Болшевцы - Сборник Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На Сретенке в ресторанчике, где зачастую встречалась она со своими компаньонами, сбытчиками краденого, с извозчиками, которые возили на «дело», Леля узнала о смерти мужа. Говорили, что расстрелян, кто-то сказал, что убит при перестрелке. Леля хрустнула пальцами и сказала:
— Пойдем куда-нибудь!
Они наняли извозчика в Марьину рощу. Шишка и еще один вор, Барин, везли ее к знакомому «Каину» — они знали, что и водка и закуска всегда готовы у доброго человека.
Дверь отворила осторожная хозяйка.
— Свои, — Сашка Шишка подмигнул и протиснулся вперед.
Леля заметила в углу комнатушки портновский стол, утюги, на стене висели большие ножницы, похожие на те, которыми стригли овец. Ольга усмехнулась:
— Это тут?
— Проходите, проходите, рада очень, — лебезила хозяйка, посматривая на Шишку. — Сейчас и сам будет.
Шишка шепнул ей что-то. и хозяйка с готовностью провела Лелю в другую комнату. Эта комната была побольше, светлее, оклеена обоями, на стенах висели картинки из журналов, абажур лампы был украшен бумажными розами.
Но Леле и здесь не нравилось. На столе была постлана грязная, в коричневых пятнах скатерть. В комнате стояли табуретки, новенькие, свеже обструганные, но уже заляпанные, залитые чем-то густым и клейким. У фикуса из семи листьев шесть пожелтели.
— Хоть бы цветок полили! — сказала Леля.
Шишка бросил гитару и выбежал в другую комнату. Он принес ковш воды и начал изо рта прыскать на фикус.
— Брось ломаться, — попросила Леля. — И пусть водки дадут. Жжет!
Шишка опять выскочил из комнаты.
Барин — с ним Леля встречалась всего третий раз — подсел к ней.
— Вы такая интересная вдовушка, зачем скучать? — и взял ее за руку.
— Брось, — отодвинулась в угол Леля. — Чего ты лезешь?
В комнату разом ввалились Шишка, хозяин и два молодых парня. Принесли бутылки, банки консервов. Перед Лелей поставили коробку с конфетами.
Леля налила стакан водки и залпом выпила.
— Селедочки, — пододвинул хозяин тарелку. Леля усмехнулась и налила еще стакан.
Леля пила. Ей казалось, что она не пьянеет. Шишка давно сидел с ней рядом. Он вытирал слезы с лелиного лица сначала платком, потом руками, потом опять платком. Леля плакала, широко открыв глаза. Плакать под гитару было легко.
Ночью приехали еще какие-то люди. На рассвете Леля попросила Шишку:
— Помоги выйти, мне плохо. — Но Шишка спал.
Лелю мутило. Барин помог ей выйти.
«Господи, какая жизнь!» не то сказала, не то подумала Ольга, шагая через порог.
Аресты в Ленинграде, Москве, Казани, Сызрани, Томске, приводы, изоляции, суды, приговоры, лагери, побеги.
И Леля Счастливая, так называли ее знакомые воры за удачу в кражах, сидела последние дни в МУУРе, дожидаясь отправки в Соловки.
Голос ее огрубел, под настороженными глазами морщины.
У нее даже волосы перестали виться. В камере шумели девушки, молодые воровки, только начавшие «работать». Они с уважением уступали Лельке лучшее место в углу. Она покорно, как ей казалось, готовилась в дальний путь. И в Соловках люди живут.
В МУУР на отбор приехала комиссия из Болшева. Комиссия работала под председательством товарища Буля.
Девчонки в камере волновались.
— Вы что? — строго спросила их Ольга. — Чего вы кричите?
— Леля, Лелечка! Приехали из Болшева, — и девушка схватила Лелю за плечи.
«Рада, дура», подумала Ольга, но не захотела огорчить девушку. Пусть хоть этому порадуется.
Леля легла на койку и отвернулась к стене.
Девчонки кричали, бегали, их вызывали, они возвращались, кричали: «Меня берут!»
Леля страдала, что никуда нельзя уйти от этой оравы, заткнуть уши, закричать, пожаловаться. Почему ее никуда не берут, никто за ней не приходит и ей один путь — в Соловки? А может, и она поехала бы! Лелька Счастливая заплакала. Она плакала тихо, чтобы никто не мог подумать, что им, «сявкам», завидуют.
В камере притихли. Кто-то сказал:
— Она спит.
— Разбудите. Ее зовут на комиссию.
Леля пальцами протирала глаза, она притворялась, что только что проснулась. Она не знала, зачем ее зовут туда, к Булю. Может, сегодня ей дадут приговор? Может, сегодня и ее «обрадуют»: три года Соловков, а может быть, все пять!
Леля длинным коридором прошла в кабинет Буля.
Перед ней стояли еще какие-то девушки. Леля отстранила их:
— Пропустите, меня вызывали.
За столом сидел Буль, рядом с ним незнакомая черноволосая женщина, потом Нюрка Огнева, неплохая воровка, в «Новинках» сидели вместе, и Маша Чекова, тоже из «Новинок».
— Вот она, — сказал Буль.
Огнева, не здороваясь, с любопытством посмотрела на Ольгу.
«Ишь, сволочь, — озлилась Лелька, — какую святую стала разыгрывать! Чорт с ней, мне ее поклон не нужен»,
Женщина, сидевшая рядом с Булем, что-то тихо зашептала. Буль покачал головой и сейчас же спросил Лелю:
— Хочешь, Счастливая, в коммуну?
Одна из улиц коммуны
«Что он, смеется, что ли?» насторожилась Леля.
— Сколько тебе лет? — спросила деловито Огнева.
«Будто не знает, подлая», еще пуще обозлилась Леля, но все же ответила:
— Двадцать шесть.
— Да что ты? — удивилась Огнева. — Да тебе же меньше. Леля! Ты меня узнала? — И Огнева улыбнулась.
— Узнала. А лет мне все-таки двадцать шесть.
Женщина опять что-то тихо сказала, но Огнева начала оспаривать громко:
— Нина Николаевна, надо обязательно взять. Я же давно ее знаю. Она подходящая, честное слово.
Женщина повернулась опять к Булю.
И Леля вдруг поняла: она боится, что ей откажут. Она не сводила глаз с женщины: «Ну, что тебе стоит? Почему же ты не хочешь?»
Женщина согласилась:
— Хорошо, давайте возьмем. Хотя по возрасту она не совсем подходит.
Женщина говорила, а Лелька бежала уже по коридору и, ворвавшись в камеру, закричала, как девчонка:
— Девушки, милые, меня тоже берут!
Они выехали под вечер на грузовике; ехали по бульварам, свернули от Трубной к Самотечной.
«Мимо Сухаревки», определила машинально Леля, и действительно грузовик свернул к Сухаревке. С грузовика площадь казалась маленькой и грязной. Леля всматривалась в толпу, пытаясь найти знакомое лицо, но автомобиль свернул на Мещанскую, и Сухаревка гудела где-то позади.
«Зачем я туда еду? — задала себе вопрос Леля. — Чорт ее знает, что это за коммуна».
Переступая через ноги девчат, к Леле пробиралась Огнева.
— Послушай, — наклонилась она к Леле. — Ты знаешь, Леля, что я за тебя поручилась. Тебя в коммуну не хотели принимать. Мне пришлось тебя отстаивать, так ты смотри, если что, так мне скажи… Понимаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});