Советская эпоха. Исповедь отщепенца - Александр Александрович Зиновьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мою книгу называли первой книгой двадцать первого века. Меня сравнивали с Рабле, Свифтом, Данте, Франсом, Салтыковым-Щедриным и многими другими великими писателями прошлого. Я ворвался этой книгой в литературу совершенно неожиданно для всех, как метеор, сразу войдя в число крупнейших писателей века (так писали в газетах). Если бы книга была издана в России, мне был бы гарантирован беспрецедентный литературный успех. Но советские власти совместно с «либералами», контролировавшими культуру, украли у меня не только научную, но и литературную славу в России. Сфера распространения книги была локализована. За распространение ее преследовали, при обысках ее отбирали. Так, одно из обвинений С. Ходоровича при его аресте было то, что у него при обыске нашли «Зияющие высоты». И даже несколько лет спустя (уже в 1983 году) за распространение моих книг (в первую очередь «Зияющих высот») был арестован и осужден А. Шилков. А таких случаев было десятки…
На черном рынке «Зияющие высоты» (а затем и другие книги) продавались за огромные деньги. Один из моих поклонников переписал всю книгу от руки микроскопическим почерком, так что получилась книга размером с небольшую записную книжку. Он сам приносил ее показать мне. Короче говоря, несмотря ни на какие препоны, книга распространялась по стране, мнение западной прессы о ней просачивалось в Москву, нас постоянно навещали советские и западные люди. Наша квартира превращалась в своего рода оппозиционный центр. Это, естественно, вызывало тревогу у властей.
Литературная работа
В эти годы я много писал, несмотря на крайне неблагоприятные условия. Иногда мне удавалось незамеченным агентами КГБ ускользнуть из дому. Я шел к моим знакомым, у которых по нескольку часов писал и оставлял рукописи. В подавляющем большинстве случаев эти люди меня не выдавали, хотя с некоторыми из них я был знаком всего несколько месяцев и даже недель. Были, конечно, и «проколы». Так, один из очень близких мне людей, которому я доверил на хранение копию двух частей книги «Желтый дом», передал рукопись в КГБ. Уже находясь в Мюнхене, я случайно обнаружил, что рукопись основательно использовал писатель-эксперт КГБ. Он же использовал и рукопись книги «Иди на Голгофу», украденную уже на Западе. Об этом я в свое время сделал заявление для прессы и писал в предисловии к русскому изданию книги. Часть моих рукописей исчезла по той причине, что оборвались контакты с людьми, у которых они хранились. Мне неизвестно, что с ними стало.
Отослав на Запад «Светлое будущее» и «Записки ночного сторожа», примыкающие к «Зияющим высотам», я начал работу над большим социологическим романом. Я собрал довольно много материала для книги. Записал некоторые идеи моей общей социологии и теории коммунистического общества, критику официальной идеологии, идеи новой религии. Включил в книгу «Балладу о неудавшемся летчике», написанную еще в 1943 году. Короче говоря, материала для книги было в избытке. Но обработать ее на литературном уровне, который устроил бы меня, мне не довелось. Нависла угроза ареста. Хранить рукописи без риска их потери стало невозможно.
И я переслал их на Запад по различным каналам. Значительную часть рукописей переслал на Запад австрийский журналист Э. Хуттер. Как я уже писал выше, в КГБ как-то узнали об этом, и Хуттер под каким-то предлогом был выслан за это из Москвы. Хотя я предупредил моего издателя В. Димитриевича, что эти рукописи суть лишь литературный архив и черновой материал для будущего романа и что печатать их следует лишь в случае моего ареста, он решил опубликовать их как готовое произведение. Возможно, мое предупреждение до него не дошло. Когда я оказался на Западе, книга уже готовилась к печати, на нее уже были затрачены средства, уже делался перевод на французский. Я не стал задерживать ее издание, намереваясь со временем радикально переработать ее. Книга вышла по-русски в 1979 году с названием «В преддверии рая». Но жизнь сложилась так, что переработку ее мне не удалось осуществить до сих пор. Многие идеи и материалы книги я использовал в других книгах: «Коммунизм как реальность», «Иди на Голгофу», «Евангелие для Ивана». Так что если я когда-нибудь выберу время на ее переработку, это будет совсем новая книга. От замысла книги-симфонии мне пришлось потом отказаться, поскольку он не соответствовал литературной ситуации на Западе.
Поскольку меня все-таки не арестовали и у меня оказалось в запасе время, я начал писать «Желтый дом». Написанное я передавал сразу же итальянскому журналисту П. Остеллино, ставшему моим другом. Он пересылал рукописи во Францию через Италию. Я смог получить их лишь в конце 1978 года.
Весной 1978 года в Швейцарии вышел в свет мой второй социологический роман – «Светлое будущее». В этом романе действие происходило в Москве, а не в Ибанске, причем в семидесятые годы. Основные темы романа диссидентское движение, эмиграция, соучастие во власти. В романе прямой критике подвергался брежневизм и лично Брежнев. О нем прямо говорилось как о «полководце, не выигравшем ни одного сражения, и о теоретике, не сделавшем ни одного открытия», как о «маразматике, кривляющемся на арене истории». Это был первый и пока еще единственный случай, чтобы советский человек осмелился в такой форме изображать находящегося у власти всесильного главу КПСС. Сейчас в Советском Союзе брежневский период и сам Брежнев подвергаются резкой критике. Многие бывшие брежневские холуи, процветавшие при нем, изображают из себя жертв некоего брежневского террора. Многие из них знали о моей критике Брежнева в «Светлом будущем». А вспомнил ли кто-либо вообще о том, что я делал это тогда, когда это было действительно опасно?! Именно «Светлое будущее», а не «Зияющие высоты» послужил непосредственным поводом к тому, что меня выслали из страны, а Брежнев поспешил подписать указ о лишении меня советского гражданства еще до того (по предположению Р. Медведева), как я покинул страну.
Эмигрантская волна
Одним из важных явлений брежневского периода была массовая эмиграция на Запад, получившая название «третьей
