Упивающийся (СИ) - TialGrimm

Мог ли Иссей влезть в драку ради Асии и остальных? Да, в этом он был абсолютно уверен. Мог ли он напасть первым? Тоже вполне возможно. Может ли он убить кого-то ради своих?.. Очень хочется отказаться от подобного, но как ни крути, это неизбежно. Падшие могут вернуться в любой момент, отступник может оказаться опаснее ожидаемого, да и мало ли что ещё может произойти. А вот был ли Иссей готов к этому? Был ли он готов уподобиться Ишимуре и начать убивать всех подряд ради собственной силы, хоть и применяемой ради других? Хороший вопрос, и скорее всего в недалёком будущем ответ на него может быть получен уже на практике.

— Советую тебе хорошенько подумать над этим вопросом, ибо пока ты на него не ответишь, нам откровенно не о чем говорить. Дам тебе только один совет. Если даже твой Механизм посредственность, ты всё равно должен осваивать его, иначе так и останешься простым низшим бесёнком. Ну и не зацикливайся на одном только Механизме, ты демон как никак. Дальше думай сам, мне даже немного интересно, к чему ты в итоге придёшь. Кошмарных тебе снов, Пешка Гремори.

На этих словах Ишимура окончательно развернулся в сторону выхода из парка, но в этот раз Иссей уже не пытался остановить его, лишь проводил удаляющуюся фигуру странным взглядом. Этот разговор вышел крайне неоднозначным, особенно в плане своего итога, ведь по факту Хёдо мало чего добился, а с другой стороны, ему теперь было о чём хорошенько подумать.

— На что я готов ради силы и защиты остальных? — этот вопрос ещё очень долго вертелся в голове Хёдо, не только по пути домой, но и непосредственно там. С одной стороны, Иссей хотел сказать о готовности на всё, ведь это покажет решимость и преданность своим друзьям, а с другой стороны… один мерзкий, но к сожалению жизнеспособный пример сильно охладил подобное рвение. Плюс к этому, парень очень боялся уподобиться одному человеку, хоть в этом и есть сомнения, который откровенно говорит о своей готовности вершить геноцид ради своих целей, что уже было доказано на практике. Может у Ишимуры были свои моральные устои, а сам он не на столько ужасен, как изначально думал Иссей, но даже так, становится похожим на него Хёдо желанием не горел. Во всяком случае, явно не путём геноцида.

-«Но ведь… даже у него есть дорогие ему люди, он сам об этом говорил. Да и с Ханакай-сан он общается очень тепло… Хм. Так могу ли я тогда его в чём-то обвинять? Чёрт, почему всё не может быть однозначно простым…».

….

— Я дома. Опять.

— С возвращением-ня. Куда ходил? Тем более в таком виде?

— Мне что, настолько не идут очки? — помня как Хёдо на меня в парке смотрел, я уже ничему не удивлюсь.

— Наоборот, просто непривычно. Так куда ходил?

— Да так, старался наставить одного неудачника на путь развития.

— М? С каких пор ты начал заниматься подобным?

— Курока, ты сейчас так это сказала, будто я никогда никому не помогаю. Кошечка моя, вы разбиваете мне сердце таким заявлением.

— Побольше эмоций в голосе, а то немного не дожал с актёрской игрой. И ты конечно помогаешь другим, но лишь в исключительном случае. Как со мной и Широне к примеру.

— Ну, раз в год и палка стреляет, а значит и я могу сделать что-нибудь несвойственное себе. Ты мне лучше на кое-что другое ответь. Широне в ближайшее время собирается навещать тебя, или мне самому нужно рассказать ей о… сама помнишь чём.

— Хм. Мне кажется, лучше рассказать ей об этом пораньше, но она собирается прийти в течение пары дней. А сегодня ты её не видел?

— Увы, но нет. Сегодня мне на глаза она не попалась, видимо была занята.

— Тогда если встретишь её, то расскажи ты, или при встрече я с ней поговорю.

— Хорошо, и… что за запах? Ты приготовила кари?

— Ну, я решила немного порадовать тебя, особенно после вчерашнего события.

-… Курока. Ты знаешь что я тебя люблю?

— Ха, разумеется знаю. — сказала с довольной ухмылкой и вздёрнутым вверх носиком некомата.

— Так вот, повторю ещё раз. Я тебя обожаю.

— Да, хвали меня дальше.

— Буду, любимая. — и легонько целую её в щёку. — Столько, сколько тебе угодно.

— Спасибо, любимый.

(П. А. Прода в честь днюхи автора)

Новичок

- То есть ты, без моего ведома, повстречал Сазекса Люцифера, мило угостил его чаем, побеседовал, а после заключил с ним магический контракт? Я ничего не упустила?

- Нет, ничего. Оспорю лишь слово «мило» в данном предложении.

- Понятно. Значит ты у нас теперь запросто заключаешь опасные сделки с опасными существами. Ясненько.

- Офис, я конечно понимаю всю степень твоего недовольства, причём абсолютно заслуженного, но может ты всё же немножко ослабишь хватку? Мне тут немного дискомфортно.

- Провинившегося ученика нужно наказывать, дабы он осознал всю неправильность своего поступка. Так что прими своё наказание со смирением.

Если кто-то увидит эту сцену, то у бедолаги возникнут определённые подозрения касательно наличия у Офис определённого рода фетишей, и я этого зрителя прекрасно пойму. Увидеть подобное… мягко говоря неожиданно. Ну а как ещё можно описать сцену моего лишённого возможности двигаться тела лежащего на полу, скрученного магической цепью вместо верёвки от шеи до головы, и на мне сейчас сидит держащая конец этой цепи Офис, что уплетает заранее взятые мною пирожные. Интересное зрелище, не правда ли? Спасибо хоть за отсутствие здесь зрителей, особенно Вали и Героев, иначе Бико бы точно сдох от непрерывного хохота. Как я вообще умудрился докатиться до жизни такой? Ну, всё довольно просто. Сегодня должно пройти очередное собрание нашего «тайного общества обиженных на жизнь злыдней», а потому я заранее накупил сладостей в кондитерском магазине, а после перенёсся к Офис для важного разговора касательно моей встречи с Владыкой Ада. Пирожные моя обожаемая богиня конечно же оценила, а вот результат моего знакомства с нынешним Люцифером её… мягко говоря расстроил. Точнее не так, больше всего она была расстроена фактом того, что принятие такого опасного решения было мною проведено без её личного одобрения, и как итог… ей захотелось показать мне всю степень своей обиды. Вот так я оказался связан тугими цепями, лишён возможности двигаться, а сама Офис уже на протяжении часа использует меня вместо трона, попутно читая мне лекцию о неуважении к старшим, своём беспокойстве за меня, моей несусветной глупости, с чем я даже не спорю, и разумеется разбавляет это дело поеданием купленных мною сладостей.