Исполнитель желаний (СИ) - Анастасия Баталова

— Держи.

Эрн нерешительно протянул руку.

Крайст медленно опустил на неё империал и своими руками сжал маленькие пальцы Эрна в кулак.

— В знак дружбы, — добавил он.

— Спасибо, — пробормотал юный колдун со смущённой полуулыбкой.

Внезапно в кулаке у него засветилось. Ослепительно яркое золотое сияние прорывалось наружу между тонкими белыми пальчиками Эрна.

— О, Господи, что это?! — испуганно воскликнул подросток.

Он расправил ладонь. Золотой империал на ней воссиял так сильно, что больно стало глазам; точно маленький кусок солнца, если бы можно было держать его в руках.

— Наверное, Друбенс тогда решил, что я это ты… — тихо сказал Крайст.

Он протянул руку и осторожно забрал у Эрна империал, который, тотчас же перестав светиться, превратился в обыкновенную старую блеклую монету.

3

— Зачем мы пришли сюда, — спросил юный волшебник, — ведь это же здание школы?

— Так точно. Друбенс ни черта не заботился о твоём будущем, и это ещё раз доказывает, что он имел намерение тебя убить. Не сейчас, так позже. А теперь за тебя отвечает Особое Подразделение, и потому ты вынужден будешь ходить в школу.

Кирочка, запрокинув голову с тугим пучком волос на затылке, внимательно изучала вывешенный в холле план здания.

— Но я не хочу ходить в школу! — Эрн капризно скривил губки.

— Образование является обязательным для всех граждан, включая могущественных колдунов, — строго сказала Кира, — тебе придётся смириться с этим. Занятия уже начались, ты прилично отстал, и нужно будет поднажать на учёбу, а сейчас требуется пройти медосмотр.

Протащив Эрна за руку, как маленького, несколькими коридорами, Кирочка смело толкнула дверь какого-то кабинета. Внутри всё было отделано крупным светлым кафелем, а за столом-партой, установленном возле окна, наполовину замазанного белой краской, сидела неприятная на вид женщина средних лет в белом халате с длинным лицом и крашеными чёрными волосами.

— Мы на медосмотр. Это к вам? — осведомилась Кира.

— Какой класс? — хмуро спросила женщина.

— Шестой, — ответила Кирочка за Эрна, вталкивая его в кабинет.

— Я погляжу, взрослый парень у вас… Второй раз что ли?

Кирочке пришлось кивнуть.

— Сколько лет?

— Четырнадцать… — пришибленно пробормотал Эрн.

— Ну, позорник! Ты так бороду отрастишь, а школу не кончишь! — недовольно пробурчала женщина в халате, написала что-то в чистой карте и добавила казённо, — Раздевайся!

— Совсем? — смущённо поинтересовался Эрн.

— До трусов. — был ворчливый ответ, — Как дикарь с острова, ей богу! Никогда осмотров, что ли не проходил? А вы что стоите? — женщина-медработник недобро взглянула на Киру, — выйдите из кабинета.

— Позвольте мне остаться.

— Это не по правилам. Выйдите!

— Я должностное лицо, — твёрдо сказала Кира.

— Какое-какое лицо? — небрежно переспросила женщина, сощурившись на неё.

— Долж-ност-но-е… — начиная немного раздражаться, по слогам повторила лейтенант Лунь и, отодвинув полу джинсовой куртки, продемонстрировала заткнутый за пояс пистолет.

— А…а… Ясно. — несколько смешавшись, пробормотала женщина в халате, — Ну так, что, — повернулась она к Эрну, — ты готов? Голос её после демонстрации пистолета заметно потеплел.

Эрн уже успел стащить с себя футболку и джинсы, и стоял теперь босиком на массажном резиновом коврике в одних светло-серых облегающих трусах-боксерах. Он зябко поёживался, обхватывая себя скрещенными на груди руками. В кабинете был сквозняк, и нежная кожа его покрылась бугорками мурашек и расправила свои тонкие прозрачные волоски.

— Сейчас я тебя послушаю, — сказала женщина-медработник и решительно направилась к Эрну со стетоскопом, — встань прямо.

Он повиновался. Холодная круглая блямба стетоскопа по нескольку раз присосалась к его груди и к спинке.

— Всё в порядке, — сказала женщина в халате и, пометив что-то в карте, снова направилась к Эрну.

— Аллергии есть? — спросила она на ходу.

Он помотал головой.

— Операции были?

— Нет.

— Отлично.

Женщина-медработник подошла почти вплотную к Эрну.

— Теперь мне нужно ещё кое-что посмотреть, — произнесла она загадочно и с привычной уверенностью потянулась к резинке боксеров, — это недолго.

— Не трогайте! — воскликнула Кира, встревоженно подавшись вперёд.

— Но мне нужно посмотреть, — спокойно удивилась женщина, остановив руку на полпути, — в форме есть соответствующая графа…

— Мне плевать на вашу графу. Я сопровождаю несовершеннолетнего и имею полное право регламентировать ваш осмотр, — выпалила Кирочка, напустив на себя как можно более самоуверенный и наглый вид; она не на шутку встревожилась, опасаясь реакции загадочного электричества, призванного защищать Эрна, и хотела, чтобы её внезапный выпад сошёл за потакание каким-то экзотическим родительским капризам. Её безотлучное присутствие рядом с парнишкой, ежесекундная настороженность, пистолет на поясе — со стороны это всё выглядело довольно странно. Надо было соответствовать какой-нибудь легенде, в которую бы легко верилось простым людям. Пусть думают, скажем, будто Эрн сынок каких-нибудь важных шишек, и к нему приставлена личная охрана.

— Это обязательно, я должна посмотреть. — упрямо повторила женщина.

— Обойдётесь.

— Да что это в конце концов такое?! Я медицинский работник. Вы мне мешаете! — сталкиваясь с чем-то неожиданным и непонятным некоторые люди почему-то продолжают с невиданным упорством действовать по стандартной схеме, будто стараясь силой подмять под себя подобно асфальтовому катку, разбушевавшиеся обстоятельства. Владычица школьного медкабинета была настолько убеждена в собственной правоте, что даже рассердилась. Она, дескать, уже двадцать лет осматривает детей, и прежде никто столь вероломно не восставал против неё!

— Выйдите из кабинета, — велела она Кирочке с холодной враждебностью в голосе и повторила попытку прикоснуться к резинке, прильнувшей к хорошенькому животику Эрна.

— Не трогайте, я сказала! — воскликнула Кирочка, еле сдерживая прорывающуюся панику, и нервным движением выхватила из-за пояса пистолет.

— Ладно-ладно… — ошарашенно забормотала женщина-медработник, поднимая руки и расправляя пальцы в знак того, что не собирается прикасаться к подростку.

— А теперь пишите, — приказала Кирочка, — в карту, что вы посмотрели всё, что надо.

— Хорошо-хорошо, — женщина-медработник попятилась к столу, — всё напишу. Только пушку уберите. Вам нервы лечить надо.

— Я учту, — ответила Кирочка с улыбкой облегчения, вкладывая пистолет в кобуру. — Идём, Эрн…

— Ну народ пошёл… — недовольно пробурчала себе под нос, дописывая что-то в карте, женщина в халате, едва за ними закрылась дверь. — Сумасшедшие… И кто им только выдаёт лицензии на ношение оружия? Халтурит комиссия. Или взятки берет.

— Спасибо, что заступилась за меня, — прочувствовано сказал Кирочке Эрн, когда они вышли, — эта тётка ужасно мне не понравилась. Я вообще не люблю, когда меня трогают.

— Не за что тут благодарить. Ты наивен, если думаешь, что я сделала это для тебя, — сухо ответила Кира.

— Тогда зачем? — удивился подросток.

— А что, я могла, по твоему, допустить, чтобы её дернуло высоковольтным током? Вдруг включился бы этот твой электрический колпак! — Кирочка вынула из-за уха папиросу и нервно прикурила, только теперь Эрн заметил, что у неё немного дрожат пальцы, — Я спасала медицинского работника. Это был мой долг.

Она жадно затягивалась, отвернувшись. Эрн молча шёл рядом, разглядывая асфальт у себя под ногами. Он думал о том, что служба у Кирочки отнюдь не такая простая, как кажется на первый взгляд. А иногда и опасная.

— Как ты будешь охранять меня в школе? Ты ведь не собираешься сидеть со мною за одной партой на каждом уроке?

— Нет, я буду только встречать и провожать тебя. Школа — вполне безопасное место. Ни один уважающий себя колдун не станет применять магию публично.

Чем больше свидетелей, тем сильнее расход энергии, это известная закономерность, ведь каждого из тех, кто ВИДЕЛ, необходимо в увиденном УБЕДИТЬ, то есть сделать так, чтобы он поверил собственным органам восприятия, на это тоже требуются силы, и немалые, но иначе никак — сопротивление сомнения неубежденного свидетеля будет мешать колдовству, и если маг не слишком силён, оно даже может повернуть процесс вспять.

Снова наступило молчание. В присутствии лейтенанта Лунь Эрн всегда почему-то ощущал смутную неловкость, а она, должно быть, все ещё переживала свою неуклюжую выходку в кабинете, хмурилась и раздраженно покусывала нижнюю губу. Из-за деревьев показалось ленивое осеннее солнце, полустертое облаками, его рассеянный свет ронял на мокрый асфальт белые блики.