Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

Неужели эта тварь знает? — ужасная в своей правдоподобности догадка словно залила мои внутренности жидким азотом. Не может быть! Откуда он мог узнать о том, что Высшие демоны и Повелитель являются связанными древней кровной клятвой и в бою способны действовать, словно единый многорукий организм? Кровное братство усиливает каждого из нас — Высших демонов Тартаса, — но это преимущество имеет и страшную цену: мы остро чувствуем боль каждого Высшего, которого пронзило копьё орочьих баллист, чувствуем, как собственное ранение. Адская боль помноженная многократно. И вот, под обстрелом баллист мы вынуждены терпеть не только боль попавших в нас копий… но и брать на себя страдания всех остальных собратьев.

Нет, не может он знать о клятве! Кхрораг попросту действует логично. Ублюдок припрятал баллисты, надеясь ликвидировать не только летящего прямо на себя меня с Высшими, но и генерала Кайраса. Король орков попросту стремится оставить Амайю без поддержки, в надежде, что её щит, как и её силы, не вечны. А знаешь, что, тварь?

Нихуя!!! — я буквально рухнул в толпу вооруженных орков, разметав их в стороны. Высшие, летящие за мной, поступили также. А далее мы в едином порыве рванули вперёд, расшвыривая в стороны бросившихся на нас охранников орочьего Короля. И наша невидимая связь позволила мне забраться в разум каждого из Высших одновременно, позволила всем нам действовать как никогда слаженно. Время от времени мои конечности то и дело простреливало судорогой симпатической боли, но я не тратил времени на то, чтобы разобраться, кого ранили на этот раз, а неумолимо шёл напролом, яростно разрубая всех на своём пути к Кхророгу.

В какой-то момент в груди вспыхнул целый оркестр болевых ощущений. Видимо, сразу несколько моих собратьев получили серьёзные ранения. Но я продолжил сражаться. Стремительно уклонился от просвистевшего рядом с ухом боевого топора огромной, закованной в доспехи твари и нанёс молниеносный удар в едва заметную щель между шлемом и нагрудником. Орк упал, рефлекторно зажимая горло, из которого хлестала вязкая кровь. А я увидел наконец наш единственный шанс на победу — тот самый, на который мы поставили свои жизни и в самоубийственной атаке всё-таки добрались до орочьего Короля.

Улыбка Кхрорага на мгновение померкла, но тут же вспыхнула вновь. Он сделал небрежный взмах рукой, и опустевшее было пространство, разделявшее нас, в очередной раз наполнилось ордой радостно завывающих зеленокожих. Я инстинктивно в подсознании обратился к Высшим, и мы одновременно бросились в атаку, стремясь захватить с собой ещё хотя бы несколько орочьих жизней. То, что мы уже проиграли, всем было ясно без пояснений. Нам попросту не хватит сил пройти сквозь эту, возможно, даже не последнюю живую стену из орков.

Ну, вот и всё… Бросил последний взгляд на виднеющиеся вдали укрепления, утешая себя мыслью, что королевская династия не прервётся и мать моего внука надёжно укрыта за клинками и щитами наших основных сил… Пригляделся…

— ЧТО?! ТУПАЯ СУКА, ТЫ ЧТО, МАТЬ ТВОЮ, ТВОРИШЬ? — вырвалось у меня, и я взвыл от бессилия, уже не обращая внимания на обрушивающиеся на меня со всех сторон удары.

Амайя

(Immediate Music — Our Reckoning)

Кровь. Реки крови. Кругом чёрный смрад, сквозь который едва различимы гримасы боли и обречённости на лицах моих собратьев. И лишь уродливая картинка. Звуков не было. В тот миг я словно оглохла. Это я во всём виновата. Отец веками не допускал войны. Всеми ведомыми и неведомыми мне способами. А я в первый же год своего правления погубила весь эльфийский народ. То, что сейчас происходит… Это далеко не очередная вылазка спецотряда, в коих я некогда участвовала, это — полноценный конец света! Апокалипсис, который я собственноручно организовала! Что я наделала?

Я всё глубже погружалась в дебри самобичевания, когда неожиданно к отвратительной картинке подключился и звук. Пронзительные истошные стоны раненых. Скользящее лязганье мечей и взрывы периодически падающих где-то рядом снарядов катапульт. Вязкое оцепенение моментально схлынуло с меня лавиной. Война. Это не игра: вокруг меня самая настоящая ожесточённая война.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не успевала и продохнуть, не то чтобы осмотреться по сторонам и трезво оценить ситуацию. Но в какой-то роковой момент из отвратительного кроваво-серого фильма вокруг беззвучно вырвались холодящие кровь кадры. На них огромный орк, с лёгкостью выбив из рук Хаэль меч, схватил подругу за горло, а уже в следующую секунду швырнул хрупкую эльфийку на несколько метров вперёд, в сторону спешно оборачивающегося к ней Дэйна. Одно мгновение, и меч друга, вонзившись в торс Хаэль, уже торчал из её спины. Подруга, безуспешно попытавшись ухватиться за шею своего невольного палача, с сожалением глядя на него сквозь влажную пелену, сползла на сырую землю. Дэйн гортанно взревел.

Несколько секунд, в которых растянулась целая жизнь. Яркая, драматичная, трагичная.

Как только мне удалось подобраться к ним ближе, Дэйн бережно вынул свой меч из груди подруги и затряс меня что было мочи с мольбой исцелить любимую. А я, в шоке глядя на умиротворённое и отрешённое от тягот войны лицо Хаэль, только и смогла, что машинально ответить: «Я не умею исцелять мёртвых, Дэйн».

Что происходило дальше, я помню словно в тумане. Но это был не туман. Ядовитый смог смердящих горящих тел и клубы моего гнева, застилающие мои глаза. Ярость на орков, войну, несправедливый мир заполонила всё моё сознание, и я едва осознавала, что творю. Но одно я знаю точно: в живых я до сих пор только благодаря не отходившему от меня ни на шаг Дэйну и приближённым демонам Вилана, которые, не щадя своих жизней, защищали меня наравне с моими телохранителями.

Твою же мать, как больно!!! — я в тысячный, наверное, раз стиснула зубы, вкладывая ещё толику стремительно тающих сил в удержание щита. В очередной раз содрогнулась от боли, пронзившей, казалось, каждый атом моего тела, когда очередная волна выпущенных катапультами орков камней ударила в удерживаемый мною щит. Невероятным усилием воли заставила себя отвлечься от выворачивающей душу картины, окружающей меня бойни и попыталась оглядеться по сторонам, чтобы трезво оценить происходящее. Мои телохранители теснее сплотили ряды и продолжили с механической точностью уничтожать рвущихся ко мне орков. Твари, очевидно, направленные волей своего Короля, словно огромный зеленый прилив, волна за волной, наступали на нас, стремясь добраться до меня. Они наверняка понимали, что моя смерть — ключ к победе не только в сражении, но и в войне. Ведь без моего щита нашей объединённой армии не удержать позиций у Врат Ангелов. Нас попросту задавят количеством, а потом пройдут кровавой косой по землям Тартаса. А затем они придут в Арнорд…

Вокруг меня творился самый настоящий ад: огромная, кажущаяся одним бескрайним морем масса орков остервенело рвалась вперёд прямо по трупам своих сородичей, которые постепенно превращались в одну жутко чавкающую под ногами наступающих орков массу. Но твари упрямо неслись вперёд, сквозь ливень стрел наших лучников, сотни огромных копий демонических баллист, каждая из которых прошивала сразу несколько противников. Они неслись сквозь целые водопады камней, обрушиваемых на их головы защищающими укрепления демонами, сквозь сплошные реки горячего масла и океаны огня, вспыхивающие на их пути, когда демоны поджигали вылитую из котлов горючую смесь.

Маги тоже помогали нам, испепеляя орков огненными шарами, пронзая их ледяными копьями, раздавливая тварей ударами воздушных кулаков. Но наши волшебники тоже не всесильны, и большая их часть вынуждена была держать удар орочьих шаманов, прорвавшихся под щит и пытающихся атаковать наших воинов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока незначительный перевес в силах был за нашими магами, и демоны держались… почти. Орков было настолько много, что им во многих местах удавалось прорвать линии отчаянно сражающихся демонов, и моим телохранителям приходилось вступать в бой… также, как вот буквально пару минут назад пришлось сделать Хаэль.