Три подруги и разбитое зеркало - Анастасия Солнцева

Вот только имелась некоторая загвоздка…

– Мне нечего рассказывать! Правда нечего! Мы спрятали Руську в квартире моей дальней родственницы. Когда позвонил Гриша и намекнул, что её подстрелили, мы рванули к ней, но по пути твои ручные волчата нас сцапали, о чем ты не можешь не помнить! Сбежав, мы добрались до укрытия, но её уже там не было.

– Дальше, – холодно приказал Макс, поигрывая ножичком, остроту которого мне отчаянно не хотелось проверять на себе.

Я сглотнула вязкую слюну и покорно продолжила:

– Я решила, что Фируса сбежала с любовником…

– Почему ты так решила? – требовательно перебил меня Макс.

– В квартире были некоторые признаки… эм… присутствия мужчины. Поднятый стульчак, разложенный диван, винный колпачок, – перечислила я. Макс покивал, вслушиваясь в мои слова, а после жестом показал продолжать рассказ.

– Потом мы отправились в квартиру Руси, чтобы проверить на месте ли её документы.

– И как? На месте? – он насмешливо выгнул черные брови.

– Мы забыли проверить, – признаваться в собственной глупости было неприятно. И в другой ситуации я бы его послала, но сейчас в руке Макса был нож, а я сидела на полу, борясь с дрожью и слабостью, и пытаясь сотрясаться не совсем уж сильно.

– Тебе надо проводить меньше времени с подружками, – презрительно выдохнул Макс. – Тупеешь на глазах.

Я замялась, но честно ответила:

– Мы забыли обо всем, когда обнаружили записку.

– Любовное послание? – предположил Макс, но быстро опроверг собственные слова. – Хотя нет, вряд ли. Эта дрянь не способна поддерживать стабильные отношения с тем, кому хватит душевных сил ваять ей любовные послания.

– А ты способен? – обиделась я на его слова. – Ты, который признавался мне в любви, а до этого долгие годы изображал моего лучше друга, сидишь передо мной с ножом в руках! Ты обо всем забыл? Забыл, как помогал мне с проектами в университете ночами напролет? Как врал моей бабушке, чтобы мы с Нисой могли пойти на вечеринку? Как ехал ко мне через весь город в четыре часа утра, чтобы забрать после плохого свидания? Как хранил мои секреты? Как утешал, когда я провалила своё первое самостоятельное дело, подставив клиента? Это всё было ложью? Неужели можно так виртуозно притворяться? И для чего? Для того, чтобы по итогу закончить вот так?! В подвале?! Да чем ты лучше Фирусы?!

Макс промолчал. И молчал несколько минут, пока я переводила дух от своей пламенной речи. А после склонился и выразительно прошептал:

– Не сравнивай меня со своей подружкой. Я – гораздо хуже. Я – бог. А она – мелкая сошка, на побегушках у Совета.

– Ты не бог, пока нет собственной территории, – автоматически поправила его я, но потом до меня дошло услышанное. Я взволнованно приподнялась, но осела обратно, хватаясь за ребра. – Что? Какое отношение Руся имеет к Совету?

– Муза тебе не сказала? – лживо удивился Макс, послав мне сочувствующую улыбку. Хотя по едкому, будто разъедающему всё на своем пути взгляду было очевидно – он прекрасно знал о степени моей осведомленности. – Её семья служит Совету уже десять поколений, выполняя поручения разной степени важности.

– Не может быть, – затрясла я головой. – Этого не может быть, она бы мне сказала.

– Справедливости ради замечу, что до недавнего времени она была отстранена от семейных дел. Но рано или поздно всё заканчивается.

– Да, – поддержала его я, а после с ненавистью заявила, глядя в некогда родное лицо: – Терпение. Пули. Средство от насекомых. Хотя таких, как ты ничем не вытравить. Проще дом сжечь.

Макс резко поднялся и посмотрел на меня сверху вниз, как смотрят на улитку, ползущую под ногами, думая раздавить моллюска или дать возможность безобидному созданию спокойно уползти.

– Знаешь, что меня удерживает от того, чтобы воспользоваться этим ножом? – и он продемонстрировал мне тонкое стальное лезвие с зазубринами по центру и выемкой у рукоятки.

– Знаю, – скрывая боль за улыбкой, ответила я. – Ничего.

– В точку! – кивнул бывший друг и метко швырнул нож.

Глава 8

Особо не целился. Кажется, ему было абсолютно всё равно, куда вонзится лезвие. А вонзилось оно, распоров кожу, в переднюю часть бедра, погрузившись в мышцу практически полностью.

Крик вырвался из горла, потому что лезвие было серебряным, и оборвать его я смогла только тогда, когда осознала, что ору во всю глотку.

Тяжело задышав, я начала ругаться сквозь зубы, припоминая все известные мне ругательства. Значительную их часть я почерпнула от Нисы.

Макс подошел и не глядя мне в лицо вынул нож. Отер лезвие от крови о брючину и вновь начал демонстративно крутить орудие пытки в руках.

– Что было в записке? Которую вы нашли в квартире подружки? – спросил он с непререкаемым спокойствием.

– Дождь, зонтик и орхидеи, – покорно ответила я.

– Что? – свел он брови у переносицы, встретившись со мной взглядом. – Что это значит?

– Что у Руси больная фантазия, – я попыталась взять под контроль дыхание. Вдыхала размеренно и не глубоко, но это не очень помогло. Мне становилось хуже. Рана сильно кровоточила. Кажется, Макс задел крупные кровеносные сосуды. Тело больше не тряслось от холода. Наоборот, чувствительность падала и нестерпимо захотелось спать.

Мой палач это заметил, вновь присел, положил ладонь на щеку и заставил приподнять голову, которая уже падала вниз, упираясь подбородком в грудь.

– Эй! – требовательно затормошил он меня. Сперва легонько, а после с силой затряс. – Приди в себя! Слышишь? Не смей отключаться!

Его последние слова донеслись до меня, подобно удаляющемуся эху, взлетающему над остроконечными вершинами гор и исчезающему в глубинах неприступных пещер. В ушах зашептало море, пальцы ощутили под собой сыпучесть нагретого солнцем песка, а ноги нащупали жесткую многообразную текстуру кораллов.

Повторно пришла в себя резко, быстро сообразив, что по-прежнему нахожусь в ненавистном подвале. И Макс рядом. Сидит чуть в стороне, скрестив длинные ноги перед собой.

Первым порывом было желание притвориться, что я всё еще пребываю в отключке, но номер не прошел.

Макс подбросил нож в воздухе и приказал:

– Даже не думай устраивать спектакль. У меня нет на это времени. Я и так слишком долго с тобой вожусь.

– Так приказал бы своим волкам мной заняться, – хихикнув, щедро предложила я.

– К тебе никто не подойдет, кроме меня, – кажется, он уже всё решил. И я знала – то, что он решил мне категорически не понравится.

– А если кто-то все-таки осмелится? – на всякий случай решила поинтересоваться я, переворачиваясь с левого бока, завалившись на который очень неудобно лежала, нарушив кровообращение в плече, а после падая на спину.

– Нет таких