Воин Скорпиона (сборник) - Кеннет Балмер

Я вежливо склонил голову, но слово «добыча» заставило толстяка вновь вспыхнуть гневом.

— Грабители, разбойники — вот кто вы, все красные налетчики из Санурказза! Срезаете мое лучшее дерево, кромсаете его, оставляете обломки и щепки на моем мозаичном полу, так что моя вторая жена обдирает свои прекрасные ноги! Бедняжка содрала целую пядь кожи!

— Полноте, сударь, — сказал я. Зар свидетель, металлические нотки в моем голосе прозвучали лишь намеком. — Вы все ещё не оказали мне любезности назвать свое имя. Мне неизвестно, ваше ли это дерево. Может, вы выдумали всю эту историю, дабы добиться от меня сочувствия… и вина!

Он качнулся, выпрямился, опираясь на подлокотники, и попытался заговорить, но его толстые губы только шлепали, с них срывалось сопение, а щеки побагровели от натуги. Наконец он открыл рот, и тут точно шлюз прорвало:

— Клянусь светлыми волосами самого Примаса Прока! Я — Юппиппу из Нижней Паттелонии! Я уважаемый человек, меня все знают в этом городе! У меня обширные владения на материке за Перитией, десять широкопалубных кораблей и три жены, самые восхитительные, какими только может похвастаться мужчина! А теперь они гонят меня взашей, оттого что их тенистый сад разорен!

Сег не смог больше сдерживаться, и пролил вино, давясь утробным хохотом. Я же оставался суров и невозмутим.

— Отлично, Юппиппу из Нижней Паттелонии. Я не желаю человеку страданий, особенно от трех жен. Не беспокойтесь, я добьюсь полного возмещения убытков, — мне пришла в голову одна мысль. — А нельзя ли достать другое дерево?

Юппиппу впал в своего рода тихое бешенство.

— Недоумок! Эти деревья растут сто лет!

На Крегене это примерно полжизни.

— В таком случае… Мой друг прибыл из Эртирдрина и вскоре вернется в свою страну. Я знаю, что он немедля предпримет шаги к поиску и отправке вам нового дерева. Вот, сударь, что может быть справедливее этого?

Юппиппу раскрыл рот и лишь пялился то на меня, то на Сега.

— Ну а пока, если вы примете в качестве возмещения немного заурядного золота, конечно же не идущего по романтичности ни в какое сравнение с деревом, то сможете купить большой тент с разноцветными полосами и таким образом защитить от солнца своих очаровательных жен.

И я вынул из пояса пригоршню монет и осторожно выложил на стол. Здесь, в городе, я волей-неволей был вынужден одевался как горожанин, а посему носил тунику, передник и кожаную сбрую.

Юппиппу посмотрел на золото, потом на меня.

— Э… тент?

— Ну да.

— Тент… — его лицо отражало напряженную работы мысли. — Но ведь дерево живое, оно красиво на вид, оно шелестит на ветру, а его листья создают великолепную игру света и тени на каменных плитах и моем мозаичном полу. Между прочим, он известен на всю Паттелонию, пур Дрей.

— Не сомневаюсь. Возьмите золото. Купите тент или новое дерево, другой породы. Но, Юппиппу, теперь я бы хотел, чтобы вы удалились. Вы меня понимаете? По-моему, золото — справедливая плата за причиненный вам ущерб.

Юппиппу в первый раз взял на себя труд внимательно посмотреть на меня, вместо того, чтобы бушевать, реветь, пыхтеть и метать испепеляющие взгляды на Сега и на оскорбляющую его взор отсеченную конечность дерева своей жены. И он увидел мое лицо. Я не заметил, чтобы выражение лица у меня изменилось, но фырканье, крики и пустые угрозы оборвались, словно Юппиппу схватили за горло.

Он сделал шаг назад. Затем осторожно нагнулся, протянул руку и быстро взял со стола золото. Снова попятился. Его выпученные глаза не отрывались от моего лица, а язык то и дело пробегался по толстым губам.

— Фазмарл! — крикнул я. — Господин уходит, проводи его.

Юный часовой посторонился и пропустил пятящегося задом проконского джентльмена.

Стоило тому разглядеть как следует мою страхолюдную рожу — и с того момента он не произнес ни слова.

Сег застонал и упал в кресло. Его трясло от хохота.

— А что касается тебя, Сег Сегуторио, то тебе следовало бы стыдиться самого себя. Срезать с дерева палку — это же ребячья шалость.

— Да! — радостно заржал он. — Именно ее-то я и совершил, когда срезал заготовку для лука с дерева Кэка Кэкуторио! Хай! Я чуть не умер от смеха!

Должен признаться, мне бы тоже хотелось позволить себе посмеяться.

После этого происшествия с заготовкой для лука Сега и тенистым деревом жён Юппиппу я понял, что о Сеге Сегуторио можно особо не беспокоиться. Он по-прежнему сохранял задор и чувство юмора, невзирая на полное отсутствие успеха у Тельды.

Делии не терпелось отправиться в путь, и теперь, когда стало понятно, что я не смогу принести никакой пользы во время кампании, меня ничто здесь не удерживало. Я сказал Сегу — боюсь, несколько грубо, — что у него не будет времени проморить свой новый лук. Сег рассмеялся, но на этот раз в его смехе зазвучали мрачновато-сардонические нотки заставившие меня пристально посмотреть на него.

— Плохого же ты мнения об эртирдринских лучниках, если думаешь будто они не способны обработать древко для лука где угодно на этой земле — да, а также и проморить его. Засунь меня с заготовкой для древка по пояс в трясину Болот Малара, и я сработаю тебе лук, способный выбить глаз чункре.

Слова у него не расходились с делом. Он смастерил себе длинную трубку из дубленой кожи, которая плотно затыкалась с двух концов. Поместив в неё свою драгоценную деревяшку, Сег налил туда варево собственного изготовления — вонь от него подымалась до самого Зима — и помахал этой штукой посмотрев на меня довольным и вызывающим взглядом.

— К тому времени, когда мы минуем Дамбу Давних Дней, она будет готова.

Даже тогда я не мог сказать моему приятелю, как именно мы отправимся в Вэллию, хоть и ни к чему было это скрывать. Делия точно знала, где спрятан аэробот, на котором она прилетела из Порт-Таветуса, расположенного на восточном побережье Турисмонда за Враждебными Территориями. Тайник тот помещался у подножья гор, темневших синеве-оранжево-лиловым цветом на материковом горизонте. Такая скрытность была вынужденной: жители Хавилфара, где изготовлялись аэроботы, не любили, чтоб их продукцию показывали на внутреннем море. Кроме того, как я выяснил, аэроботы могут доставить немало хлопот, в чем у меня уже был случай убедиться. Тельда по-прежнему ворковала, крутясь вокруг меня, и не обращала ни малейшего внимания на Сега. Так мы и провели последние дни перед отлетом. Снова настало время порембериться с пуром Зенкиреном.

К отъезду все уже было готово. Свои вещи мы тщательно упаковали в сумки и кожаные мешки, поскольку Делия, как опытная летчица, решительно не желала иметь на борту никакой тары с острыми краями. Поклажу взвалили на калсаниев и повезли на причал. Прощаясь с Фазмарликом я увидел у него на лице странное выражение. Похоже наше расставание опечалило его, хотя он и старался это скрыть. Я похлопал его по плечу. Парнишка замер и посмотрел на меня с благоговейным трепетом — для юного воина Санурказза такой жест со стороны капитана свифтера и крозара был великой честью — и я почувствовав, что, похоже, все-таки старею, спустился с Зенкиреном и Делией к причалу. Тельда отправилась вместе с багажом — верхом на калсании — якобы с целью присмотреть за вещами, хотя мы все понимали, что она просто не очень-то любит ходить пешком. Сег маршировал позади со своей вонючей кожаной трубкой на плече.