрешила Игорю переехать к себе (до этого он жил то у одного друга, то у другого). А в октябре 1984 года у них родился ребенок – Игорь Тальков-младший.

После того как «Апрель» распался, Тальков уехал в Ленинград, где устроился в ансамбль «Калейдоскоп». Стал исполнять в нем песни собственного сочинения, но это дело быстро прикрыли: сказали, что, поскольку Тальков не является членом никакого Союза и абсолютно безвестен, песни, написанные им самим, он со сцены исполнять не имеет права. И Талькову пришлось довольствоваться малым: он отдавал свои песни другим, более именитым исполнителям. Ситуация не изменилась даже тогда, когда Тальков перешел в ансамбль популярной ленинградской певицы Людмилы Сенчиной. Он полностью переделал репертуар певицы, переработал исполняемые песни, меняя аранжировку. Но когда и там ему не разрешили исполнять собственные песни, ушел. Его новым пристанищем стал московский музыкальный театр Маргариты Тереховой. Правда, и там Тальков не смог найти себя и вскоре ушел и оттуда. На этот раз – в группу «Электроклуб», где художественным руководителем был Давид Тухманов. Именно в этом коллективе имя Игоря Талькова и прогремело впервые на всю страну. Вместе с солисткой группы Ириной Аллегровой Тальков принял участие в конкурсе «Золотой камертон», проходившем в концертном зале «Олимпийский», и их дуэт получил звание лауреатов. А еще спустя некоторое время к Талькову пришла настоящая слава. Он исполнил в собственной аранжировке песню Давида Тухманова «Чистые пруды», которая мгновенно стала всесоюзным шлягером. Она участвовала в конкурсе «Песня-87» и стала лауреатом.

Несмотря на успех «Чистых прудов», Тальков решил уйти из «Электроклуба» в «свободное плавание». Он мог, конечно, и дальше работать в коллективе и даже иметь в нем еще больший успех, но он хотел иного – ковать свою славу на собственных песнях, а не на чужих. Это было главным побудительным мотивом ухода Талькова из популярной группы.

За короткое время Тальков создал собственный ансамбль, куда набрал музыкантов из самых разных мест. Кроме него и брата Владимира, в ансамбле было еще четыре человека, большинство из которых не знали нотной грамоты. Когда это выяснилось, Тальков выгнал этих людей и набрал новых – уже более профессиональных. Однако, если музыкантами они были сильными, то вот единомышленниками многие из них Талькову так и не стали. Он-то считал, что главное в их работе – идея, а они думали только о материальной стороне дела. На этой почве в их коллективе часто случались конфликты. Отсюда и появились разговоры в эстрадной среде, что у Талькова сложный характер.

Время, когда звезда Талькова засияла на небосклоне отечественной эстрады, – конец 80-х. Это было время, когда страну уже сотрясали конвульсии скорого распада огромной империи. Уже пролилась первая кровь в Нагорном Карабахе и Оше, уже Борис Ельцин превратился в мученика за идею и целеустремленно шел к своему будущему президентству. Рупор перестройки журнал «Огонек» из номера в номер разоблачал Сталина и пел осанну «шестидесятникам», а телевизионная передача «Взгляд» ковала из рок-звезд национальных кумиров. В этом бушующем котле политических страстей варились все, в том числе и Игорь Тальков. Впрочем, ему это было не в диковинку, поскольку он в своем творчестве всегда тяготел к остросоциальной тематике. И хотя телевидение упорно подавало его как певца лирического, сам он в своих концертах все больший и больший упор делал именно на так называемых песнях протеста. В них Тальков никого не жалел: ни коммунистов, ни комсомольцев, ни своего брата артиста. И если в подростковом возрасте Тальков сочинил панегирик Ленину, то теперь, под впечатлением статей из журнала «Огонек», написал другую песню, само название которой говорило за себя: «Товарищ Ленин, а как у Вас дела в аду?» А в другой песне – «Стоп! Думаю себе…» – пригвоздил к позорному столбу всех советских генеральных секретарей, вместе взятых. Однако назвать эти песни серьезной удачей певца было бы неверно: в них юношеский максимализм автора соседствовал с кликушеством, а то и вовсе с историческим невежеством. Хотя и понять автора можно: изучать историю по статьям в журнале «Огонек» в те годы было модно.