Карнавальная ночка - Марина Серова

— Это Горский сказал, что собирается пригласить Аллу? — спросила я.

— Вот этого не скажу. Честно говоря, я вообще не помню, чтобы указывала спутницу Горского в графе «сопровождающие лица». Но, естественно, я могла и запамятовать. Сами понимаете, предпраздничная суматоха. — Ольга виновато развела руками.

— Адрес Горского имеется? — Я достала блокнот, готовая записывать координаты Горского.

Ольга снова ткнула в папку.

— Все здесь, — лаконично сообщила она.

— Очень интересно, — удивленно произнесла я. — Вы и адреса гостей в список вносите?

— Ну что вы, обычно в этом нет необходимости. Контактные телефоны фиксируем. Это требуется для согласования общего количества гостей. А адрес Горского я внесла сегодня утром, после того, как получила задание от Барышникова, — впервые с начала разговора улыбнулась Ольга.

— Распоряжение Барышникова?

— Личная инициатива, — призналась Ольга. — Элементарная привычка. Мне было дано распоряжение подготовить все документы, которые могут вас заинтересовать. Алла входит в число тех, кто умер после участия в празднике. Я предположила, что вас может заинтересовать информация о ней и о Горском, вот и внесла соответствующие коррективы.

— Значит, адрес самой актрисы в папке тоже имеется? — предположила я.

— Естественно, — довольная произведенным эффектом, ответила Ольга.

— Тогда следующий вопрос. Расскажите все, что знаете про Стаса Голубева.

— Стас работает в фирме два года с небольшим. К нам попал прямо с институтской скамьи. Шесть месяцев проработал в отделе аналитики рядовым сотрудником, а когда освободилось место начальника отдела, Барышников решил назначить на эту должность его, — сообщила Ольга.

— Стас так хорошо себя зарекомендовал? — спросила я.

— Не думаю, — честно ответила Ольга. — Просто в этом отделе работают преимущественно женщины. Руководство посчитало, что так будет лучше для дела.

— В каком смысле?

— Женский коллектив — довольно хрупкая субстанция. Интриги, сплетни, мелкие разборки — все это в порядке вещей для сотрудниц аналитического отдела. Ничего серьезного, конечно, но порой это досаждает начальству. А Голубеву все шесть месяцев удавалось сохранять нейтралитет, не вступая в противоборство сторон, — пояснила Ольга. — Скажем так: этим назначением Барышников оградил себя от необходимости играть роль миротворца в междоусобных конфликтах. Теперь, если кто-то из женщин аналитического отдела пытается пожаловаться на своих коллег, Барышников просто отсылает их к Голубеву. А у того на все случаи жизни один рецепт — отложить решение проблемы на неопределенный срок. Пока жалобщица ждет реакции начальника, пыл ее гаснет, и она забывает о том, что жаждала справедливого возмездия для своих коллег. Или же происходит новый инцидент, а про предыдущий все благополучно забывают.

— Возможно, подобная тактика не так уж и плоха, — выразила я свое мнение.

— Хороша она или плоха, а почти два года срабатывала. Правда, ни признания, ни авторитета это Голубеву так и не принесло, — заключила Ольга.

— Вы были в офисе в тот день, когда Стас умер? — спросила я.

— Была. Это я вызвала «Скорую». Отдел аналитики находится в кабинете напротив приемной, в которой располагаюсь я. В самом начале третьего я услышала какой-то шум. Вышла в коридор, чтобы узнать, чем вызван переполох в аналитическом отделе. Войдя к ним, я увидела, что все женщины сгрудились возле стола Голубева. Узнав, что Стас не подает признаков жизни, я схватила телефонную трубку и набрала номер «Скорой помощи».

— Когда вы вошли в кабинет, Стас был еще жив?

— Увы, он скончался так быстро и тихо, что никто ничего не успел сообразить, — выдала секретарша.

— Раньше Голубев жаловался на состояние своего здоровья?

— Насколько я знаю — никогда, — уверенно произнесла Ольга.

— И в тот день? Быть может, Стас обмолвился об этом перед тем, как идти на обед? — допытывалась я.

— Полиция задавала этот вопрос женщинам из аналитического отдела. Ответ был весьма расплывчатый. Как Голубев чувствовал себя в тот день, никто не знает. Кому-то показалось, что Стас слишком бледен. Кому-то — наоборот, что у того нездоровый румянец. Скорее всего никто из женщин не обратил внимания на то, как выглядит или чувствует себя начальник. Я уже упоминала о том, что особой благосклонностью подчиненных Стас не пользовался. Женщины практически не замечали его.

— И все же, думаю, мне стоит пообщаться с подчиненными Стаса лично, — заявила я.

— Это как вам будет угодно, — не стала возражать Ольга. — Можете пройти к ним прямо сейчас. Все сотрудницы на месте.

— Немного позже, если вы не возражаете. У меня остался еще один вопрос. Случайно не знаете, куда в тот день Голубев ходил обедать?

— А это вам зачем? — удивилась Ольга.

— Для полноты картины, — спокойно ответила я.

Мне не хотелось делиться с секретаршей своими предположениями. По крайней мере, до тех пор, пока они остаются всего лишь предположениями.

— В разговоре с полицией женщины упоминали про «Трапезу». Это небольшое кафе, расположенное в квартале от офиса. Там подают бизнес-ланчи. Говорят, цены приемлемые и широкий ассортимент. Сама я там ни разу не была.

— Ольга, вы удивительно внимательны. Запомнить название кафе, один раз произнесенное кем-то из коллег Стаса, не каждый тренированный человек сможет, — польстила я секретарше.

— Профессиональная привычка. Работа секретаря подразумевает наличие отличной памяти в совокупности с наблюдательностью и внимательностью, — улыбнулась Ольга.

— Спасибо. Вы мне очень помогли, — вставая, поблагодарила я. — Папку я, с вашего позволения, заберу. Если возникнут вопросы, могу я позвонить вам?

— В любое время. Босс велел всячески вам содействовать, — разрешила секретарша.

— Могу я теперь пообщаться с сотрудниками фирмы? — спросила я.

— Да, конечно. Я готова сопровождать вас, — выходя из кабинета Барышникова, объявила Ольга.

— В этом нет необходимости, — отказалась я от ее услуг. — Я начну с аналитического отдела. Это ведь недалеко? Не беспокойтесь обо мне. Занимайтесь своими делами, если мне действительно понадобится ваша помощь, я вам сообщу.

— Вообще-то мне было велено неотступно следовать за вами и всячески содействовать, — с сомнением в голосе проговорила Ольга.

— Послушайте, у вас ведь и без того дел выше крыши. Вот и занимайтесь ими. Все, что от вас зависело, вы уже сделали, — настаивала я.

Личный эскорт мне был совершенно не на руку. Вряд ли сотрудники фирмы станут откровенничать со мной в присутствии личного секретаря босса. Поэтому я постаралась вложить в свои слова максимум убедительности. В конце концов, Ольга сдалась.

— Ну, если вы уверены в том, что мои услуги вам больше не понадобятся, настаивать не буду. У меня действительно много дел, — как бы извиняясь, призналась Ольга.

— Вот и замечательно. Еще раз спасибо за папку, — поблагодарила я.

— Не стоит благодарности, — отмахнулась Ольга.

— Скажите, кто тот вальяжный денди, которого я встретила в коридоре? — уже стоя в дверях, поинтересовалась я, вспомнив прозрачный намек молодого человека на желание поведать тайны босса.

— Вы про Мурика? — заулыбалась Ольга, признавая точность определения сущности молодого человека. — Не обращайте на него внимания. Мурик — это два больших «Б». Балабол и бездельник.

— Интересно, что же он тогда делает в вашей фирме с такой-то репутацией? — улыбаясь в ответ, спросила я.

— Просиживает штаны, — шутливо ответила Ольга. — Он числится в отделе продаж, но практически там не появляется. Барышникову его навязали. Знаете, как это бывает: звонок от высокопоставленных покровителей, и бесполезный балласт уже в штате. Мурик как раз из таких.

— Я почему-то так и подумала, — заявила я, чтобы усыпить бдительность секретарши.

На самом деле я намеревалась отыскать Мурика и выяснить, какими секретами он владеет. Из личного опыта мне было известно, что как раз такие вот «навязанные» сотрудники замечают гораздо больше своих отягощенных повседневными трудами коллег.

Глава 4

Спустя четыре часа я ехала в дом Аллы Бекетовой. Брат актрисы, телефон которого я отыскала в чудесной папке, собранной Ольгой, согласился принять меня. Правда, заявил, что может уделить мне не более тридцати минут. Я и этому была рада. Обычно в таких ситуациях родственники неохотно идут на контакт.

Беседа с женщинами из аналитического отдела особой пользы не принесла. Чувство вины за то, что при жизни Стас не получил доброго отношения, заставляло каждую из его сослуживиц из кожи вон лезть, превознося достоинства покойного начальника и сокрушаясь о его безвременной кончине. Определить, что из всего сказанного вымысел, а что правда, было практически невозможно. По их словам выходило, что Стас был ну просто незаменимым, архиценным сотрудником. А уж начальником и вовсе непревзойденным.