Лестница к морю (СИ) - Сивкевич Лидия

— Эй! Хватит ржать, швы ещё свежие! Вечером придёт медсестра на перевязку.

— Как скажете, сеньора!

Девушка ничего не ответила. Решила отыграться, когда Альваро встанет на ноги. Она снова прикрыла глаза, так как спала слишком мало.

— Ты созваниваешься со своей семьёй? — вдруг спросил мужчина.

— Да, но не могу долго с ними разговаривать. Приходится врать, что у меня срочные дела и отключаться, когда на глаза наворачиваются слёзы. — Девушка ещё не проснулась окончательно и удивила Альваро своей искренностью. Он молчал, ожидая больше откровенностей, но их не последовало.

— И долго ещё ты будешь ходить в моих спортивных костюмах? Почему не носишь одежду из своего шкафа?

Она открыла глаза, подложив ладони под голову и устраиваясь на них поудобнее.

— Такой ты хочешь меня видеть? Слоняющейся по дому в красном платье с… колхозным узором! — Девушка на пару секунд замолчала, подбирая нужное слово, но не нашла подходящего в испанском языке.

— Что? Кальхозны? — Мужчина весело вскинул бровями, пытаясь повторить русский акцент.

— Я не знаю, как сказать это по-испански! — Она засмеялась чисто и искренне, переворачиваясь на спину. Песочные волосы с золотистым оттенком раскидались по чёрной подушке. Альваро заметил, что солнечный луч вот-вот дотянется до её лица, дотронется до ямочек на смеющихся щеках. Осветит ресницы на взгляде голубых глаз. Он завидовал солнцу.

— Что значит это слово?

— Значит, что так в сёлах одеваются женщины, чтобы пасти коров.

— Тогда, может, подойдёт испанское слово «деревенский»?

— Нет, оно менее негативное. — Солнце, наконец, добралось до её лица. Она снова повернулась на левый бок, подпёрла голову рукой и смотрела прямо на Альваро. — И всё же, это ты хотел меня такой видеть? Кто закупал эти весёленькие вещи? — Мужчина, молча, рассматривал подсвеченную солнцем линию скул. Его взгляд сотню раз проследовал от виска до ворота футболки на шее и обратно. — Ты не учел, что я, как и ты, хожу в черном. Или ты не хотел, чтобы я носила чёрное?

— Это всё мои люди. Они купили одежду, видя лишь одну твою фотографию. — Она демонстративно уронила голову на подушку, словно разочаровалась в нём, и закатила глаза. Наблюдая за ней, Альваро сам не замечал, как начинает улыбаться.

— Кстати, о вопросе, что ты здесь делаешь, тебе не кажется, что ты на своём месте?

Она уставилась на него со всем возможным изумлением.

— Сегодня утром ты вела себя как хозяйка этого дома. И не случилось ничего страшного. Только лишь десяток сытых и благодарных мужчин. И чистая совесть Марии, которая временно не может выполнять свои обязанности. Твоя гордость не пала.

— Моя гордость пала в тот день, когда ты поцеловал меня и сбежал, как мальчишка. На крайний случай, когда я прикоснулась к тебе, чтобы найти пульс.

— Нет, Ли. Ты путаешь гордость и гордыню.

— Возможно. Пойду и разберусь с этим в серой спальне. — Она медленно сползла с кровати.

— Она уже не серая, ты забыла, что перекрасила стены? — с бледного лица Альваро не сходила улыбка.

— Пока ещё только одну. — Девушка не спеша вышла из комнаты.

Глава 9

Весь оставшийся день и полночи она проспала. Встала с кровати лишь под утро, когда от лежания начали ныть бока. Солнце ещё не показалось из-за горизонта, но безоблачное небо уже светлело. В холле совсем не было света, лишь в гостиной горела миниатюрная настольная лампа, она отражалась во всех стеклянных стенах и дверях, и, казалось, что её света хватает на освещение всего дома. Кухню же, сквозь окна, освещали уличные фонари, стоящие во дворе дома.

Лидия налила в серую кружку молока и забралась на мягкий белый стул. Всё ещё размышляя над своей гордыней, она заметила, как из холла, через стеклянную стену, за ней наблюдала пара карих маленьких глазок. Как только девушка её заметила, Каталина шмыгнула за угол.

— Эй, почему ты не спишь? — Мягко спросила Лидия. Девочка не ответила, прячась за стенкой, но краешек её плеча выглядывал из укрытия. Лидия театрально громко вздохнула: — Эх, так хочется шоколадных конфет! Вот бы кому-нибудь тоже захотелось, чтобы я не ела их в одиночестве…

Малышка одним глазом выглянула из-за каменной стены. Девушка сделала вид, что не замечает её, включила кухонный свет поярче и достала из холодильника коробочку с конфетами. Тогда, из-за угла показались уже оба глаза.

— Каталина, это ты? — тишина. — Или это привидение?

— Я не привидение! — она шагнула вперёд. Теперь, на свету, Лидия рассмотрела её лучше. Высокая, худенькая, чернобровая девочка, в сиреневой пижаме с цветочным узором. Круглые, почти пухлые щёки не сочетались с её худобой, и придавали её личику несерьёзный вид.

— Пойдём ко мне, садись.

Каталина, наконец, вошла в кухню и села на самый дальний стул.

— Тебе тоже не спится?

— Я захотела пить, а в мамином графине закончилась вода. — Девочка говорила медленно и тихо. Лидия с трудом её поняла.

— Тебе налить воды? — в ответ малышка кивнула головой. — Может, ты хочешь сока или молока? — отрицательный жест головы. Девушка налила стакан воды и протянула Каталине. Она выпила до дна и поставила пустой стакан на стол рядом с собой. Лидия думала, что она сразу убежит с кухни, девочка всё ещё казалась напуганной, но малышка сидела на стуле, едва заметно покачивая ногой.

— Тебе можно есть сладкое?

— Да, но не много, — девочка улыбнулась во весь рот, демонстрируя улыбку шестилетнего ребёнка. — У меня скоро будут новые зубы. — Лидия засмеялась и Каталина смущённо улыбнулась.

— Какой ты любишь шоколад? — спросила Лидия, открывая коробку со сладостями. Девочка подняла глаза в потолок и, поразмыслив немного, ответила:

— Я больше всего люблю белый шоколад. Белого цвета и с орешками. Мама его совсем не ест, говорит он противный, а я люблю. — Её голос с каждым словом становился увереннее.

— Я тоже люблю такой, — Лидия снова рассмеялась. — Но в этой коробке его нет, — малышка заметно расстроилась. — Попросим твою маму завтра купить? — Каталина закивала головой. — Здесь есть чёрный, молочный с арахисом и с фундуком, — девушка поднесла коробку к Каталине. — Бери, какой хочешь. — Девочка протянула руку, подержала её над коробкой и взяла одну ореховую конфетку.

— Налить тебе ещё воды?

— А что ты пьёшь? — девочка любопытно заглянула в кружку Лидии.

— Молоко.

— Я тоже хочу молока. Как тебя зовут? — спросила малышка ещё невнятнее из-за конфеты во рту.

— Меня зовут Лидия, — девушка улыбнулась, — Но можешь называть просто Лида. — Девочка улыбнулась в ответ.

— А меня зовут Каталина. Мама называет меня Ката. А Альваро называет Лина. — Малышка снова улыбнулась и протянула руку за ещё одной конфетой.

— Значит, ты иногда общаешься с Альваро? — спросила Лидия, протянув Каталине стакан молока.

— Мы часто играли с ним, пока меня не забрал к себе папа. — Девочка, опустила вниз голову и смотрела на стакан в своих руках. — Мама не разрешает мне играть с Альваро, говорит, что он очень занятой сеньор. — Она отпила из стакана и снова потянулась к коробке. Спустя десять минут и полкоробки конфет на двоих, Каталина уже болтала без стеснения.

— Альваро очень хороший! Мне было жуть как холодно на том полу, а он взял меня на руки и накрыл своим пиджаком. Он такой жаркий, почти как мамин утюг, один раз, в детстве, я обожглась, и мама сказала больше его не трогать. — Девочка печально продемонстрировала крохотный шрамик на ладошке. — Он у меня уже целую вечность, наверное, он никогда не заживёт.

— У меня тоже есть шрам на руке, смотри, вот, над большим пальцем. Я обожглась в детстве.

Каталина, с приоткрытым от любопытства ртом, внимательно рассмотрела руку девушки.

— И твой тоже не заживёт никогда-никогда?

— Нет, он не заживёт. Но зато я теперь знаю, что нельзя играть с горячими предметами. И ты тоже, верно? — Девочка весело закивала головой. — Ты знаешь, Каталина, всё же, мы с тобой очень похожи. — Девчушка удивлённо на неё посмотрела.