Законы стаи - Полина Ром

в золотисто-розовые цвета все вокруг, даже драную рубаху молодого парня, смотревшего на меня мутными глазами.

Наконец до него дошло, что дверь уже открыта и он, слова не говоря, отпихнул меня с пути, ввалился в дом и хряпнулся на табуретку. Ту самую, на которой вчера сидела мама.

Парень был молод, двадцать два-двадцать пять, не больше. Коренаст и крепок телом. Белокурые волосы, давно не знавшие мыла и расчески. Он небрежным, машинальным жестом откинул их со лба, треснул крупной ладонью по столу и рявкнул так, как-будто все еще стоял за дверью:

-- Олла! Пить дай…

-- Сейчас, тинк Сайм, сейчас, вы только не шумите, соседи же еще спят.

Олла как-то засуетилась и кинулась к своему кухонному углу.

Парень сильно помотал головой, как-будто пытаясь согнать пьяный дурман, поднял глаза на меня, несколько мгновений бессмысленно пялился, а потом дико заржал, захлебываясь словами, периодически хлопая себя по бокам от восторга и одновременно пытаясь объяснить свое веселье:

-- Га-га-га… как он тебя… а Гайн под стол… а ты, как дурак… га-га-га!

Я невольно потрогал шишку над ухом, чем вызвал новый приступ веселья у гостя. Наконец он отсмеялся, даже чуть подстанывая от удовольствия, вытер заслезившиеся глаза и взял глиняную кружку из рук стоявшей рядом Оллы.

Он отпил примерно половину, потом прополоскал рот глотком и практически кинул кружку на стол. Она опрокинулась, и хорошая порция воды растеклась по старому дереву, закапав на пол.

Парень был давно и тяжело пьян, я понимал это. Но совершенно не понимал его скотской расслабленности и молчания Оллы. Сам я по-прежнему стоял между дверью и проходом к столу и напряженно ждал, что будет дальше.

-- Жрать дай – небрежно бросил он сторону Оллы, даже не поворачивая головы.

Она покорно закивала, и двинулась было в сторону кухни, когда я спросил:

-- Я не понял, ты просишь или приказываешь.

Вряд ли он понял мои слова, но почувствовал, что я ему возразил. Олла замерла на полпути, испуганно сложив руки на груди, а он, нетвердой рукой опершись о стол, встал и попытался толкнуть меня в плечо.

Я даже не стал с ним разговаривать. А замахивался он так неуклюже, что руку за спину я ему заломил без всякого труда, просто поднырнув под этот замах. Он как-то нелепо взвизгнул и начал бормотать:

-- Ты… сумасшедший что ли… это же я, Сайм… ты что делаешь…

За это время, аккуратно подталкивая его, я довел блондина до высокой калитки, сейчас распахнутой, и отпустил руку. Он развернулся ко мне, и потирая локоть, с недоумением в голосе, заговорил:

-- Оскар, ты чего? Это же я! Ты что? Ты в себя еще не пришел? Я же Сайм, твой друг! – он совершенно искренне не понимал, что случилось.

-- Если друг, то не веди себя в моем доме как скотина. Вали давай, прочухаешься – придешь.

Похоже, мои слова разозлили его, но мне, если честно, было уже наплевать – я всегда плохо переносил буйных во хмелю молодцов. Нажрался – сиди тихо и не мешай людям.

Вытолкнув его за калитку, я закрыл дверь, даже не слушая какие-то визгливые выкрики, а про себя отметил, что неплохо бы отремонтировать калитку, а заодно и заменить несколько досок в заборе – они прогнили.

Дорогие мои читатели, я советую вам заглянуть в новую книгу https://litmarket.ru/books/vsyo-v-azhureОна всегда была одним из моих любимых авторов, и я с нетерпением жду каждую проду.))

Уж попали, так попали. Причём все, включая автора. (Шутка.) Просто впервые получилось так, что родилась история, которая складывается сразу о трёх попаданских судьбах одновременно. И двое из героев - весьма неслабые личности, способные в любой момент изменить ход событий. ХЭ - наше всё, но какими путями придут к нему герои - большой вопрос. Хорошо, что в помощь этим двум упёрто-волевым кадрам дана третья - светлая, добрая, любимая и катастрофически наивная душа. Или они ей? В общем, всё будет хорошо, а каким уж манером - посмотрим.Выкладка глав 5 дней в неделю

сильные герои, бытовое фэнтези, любовьморковь))

Глава 9

Глава 9

МАРИ

Первые дни я немного боялась выходить из дома – пугали встречи с соседями, которые легко могли догадаться о моих «провалах» в памяти. Нервировала местная растительность – некоторые расцветки были ну совсем уж не земные.

Впрочем, находиться в доме мне тоже было неприятно. Раздражал убогий быт и отсутствие столь привычных удобств. Не было нормально мыла, крема и шампуней. Не было нижнего белья. Да что там белья, даже обуви не было.

Посуду Нерга мыла в глубокой миске одной и той же водой всю, а потом насухо протирала тряпкой. Конечно, в пальцах она не скользила, но считать ее чистой после этого можно было только условно. Я с трудом перебарывала чувство брезгливости. Иногда мне казалось, что Нерга не то, чтобы прямо догадывается о моем «вселении» в тело, но что-то такое начинает подозревать. Это меня пугало.

Она охотно отвечала на все мои вопросы, но даже то, что именно я спрашивала, удивляло и настораживало ее. Да и не на все она могла ответить. Конечно, простые бытовые вопросы типа: «Как зовут соседку?», «Как называется растение?», «Как называется рыба?», отторжения у нее не вызывали. Она отвечала просто и спокойно, чуть сожалея о моей нарушенной «памяти».

Зато объяснить мне толком, что такое стая она так и не смогла.

По ее словам в городе стай не было. Появились они не так и давно, лет двадцать назад, но она совершенно не представляла, откуда появились сарты, кто их назначил и почему их все слушаются.

Сарты – это руководители стай, и Нерга так и не смогла мне объяснить выборная это должность или наследственная. Я путалась в непонятных мне реалиях мира, а она, похоже, испытывала уже некое раздражение от моих бесконечных вопросов.

Странный социум, существовавший за дверями нашего дома, поражал какой-то нелепой бестолковостью и неорганизованностью. Не было никаких опознавательных знаков, подтверждающих принадлежность к стае. Не было и документов. Слово «бумага» в моем лексиконе присутствовало, но когда я попыталась добиться от женщины ответа, она только удивленно хлопнула себя руками по полным бедрам и растерянно сказала:

-- Да что ты, Мари, деточка, и впрямь с ума сошла? Откуда же здесь, на окраине какая-то там бумага? Мы ведь, чай, не городские!

На третий день я напросилась в помощницы к Нерге – мне