Ковчег спасения - Аластер Рейнольдс

Трехмерная проекция собрала воедино важнейшие сведения о корабле. Его детали постоянно смещались, уточнялись – модель непрерывно впитывала данные, поступающие от систем обнаружения «Света Зодиака». Интерферометры определяли профиль спектра вражеского корабля в диапазоне от мягкого гамма-излучения до низких радиочастот. И на всех длинах волн данные рассеяния выглядели странно. Обрабатывающие их программы или зависали, или выдавали какую-то чепуху. Всякий раз по получении очередного абсурда Клавэйну приходилось вмешиваться в работу анализаторов. Непонятно отчего программы утверждали, что субсветовик «Ностальгия по бесконечности» – это гибрид рака-отшельника, готического собора и чего-то отдаленно напоминающего конус.

Любопытно, в чем причина программных сбоев? Может быть, субсветовик окутан слоем хлама, подобно тому как обитатели Ржавого Пояса временами маскируют свои жилые спутники?

Но что, если программы не ошибаются? Что, если это он, Клавэйн, навязывает им свои представления? О такой возможности не хотелось и думать.

В дверь постучали.

Глухо жужжа моторами экзоскелета, Клавэйн развернулся:

– Да?

В рубку проковыляла Антуанетта Бакс в сопровождении Ксавьера. Оба передвигались в экзоскелетах, которые не поленились декорировать светящейся краской и металлическим узорочьем. На борту Клавэйн часто видел подобные украшения, особенно популярны они были у свиней, но запрещать и наказывать он не собирался. Пусть забавляются. Все, что способствует чувству товарищества, общего дела, полезно.

– Надо кое-что обсудить, – сказала Антуанетта.

– Насчет атаки, – добавил Ксавьер.

Клавэйн кивнул и попытался улыбнуться:

– Если повезет, атаки не будет. Команда «Ностальгии» возьмется за ум и отдаст пушки, и мы отправимся домой, не сделав и выстрела.

Но подобный исход с каждым часом казался все менее вероятным. Судя по показаниям датчиков слежения, два десятка орудий покинули корабль, на борту осталось лишь тринадцать. Хуже того: часть артсистем активирована. За последние восемь часов по локальному времени исчезли сигнатуры трех пушек. Клавэйн догадывался, что это означает, и догадка радости не добавляла.

– А если они не возьмутся за ум? – спросила Антуанетта, заставив экзоскелет сесть.

– Тогда придется применить силу.

– Мы так и думали, – вздохнул Ксавьер.

– Надеюсь, конфликт будет кратким и закончится в нашу пользу. Скорпион завершил приготовления, его солдаты в отличной форме. Ремонтуар помог с техникой, и теперь у нашей великолепной штурмовой группы отличное оружие.

– Но нас вы о помощи не просили, – сказал Ксавьер.

Клавэйн посмотрел на трехмерный чертеж, висящий над столом, – что добавила программа за последние минуты? К немалому раздражению старика, она рисовала на борту «Ностальгии» оплывшие наросты, похожие на засохшие гнойники. Клавэйн выругался сквозь зубы. Корабль теперь неприятно походил на пораженные плавящей чумой здания Города Бездны. И это сходство тревожило.

– Простите, что вы сказали? – спросил он, снова взглянув на молодую пару.

– Мы хотим помочь! – заявила Антуанетта.

– Вы уже помогли. Без вас, скорее всего, не удалось бы захватить «Свет Зодиака». Уже не говоря о том, что вы помогли мне дезертировать.

– Это было давно, а мы хотим помочь сейчас, – возразил Ксавьер.

– А, вот вы о чем. – Клавэйн поскреб в бороде. – Воевать хотите…

– На корпусе «Буревестника» можно разместить еще много оружия, – заметила Антуанетта. – Он быстрый, маневренный. Иначе бы мы не смогли на нем зарабатывать на жизнь.

– И броня отличная. Вы же видели, какую дыру он проделал, когда в Новом Копенгагене мы из дока выламывались. Внутри тоже не тесно. Половину свиней можно туда посадить, и еще место останется.

– Не сомневаюсь.

– Так в чем же дело? – спросила Антуанетта.

– Это не ваша война. Вы помогли, и за это я благодарен. Но если я мало-мальски знаю ультра – а я их знаю, – они за здорово живешь пушки не отдадут. Крови и так уже пролилось немало. Оставьте войну мне.

Парень и девушка обменялись заговорщицкими взглядами. Клавэйн удивился: неужели они и раньше казались ему столь юными?

– Клавэйн, вы совершаете ошибку, – предупредил Ксавьер.

Старик посмотрел ему в глаза:

– Вы, наверное, как следует все обдумали?

– Конечно!

– Сильно в этом сомневаюсь, – сказал Клавэйн, снова переводя взгляд на трехмерную проекцию. – А сейчас прошу прощения, я занят.

Глава 33

– Илиа, проснись!

Хоури стояла у кровати, глядя на данные церебральной диагностики, выискивая признаки того, что триумвир приходит в сознание. По данным едва ли можно однозначно заключить, жива она или нет. Дисплеи показывали практически то же, что и перед экскурсией Хоури в трюм с орудиями.

– Могу ли я предложить свою помощь? – раздалось за спиной.

Ана обернулась, испуганная и смущенная. Это же голос робота с копией Клавэйна!

– А… Я и не думала, что вы функционируете.

– Меня только что включили, – сообщил робот, выдвигаясь из тени и подходя к кровати напротив Хоури.

Он протягивал проволочные руки к медицинской аппаратуре, что-то регулировал, передвигал.

– Что вы делаете? – спросила Хоури.

– Привожу ее в сознание. Разве вы не этого хотели?

– Я не знаю, чего хочу больше – довериться вам или разломать на куски…

Робот отступил от койки:

– Ана, конечно же, доверять мне не следует. Моя главная цель – путем уговоров получить от вас орудия. Силу я применить не могу, но способен дезинформировать и убеждать.

Он вдруг резко сунул руку под кровать и бросил что-то Ане.

Та поймала. Это были очки с парой наушников и микрофоном, обычная корабельная гарнитура, старая, обшарпанная. Женщина водрузила их на нос и вместо робота увидела старика. Голос в наушниках приобрел человеческий тембр и тон.

– Так-то лучше, – заключил Клавэйн.

– Кто исполняет вашу программу?

– Наверное, капитан, хотя он ко мне не обращался. Илиа рассказала о нем кое-что. Бренниген включил меня, когда триумвир была ранена, и я помог ей. Увы, я всего лишь бета-копия. У меня те же знания, что и у оригинала, то есть неплохое медицинское образование. Но ведь капитан мог бы обратиться ко многим другим источникам такого же рода, да и к своей памяти. Единственное, что кажется логичным, – капитан не желает вмешиваться сам, он меня сделал посредником. Я, по сути, марионетка.

Хоури захотелось обвинить Клавэйна, но в его поведении ничто не указывало на обман или намерение скрыть правду. Капитан только для того вышел из кататонии, чтобы организовать самоубийство, но попытка не удалась. Илиа получила тяжелейшие травмы, и Бренниген еще глубже погрузился в психоз. Интересно, бета и в самом деле капитанская марионетка? А может, его оружие?

– И в какой же степени я могу вам доверять? Вы способны убить ее?

– Нет! – Робот затряс головой. – Ваш корабль… то есть ваш капитан наверняка этого не допустит. Да и сам я на такое не способен. Я же не хладнокровный и расчетливый убийца.

– Вы программа, – возразила женщина. – А программы способны на что угодно.

– Поверьте, я ее не убью. Мне нужны эти пушки, потому что я верю в человечество. Я никогда не считал, что цель оправдывает средства – ни на этой войне, ни на любой другой. Если для достижения цели нужно убить, я убью, но только после того, как испробую все прочие способы. Иначе я был бы не лучше обычного сочленителя.

– Клавэйн, зачем вам орудия? – спросила внезапно очнувшаяся Вольева.

– Я мог бы задать вам точно такой же вопрос.

– Эти чертовы пушки – мои!

Ана присмотрелась к лежащей на кровати подруге и не заметила никаких изменений в ее облике, не уловила ни малейшего движения.

– Но они вам не принадлежат, – возразил Клавэйн. – Они – собственность сочленителей.

– А, долгонько вы ждали перед тем, как их потребовать назад!

– Знаете, я – просто любезный посредник, пришедший решить вашу проблему до того, как явятся люди по-настоящему неприятные. И если мы договоримся, с ними иметь дело буду я, не вы. Эти люди могут быть поразительно неприятными, уверяю вас. В моем лице вы общаетесь с тем, кто хочет вас понять и слушать доводы здравого смысла. Сочленители не потрудятся хотя бы завязать диалог, но просто заберут оружие, никого не спрашивая.

– Клавэйн, мне трудно поверить в вашу историю о дезертирстве.

Хоури склонилась над кроватью:

– Илиа, забудь пока о Клавэйне. Я хочу кое о чем спросить тебя. Что ты сделала с пушками? В трюме осталось только тринадцать.

Вольева хихикнула лукаво и не без самодовольства.

– Рассредоточила по всей системе. Сшибла двух зайцев одним выстрелом: и орудия убрала подальше от Клавэйна, и переключила их в автономный режим, чтобы стреляли по машине ингибиторов. Хоури, как там поживают мои красавицы? Впечатляющий устроили фейерверк?