Истинно арийский попаданец - Гера Греев

Вице-адмирал Нагумо посмотрел на своего сюзерена и с поклоном втянул воздух через зубы — сказать было нечего, ни таких подводных лодок, по форме корпуса больше похожих на гигантских китов, чем на привычные субмарины, ни этого, явно военного гигантского многомоторного летательного аппарата с реактивными двигателями в отчетах разведки даже не упоминалось.

Одновременно, с опустившейся на бухту пронзительной тишиной, от пирса отошел эсминец, на котором должна была прибыть на Императорский корабль протокольная группа и смешанная рота охраны, для которой взвод императорской гвардии прибыл заранее, что бы пройти совместную подготовку с личной охраной Сталина для встречи Высоких Особ.

В отдалении, пересекаясь на противолодочных зигзагах, и изредка замирая, заскользили несколько морских охотников, прослушивая горло бухты.

Хирохито проводил взглядом почти бесшумно описывающую круги машину и спросил вице-адмирала — Как долго она может находиться в воздухе!?

… Точно неизвестно, но эти машины постоянно видят над всей акваторией японского моря и даже вдали от берегов, над Тихим океаном.

По сообщениям наблюдателей, иногда в сопровождении четырехмоторных более тихоходных машин, но какие задачи они при этом выполняют сказать трудно, такой совместный полет обычно происходит на очень больших высотах.

Что же, господин Сталин устроил нам более чем убедительную демонстрацию.

Господин вице-адмирал, Мы думаем, что нужно приготовиться к встрече высокого гостя.

Сашка Морозов стоял со своим японским напарником Еськой, отслеживая порученные им сектора на юте. Ну, собственно, японца звали, конечно, не Еська, но так было всем проще — за две недели совместных тренировок и русские и японские имена устаканились на удобный лад, пока бойцы притирались друг к другу.

Особенно помогло то, что и у русской и у японской спецуры, во время работы в ходу были больше условные жесты, чем словесные команды.

Так ничего ребята, работать можно, хорошо подготовлены. Вот только мелковаты и оружие смешное. Ну, разве это пистолет — "мумба-юмба" — ствол коротенький, патрон слабый и скорострельность так себе. Да и какая к черту скорострельность, когда в обойме только шесть цацок.

Подобрали им по руке, из того, чем у нас девушек вооружают — компакты под тэтэшный 7.62.

Они и в отстой выпали — никогда компактных пистолет-пулеметов не видели.

А, когда в тире наши девятки и десятки в работе увидели, так им совсем поплохело.

Девятка, она конечно серьезней — закатанная под бутылочку, удлиненная гильза от десятки под полубронебойный девяти миллиметровый; но и десятка со своей мягкой пулей, там где нельзя, что бы рикошетило, а валить надо наповал — тоже очень даже ничего.

В общем: неделю попрыгали среди картонных макетов, которые по фотографиям художники из театра сделали; отработали взаимодействие и нештатные ситуации. Потом, нас на какой то корабль свозили, показать вживую — так себе, с этим не сравнишь.

Я мореманов спрашиваю — "…А почему у нас таких нет!?.." — а они, сволочи, давай ржать и комментировать, чем и за сколько они такого слона завалят.

А жалко — глядится кораблик. Вон, одни пушки чего стоят, хоть гуляй по ним.

О!! Забегали!! Почетный караул начали строить. Сейчас уберут лишних с палубы и начнется наша работа.

Ребята все по своим местам, посливались с железом и отслеживают заданные сектора. Мы ведь не почетный караул, нам шнурки гладить и щеки в строю надувать не нужно — тихо пришли; тихо сделаем свое дело; и, дай бог, тихо, без нештатной ситуации, уедем домой.

Ну, это еще минут на пятнадцать бодяга, да и наш Хозяин только что прилетел.

Не!! Классно наши перед японцами выпендрились — те до сих пор на подводные лодки и прилетевшую машину обалдело смотрят!

Ну, да собственно, наши морячки, с эсминца, тоже прибалдели — никогда такого не видели.

Ни чё!! Знай наших!

Вице-адмирал Нагумо внимательно смотрел, как два малых портовых буксира зафиксировали между собой тросами гидроплан Верховного Главнокомандующего и развернули его носом к правому борту "Киришима". Одновременно с этим длинная грузовая стрела линкора подхватила переходной мостик-трап и аккуратно положила его одним концом на свой ют, а другой подала к верхнему люку летательного аппарата, где его приняла и раскрепила русская команда.

Несколько офицеров линкора прошли по трапу до гидроплана, проверяя переходной мостик, и отдав приветствие его команде, рассредоточились вдоль леера, пропуская мимо себя группу пассажиров.

Нагумо отдал команду и почетный караул замер по стойке смирно.

Морозов не видел всех этих тонкостей, которые лежали вне зоны его ответственности. Он только отметил, что вторая персона, безопасность которой должна быть обеспечена любой ценой, подошла и встала в пяти метрах от трапа.

Увидел и чуть сместился в сторону, что бы максимально контролировать пространство между персоной и стоящими по стойке смирно моряками. Напарник, как и было оговорено, занял максимально близкую позицию к охраняемому лицу.

Разделение "труда" у них было простое.

Сашка, на котором был бронник, в нештатной ситуации должен был перекрыть директрису для нападавших и, в случае необходимости, применив оружие, отвлекать их огонь на себя. Напарник японец, для которого бронник был слишком тяжел, должен был на дистанции поддержать его огнем и дать возможность телохранителям увести охраняемого.

Две группы, каждая отвечающая за безопасность одного из лидеров.

Александр краем глаз отметил взявших оружие "на караул" моряков и местоположение двух охраняемых персон, продолжая отслеживать люки и глубокие тени межбашенного пространства.

Церемония разворачивалась своим чередом. Обе персоны двигались вдоль строя почетного караула.

Это все конечно обалденно интересно и потом, кто ни будь, из старших офицеров, обязательно расскажет, что и как произошло. Сейчас не до этого. Сейчас максимально напряженное внимание.

Не разглядывание где и что есть, а именно внимание ко всему что есть, когда интуиция и вбитые в подсознание рефлексы отдали команду на действие раньше, чем разум осознал нештатную ситуацию.

Даже сложно сказать, что привлекло его внимание: качнувшаяся тень под башней; стукнувший броневой люк или просто чье-то недоброе внимание. Уже в броске, еще не разобрав, кто перед ним, он открыл огонь на поражение даже раньше, чем разум понял, что серая тень, выскользнувшая из люка, выхватила из-за пазухи сверток и попыталась бросить его в группу людей, идущих вдоль строя.

Последнее, что он видел, было бордовое пламя, бесшумно пульсирующее перед глазами.

Еще не успел рассеяться ветром белесый дым от шимозы и, в глазах экипажа корабля, еще не появилось понимание происшедшего, а личная охрана уже закрыла своими телами лидеров и спецура образовала вокруг них двойной внешний круг безопасности.

Некоторое время все потрясенно смотрели на заляпанную кровью и ошметками чего-то непонятного палубу, на чистом секторе которой в вершине угла лежало в позе эмбриона тело спецназовца, так и не выпустившего свое оружие.

Побледневшие Сталин и Хирохито молча стояли, зажатые спинами своей охраны.

Затем Хирохито раздвинул охранников и, жестом остановив пытающего ему возразить адмирала, вышел вперед. Несколько минут, он, в звенящей после взрыва тишине, всматривался в лица своих моряков, затем, молча, пошел к месту взрыва.

Охрана, стараясь не выходить вперед, прикрывала его и всю двинувшуюся за ним группу людей с боков.

Подойдя к погибшему, император остановился.

Кто-то из офицеров перевернул тело на спину, проверил пульс и отрицательно покачал головой.

Некоторое время Хирохито всматривался в лицо погибшего, затем наклонился и положил его откинутую в сторону руку, так и не выпустившую оружия, на грудь.

Коротко поклонился телу и, повернувшись к молча наблюдавшему эту сцену Верховному Главнокомандующему, произнес — Господин Сталин! Прошу простить меня за возникшее недоразумение и пройти в адмиральский салон.

Вошедший, а точнее вбежавший в залу штаба Берия на ходу бросил Громадину — объявляйте "белую тревогу", уровень "один". Час назад, в бухте "Золотой Рог", во время встречи Генсека и Микадо, была совершена на них попытка покушения. К счастью никто не пострадал.

Негромко зазвенели тревожные звонки; спины десятков людей напряженно склонились над столами, вскрывая конверты с предписаниями и рассылая заранее оговоренные шифрограммы.

Сотни людей, получив условную команду, сорвав пломбу, открыли рабочие сейфы и вот уже, по различным направлениям, в нескольких десятках регионов и стран полетели команды, запуская гигантскую машину гражданской обороны.