Мрак остаeтся - Марк Энтони

Мелия выступила вперед:

— О Манду. Так радостно видеть тебя снова. Мы непозволительно давно не виделись.

— И мне… дорогая сестра.

Воздух заволновался, и появился старик в белом балахоне.

— Я наблюдаю… за ними. Как ты просила… дорогая сестра.

Тревис тихо охнул. Старик был прекрасен. Его морщинистая кожа, тонкая, как шелк, сияла, будто под нею был свет. Тонкие седые волосы окаймляли голову, а золотые глаза были полны доброй мудрости. Фигура старого бога мерцала, стано-. вясь то прозрачной, то непроницаемой.

— Я благодарю тебя, Мянду, — сказала Мелия. — Им нужен пастырь. Боюсь, заблудших овец прибавилось.

— Да… дорогая. Мисар закончил свой круг. Но не бойся… милая Мелиндора. Я присмотрю и за стадом Мисара тоже. Я сам почти готов… завершить еще один круг. Однако я останусь… хотя бы на некоторое время. Возможно, я слишком далеко зашел… в своем совершенстве. Остановиться на некоторое время полезно для меня. Мелия вся светилась:

— О Манду, я так рада слышать это. Нам всем будет легче от твоего присутствия, особенно в эти темные времена. Ты смог сделать то, о чем я просила?

— Смог. Теперь даже последователи Геба… говорят так, как ты указала.

— Замечательно!

— Теперь я пойду… отдохну. Боюсь, я не привык… быть реальным.

— Спасибо, мой дорогой брат, — сказала Мелия тихо. — Когда все будет сделано, я снова поговорю с тобой.

Сияющая аура вокруг старика вспыхнула так ярко, что Тревису пришлось зажмуриться. Когда он снова открыл глаза, старика не было, и Мелия уже шла к ним.

Лирит приветствовала ее:

— Мне казалось, ты говорила, будто Манду предпочитает оставаться в стороне от дел других богов.

— Обычно он не вмешивается. Но последние события затронули и его. Он согласился помочь тем, кто потерял своих богов. По крайней мере до тех пор, пока не появятся новые боги и не займут места Ондо, Геба, Сифа и Мисара.

Бельтан почесал свою редеющую светлую шевелюру.

— Прости, Мелия, я не понимаю. Боги были рядом с нами веками. Как теперь неожиданно могут появиться новые и занять места тех, что были убиты?

— Даже я не знаю, дорогой, — сказала Мелия. — Поэтому культы называются тайным волшебством.

— Тира, — тихо сказала Грейс. — Она стала богиней. Мы видели, как она вознеслась на небо. Пойдут ли за ней те, кто потерял своих богов?

Мелия задумалась.

— Со временем, наверное. Пока Тира еще только ребенок. Возможно, пройдет много времени, прежде чем мы сможем понять ее предназначение.

— О чем говорил Манду? — спросил Фолкен. — Он что-то упомянул о разговорах последователей Геба.

Мелия пригладила свои иссиня-черные волосы.

— Да, Манду говорил с нищими и ворами Тарраса. Они распространяют слухи по городу.

— Слухи, которые рассказывают о реликвии древнего юга. О реликвии, которая и сейчас якобы содержится императором в Этерионе.

Сарет широко раскрыл глаза:

— Скарабей! Ты пытаешься убедить скирати, что каким-то образом император получил скарабея и охраняет его в Этерионе. Поэтому ты призвала всех солдат.

Мелия улыбнулась:

— Думаешь, получится, Сарет?

Морниш почесал бороду, и улыбка скользнула по его лицу.

— Жажда скирати получить скарабея не имеет границ. Они не смогут удержаться, если поверят, что в слухах есть доля правды. Они придут.

Тревис собрал всю силу воли.

— И это даст мне необходимое время, чтобы спуститься под город и…

И что? Он действительно не знал, поэтому ничего больше не сказал. Время пришло. Если план Мелии удался, скирати могут появиться в Этерионе в любой момент. Вани достала из кисета обсидиановый артефакт и установила его в центре балкона.

Сарет передал Вани свечи и небольшой мешочек с травами. Они собирались произвести очистительное заклинание. Две минуты, может быть, три — все, что оставалось у Тревиса, пока он не спустился под город. Когда Сарет столкнулся с демоном, он потерял своего лучшего друга и ногу. Что потеряет Тревис?

Возможно, все. Что все?

Его взгляд остановился на высокой мощной фигуре. Белокурый рыцарь смотрел в пространство над Этерионом, огромные руки ухватились за каменные перила. Рыцарь выглядел здоровым и сильным. Все равно что-то довлело над ним, замутнив его душу, и снова Тревис задумался над тем, что «Дюратек» сделал с Бельтаном.

— Они старались сделать из меня убийцу, — говорил Бельтан. — Я полагаю, они не знали, что я уже был таким.

Имело ли это отношение к преступлению, о котором Бельтан говорил вчера вечером? Нельзя верить некроманту, что бы он ни говорил. Бельтан хороший, добрый и смелый, у него нет склонности к разрушению. Он не такой, как Тревис.

Я монстр, Бельтан. Я тот, кому суждено разрушить Зею. Об этом сказал дракон Сфитризир. Грейс говорит, что и колдуньи в это верят.

Тревис направился к Бельтану, но вдруг тихий голос зазвучал позади него:

— Ты ведь можешь видеть его тень. Тревис обернулся и уставился на Грейс. — Что?

Она не смотрела на него, ее взгляд был устремлен на большого рыцаря.

— Я впервые увидела ее по дороге в Спардис и потом снова, когда я связала наши нити воедино. У него тоже есть тень, так же, как и у меня. Как и у всех нас.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Сегодня утром, когда мы шли в город, я использовала Дар, чтобы посмотреть на твою нить, Тревис. На твою и на нити остальных. Даже Мелии и Фолкена. У нас у всех есть тени.

Тревис понял. У всех есть духи, которые преследуют их. Он вздохнул.

Я люблю тебя, Элис.

На мгновение он как будто снова очутился там, в безмолвном доме в Иллинойсе, где умерла его сестра. Потом взор его прояснился, и он увидел, что Грейс смотрит на него.

— Ты любишь его? — спросила Грейс.

Вопрос был прямым, как будто врач спрашивал его, где болит.

— Да, — сказал Тревис и удивился уверенности в своем тоне. — Я ничего никогда не знал толком в этой жизни, Грейс. Частенько я не могу отличить, что хорошо, а что плохо. Но я люблю Бельтана. Это единственное, в чем я уверен.

Взгляд Грейс пронизывал его.

— Тогда почему ты сейчас не с ним?

Тревис не смог ничего сказать. Теперь, как и прошлой ночью, что-то удерживало его. Но что?

— Вани, — подсказала Грейс.

И только в эту секунду Тревис осознал, что смотрит не на Бельтана, а на девушку. Как будто почувствовав его внимание, она подняла на него золотые глаза. И снова опустила их.

— Что происходит, Грейс? — только и смог произнести Тревис.

— Я не знаю. Я думаю, наверное… — Грейс вздохнула. — Еще в гостиничном номере в Денвере Вани спрашивала меня о тебе и Бельтане. Она спрашивала, любишь ли ты его. Когда я ответила, что да, она, как мне показалось… чуть не заплакала.