Ракеты и люди. Лунная гонка - Борис Черток

В 1959 году ракета Р-7 еще только училась летать. После многих неудач мы наконец доставили вымпел СССР прямым попаданием на Луну и удивили мир, передав первые не очень четкие, но достоверные изображения обратной стороны Луны. В том же 1959 году с одобрения Королева группа Михаила Тихонравова, в которую входили Максимов, Дульнев, Дашков, Кубасов, проектирует тяжелый межпланетный корабль. Еще только начиналась работа над проектами одноместного «Востока», а эти энтузиасты уже компоновали оборудование трехместного корабля массой в 75 тонн, длиной 12 метров и диаметром 6 метров. Через год проект был доработан. К кораблю был присоединен ядерный реактор как источник энергии. Включившиеся в проектирование Феоктистов и Горшков увеличили численность экипажа до шести человек. Три-четыре человека могли высадиться на поверхность Марса и путешествовать на специальных планетоходах. В 1964 году к проектированию планетоходов по совету председателя Госкомитета оборонной техники Сергея Зверева был подключен НИИ транспортного машиностроения. Основной специальностью этого НИИ было танкостроение. Королев лично посетил НИИтрансмаш. Директор Владимир Степанович Старовойтов представил ему Александра Левоновича Кемурджиана, которому предложено было пересесть с танка на планетоход. Кемурджиану через восемь лет удалось создать управляемые с Земли луноходы. В 1970-1973 годах два лунохода прошли по Луне в общей сложности 47 километров.

После Королева работы над проектом марсианской экспедиции не прекращались. Первые аварийные пуски H1 не охладили королевских «марсиан».

Коллектив Михаила Мельникова совместно с организациями Минсредмаша добились первых обнадеживающих успехов в создании космических ядерных реакторов как первичных источников энергии. Термоэмиссионные преобразователи являлись источниками электроэнергии для электрореактивных двигателей, имевших по сравнению с химическими в пять раз более высокий удельный импульс. Результаты широкого фронта исследований по ядерным источникам энергии и электрореактивным двигателям вселяли уверенность в реальности проектов межпланетных экспедиций.

Глушко, пришедший к руководству королевским коллективом, не прикрыл, а поддержал известный корифеям лозунг Фридриха Цандера «Вперед, на Марс!». При Глушко проект марсианского корабля обогатился для надежности вторым ядерным реактором. После того как работы по Н1 и Н1М в 1976 году были полностью прекращены, Глушко настаивал на использовании носителя «Вулкан», способного по проекту вывести на околоземную орбиту полезную массу до 230 тонн.

Проект экспедиции, основанной на «Вулкане», вызывал острые приступы аллергии в нашем министерстве и кабинетах ВПК. Поэтому проектанты межпланетных экспедиций переключились на носитель «Энергия», который способен вывести на земную орбиту до 100 тонн полезного груза. Богатейший опыт сборки в космосе больших конструкций, накопленный в процессе создания орбитальных станций, вселял уверенность, что квантами по 100 тонн можно собрать на орбите Земли и отправить к Марсу экспедицию, обеспеченную всем необходимым.

Все вернувшиеся из космоса говорят, как прекрасен вид на нашу Землю. Но и космонавты, и беспилотные специальные спутники наблюдения и разведки обнаруживают, что на этой голубой планете не утихают малые войны. И без космической разведки известно, что войны и потери в Афганистане, Чечне, разрушение Югославии унесли в десятки раз больше средств, чем требовалось для экспедиции на Марс.

После развала СССР и начала в России смутного времени внедрения «рыночной экономики» развитие космонавтики не только лишилось государственной поддержки, но встретило скрытое и явное противодействие многих оказавшихся у власти реформаторов.

Пост генерального конструктора после смерти Валентина Глушко занял Юрий Семенов. С 1991 года он генеральный директор и генеральный конструктор НПО «Энергия». В отличие от всех предыдущих главных и генеральных конструкторов ракетно-космических предприятий России, тем, которые начали работать в «новых экономических условиях», надо было прежде всего решать проблему выживания. Очень велики заслуги великих главных и генеральных, которые творили в эпоху централизованной мобилизационной экономики. Однако ни одному из них не приходилось испытывать страх за само существование дела, которое поручено ему и его коллективу. Всесильный ЦК КПСС мог снять с работы и заменить главного конструктора более послушным. На моей памяти за 45 лет после войны такие случаи были очень редки. Но лишить огромные коллективы средств к существованию, поставить на грань нищенского прозябания! Такое не снилось никому вплоть до 1992 года. Борьба за выживание — новый вид деятельности руководителей всех предприятий и организаций некогда могучего военно-промышленного комплекса — требовала огромных усилий. Не всем удалось выжить. Несмотря на жестокую борьбу руководства РКК «Энергия» за выживание, работы по модернизации проектов марсианской экспедиции не прекращались.

Ну, а что же с Луной? После американских экспедиций на Луну мы считали вполне реальным наш реванш в виде постоянной действующей базы на Луне. Вполне реальными были предложения по доставке на Луну ядерно-энергетической установки, которая обеспечит энергией завод по производству кислорода из лунных пород, нужды жизнедеятельности и все системы для научных исследований.

Разработка проекта лунной базы в расчете на носители H1M проводилась в коллективе ЦКБЭМ еще при Мишине и у Бармина в КБОМ. Финансировались эти работы из бюджета Министерства общего машиностроения. Я уже упоминал, что Глушко возражал против продолжения работ по лунной базе у Бармина и убедил министерство и ВПК полностью передать эти работы НПО «Энергия».

Руководить разработкой, лунного экспедиционного комплекса под шифром «Звезда» Глушко поручил двум вполне заслуженным деятелям королевской школы.

Константин Бушуев возглавлял разработку кораблей для полета к Луне и возвращения на Землю, а Ивану Прудникову было поручено руководить строительством лунного городка, в котором предусматривался жилой модуль, атомная электростанция, лабораторный модуль, заводской модуль и управлямый водителем лунный вездеход с радиусом действия до 200 километров.

Бушуев, занимавший очень хлопотливую должность директора советской части программы «Союз» — «Апполон», после ее блестящего завершения в 1975 году с большим трудом переключался на спокойную проектную работу по лунной базе.

Я в этот период был настолько загружен модернизациями «Союзов» и нештатными ситуациями на «Салютах», что не успевал откликаться на просьбы Бушуева и Прудникова вникнуть в детали их работы и оказать действенную помощь в проектировании систем управления и электроэнергетики.

Зимой 1977 года во время одной из вечерних прогулок «на сон грядущий» по затихшей в морозном тумане улице Королева Бушуев пожаловался, что не верит в свою теперешнюю работу по лунному экспедиционному комплексу.

— Никого, кроме самого Валентина Глушко, эта работа не интересует, — говорил Бушуев. — В министерстве и ВПК все только и твердят, что надо догонять американцев по многоразовой транспортной системе. Вы все, во главе с Семеновым, ничем кроме орбитальных станций и «Союзов» заниматься не успеваете, Игорь Садовский увлекся советским вариантом «шаттла» и считает нашу работу по Луне несерьезным занятием. В ЦК желают осуществления как можно большего числа пилотируемых пусков, чтобы переплюнуть американцев количеством космонавтов. Мы проектируем экспедицию из расчета иметь на орбите Луны не менее 60 тонн, а на поверхность Луны опускать грузы по 22 тонн. Если бы не закрыли модернизацию H1, мы бы отработали водородный блок «Ср» вместо блоков «Г» и «Д», тогда двух пусков для такого полезного груза достаточно. Итого: 8-10 пусков модернизированной H1 — и на Луне будет база на 6 человек.

На следующий день с утра, бросив все дела, в кабинете Бушуева я слушал его комментарии к плакатам и схемам проекта лунной базы-станции.

— Теперь ты веришь, что все корабли и модули при нашей мощности в 43 000 человек и полмиллиона у смежников мы лет за пять можем сделать и утереть нос американцам, которые по глупости своей закрыли «Сатурн» и надолго, если не навсегда?

Бушуев и Прудников меня действительно убедили в реальности проекта, даже если не будет создана новая ракета-носитель «Вулкан».

Утром 26 октября 1978 года у Бушуева разболелся зуб и он прямо из дома поехал в поликлинику. По какой-то причине ему до приема стоматологом посоветовали сделать электрокардиограмму. Спокойно сидя в мягком кресле в ожидании результатов ЭКГ, он скончался.

Прудников, убедившись в бесперспективности продолжения работ над лунными поселениями, перешел к более актуальной для того времени деятельности — разработке проекта боевой космической станции.