Конструирующий. Трилогия - Павел Абсолют

   Я послал домой второй письмо. Денег отец так и не прислал, зато мама написала ответ, где просила меня все подробно рассказывать.

   Мама и папа!

   Учеба сложная, но я стараюсь. Мне нравятся формы. Несколько дней назад погибла Мария. Оберигающий сказал, что это ограбление. Мы с Бевелом ходили на похороны. Мама питаюсь я хорошо. И в универсетете у меня все нормально. Я же писал в прошлый раз.

   Селин

   Во-от! Другое дело. Красиво, ничего лишнего. Ответ будет не скоро.

   Время шло, и постепенно я привык к новому распорядку. После учебы мы с Бевелом ходили вместе на рынок, закупали продуктов. Торговался Охраняющий. Потом готовили ужин и еду в университет. Бевел стал разговаривать больше. Почти как до смерти Марии.

   Я в свободное время занимался магией. Лепил красивые формы. Целиком у меня пока не получалось. Как-то я показал свой вариант Каннингему. Обучающий сказал, чтобы я делал в точности по учебнику. Такую форму я тоже плел на уроке. У нас с Визом не получалось. А вот у Мелинды получилось. Она умная.

   Еще мне нравилось смотреть в зеркальце, которое отражала ауру. Было интересно смотреть на свою голову. Аура в этом месте очень сложная. И даже красивая. Мне такого никогда не создать. Жизни не хватит, чтобы перерисовать все листочки. Я смотрел в зеркало часто. И стал замечать сухие "листочки". Не знаю, как правильно это сказать. Веточки к листочкам были оборваны или очень тонкие, почти невидимые. Еще в центре головы у меня был шарик... Ну, как бы объяснить? Плохой шарик. Будто часть дерева засохла. Вместе со всеми веточками. Нашел я его не сразу. Сначала я думал, что так и надо. Но потом я осмотрел другие участки ауры головы. И понял - это некрасиво. Шарик некрасивый.

   Однажды вечером я лежал на кровати уставший. Долго лепил "правильную" форму Баоно. "Красивую" мне лепить больше нравилось, чем "правильную" из учебника. Уже половина студентов могли сделать Баоно, а некоторые и форму Зар. Поэтому надо было лепить "правильную".

   Я взял зеркальце и отыскал в голове засохший листик. Наверное, мне следовало больше подумать в тот момент. Или хотя бы чуть-чуть подумать. Я зачерпнул силы из резерва и прикоснулся к листику. Я хотел сделать так, чтобы веточка к листику стала нормальной. Я почувствовал резкую боль. Потом меня поглотила тьма.

   Очнулся я в своей постели. Открыл глаза. Голова болела.

   - Лер, как вы?

   - Во-ы, - просипел я.

   Незнакомая женщина поднесла стакан к губам. Я жадно выпил.

   - Сейчас я разбужу вашего Охраняющего.

   Я глянул в окно. На дворе стояла ночь.

   Зашел Бевел в домашней одежде.

   - Лер, вы очнулись? Слава единому! Ваш отец бы с меня шкуру спустил.

   - Да. Голова болит. Сколько времени прошло?

   - Двое суток. Я сказал в университете, что вы заболели.

   - Двое суток?!

   - Да, я вызвал М'лечащего, когда не смог вас растолкать. Уж извините, пришлось ему заплатить пять серебряных.

   - Что со мной случилось?

   - М'лечащий ничего не нашел, - растерянно сказал Бевел. - Мы думали, вы нам скажите.

   -...Ухаживающая, выйдите.

   Женщина поднялась и молча вышла из комнаты.

   Я был ужасно грязный. Хотя меня, судя по всему, обмывали.

   - Ну я магией на себя воздействовал. Э-э-э. Там такие листики маленькие. Я хотел сделать, чтобы листики... излечились.

   Бевел вздохнул.

   - Лер, делайте что угодно. Только себя не угробьте.

   - А что с тобой будет тогда?

   - Ну, от меня тут все равно ничего не зависело. Но лер Велиостро вполне может изгнать меня с нолчьим билетом. Потом никто не возьмет меня Охраняющим.

   - Ясно. Уж я постараюсь себя не угробить.

   - То есть вы и дальше... эти свои листики?

   - Да, я хочу, чтобы аура моя стала... красивой.

   Бевел снова вздохнул.

   - Ладно. Мы сейчас бульон разогреем. Похлебайте. Вам надо больше пить.

   - Хорошо, Бевел.

   - Да, и... Подумайте, что сказать друзьям.

   С этими словами Охраняющий покинул комнату.

   На следующий день я чувствовал себя сносно. Небольшая слабость. Много ел и пил. Бевел сказал, что я осунулся. Ухаживающей мы заплатили и отпустили. Голова болела не так сильно. Утром я снова поглядел в зеркало, но тот листик не нашел. Да и как найти, если их там сотни, тысячи, миллионы... Интересно, как там дальше?

   Я взял с полки одну сложную книгу, которую мне дал Винстром. Очень трудная книга. Я там треть слов не понимал. Смысл и подавно. Я открыл том на случайной странице и чуть почитал. Потом закрыл. Нет, умнее я не стал. Жаль. Но все равно хочется сделать свою ауру красивой. Интересно, я так каждый раз буду валяться? Надо будет предупредить Бевела, чтобы не вызывал Лечащего. А то денег и так не густо.

   Во второй половине дня меня навестили Виз и Мел. Я им рассказал, что у меня была лихорадка. Девушка расспрашивала с сочувствием. Визирус рассказывал всякие курьезы и слухи за эти два дня.

   На следующий день я вернулся к учебе. Надо тренировать "правильную" форму Баоно. Прошло четыре кварты, а я так и не научился. Если бы я не занимался с "красивой" Баоно... Папа будет недоволен.

   Зима здесь почти не ощущалась. У нас в это время иногда шел снег. А здесь - накинул курточку и все. Виз сказал, что к следующей, голубой кварте будет холодней, и может снег пойти. Мы с Бевелом прикупили себе зимнюю одежду. Охраняющий иногда уходил навестить могилу Марии.

   Занятия в ЗУГе шли как обычно. А на выходных каждую декаду я отправлялся "поспать". Во второй раз я провалялся два дня. На следующей декаде полтора. А на четвертый раз всего несколько теллов. Я понял, почему терял сознание. Слишком много маны добавлял сначала. Бевел привык к моим закидонам и терпеливо ожидал пробуждений.

   Наконец мне удалось на занятии сделать Баоно. Каннингем сказал, что я могу наполнить форму. Баоно уже начала рассыпаться, поэтому я тут же ливанул силы.

   - Стой! - крикнул Альбс, но не успел.

   Заклинание распалось и пыхнуло вокруг жаром. Опалило немного одежду.

   - Если бы это было Тио, то тебя бы сейчас сшивали по кусочкам, - начал отряхиваться М'обучающий.

   В тот день я больше не смог создать правильную форму. Но все равно ходил очень радостный. У Мел уже начала получаться Зар, а вот Виз все не мог справиться с Баоно. Ему очень не нравилось, что он последний из нас. Хотя я несколько дней не мог повторить свой успех.

   Я думал, теперь я смогу сходу плести Баоно I ступени. Фиг там. Все приходилось делать с нуля и так же тяжело. Вскоре и Визирус сделал рывок и создал светящийся шарик - Баоно. Мы даже в кабак местный потом ходили праздновать. Кэллам проставлялся.

   По другим предметам у меня было не очень. Я не мог выучить все эти названия и свойства растений и минералов. Ну, диплом мне вряд ли выдадут. Поэтому и напрягаться сильно не стоит. Лучше на формах сосредоточиться.

   Спустя десяток сеансов "лечения" я перестал терять сознание. Хотя лучше бы терял. Очень больно было. Я наконец увидел, что происходило с листиками, на которые я влиял маной. Они потихоньку становились красивыми. Такими же, как остальные листики.

   Приноровившись, я стал по вечерам лечить листики. Их у меня в голове очень много. Конца и края не видно. Шарик я трогать не стал. Страшно.

   На уроке Дердис я как-то спросил, можем ли мы менять свою ауру.

   - Нет, для новичков это невозможно. Здоровую ауру нельзя поменять. Даже если вы порушите какие-то структуры, аура будет восстанавливаться. И скоро приобретет тот же вид, что и раньше.

   - А если аура больная?

   - А ты сможешь определить, где больная и где здоровая аура? - со снисходительной улыбкой спросила лер Лаграно.

   - Не знаю.

   - Я скажу вам. Никто из вас не сможет это сделать. Здесь требуется большой опыт и знания. Закончим на этом ваш вопрос.

   Очень скоро я разобрался со всеми листиками. За день я мог несколько сотен изменить. Только морщился от головной боли постоянно. Теперь все одиночные листики стали красивыми. Мне очень понравилось.

   Потом я перешел на целые некрасивые веточки с несколькими листиками. С ними все сложнее. Я не мог изменить ветвь целиком. Я направлял силу в начало ветки и делал ее красивой. Но дальше нельзя. Надо ждать, пока эта часть сама станет красивой. Несколько дней уходило на это.

   Веточек у меня в голове еще больше, чем отдельных листиков. Я не запоминал и не проверял как они становятся красивыми. Я направлял ману в начало одной ветки, морщился от боли и переходил к следующей. Я почти привык к тому, что голова постоянно болит и пульсирует. Иногда мне казалось, что она сейчас взорвется.

   Я похудел. Бевелу это не понравилось. Для него это была такая болезнь. Друзья тоже спрашивали про мое самочувствие каждый день. Я все же решил делать паузы. А то какой смысл от красивой ауры, если я помру? Интересно, какая аура у мертвых? Я тогда не обратил внимание на ауру Марии.