Загробная жизнь и бессмертие души. Свидетельства и факты - Галина Калинина

1. Какая сладость в жизни пребудет непричастною печали? Или чья слава устоит на земле неподвижно? Все (здесь) ничтожнее тени; все обманчивее сновидения; одно мгновение – и все это похищает смерть; но упокой, Христе, как Человеколюбец, во свете лица Твоего и в наслаждении Твоею красотою сего (усопшего), которого Ты избрал.

2. Горе мне! Сколь тяжкий подвиг совершает душа, разлучаясь от тела; увы! Сколько она тогда слез проливает; и нет, кто бы взмиловался над нею: к Ангелам возводит очи свои, но напрасно их умоляет; к людям простирает руки свои, и здесь нет помощника. Посему, возлюбленные братие мои, представивши себе, сколь кратка временная наша жизнь, будем просить у Христа упокоения преставленному и душам нашим великой милости.

3. Для людей все то суета, что не остается (с ними) по смерти: не остается богатство; нейдет (с ними во гроб) слава. Ибо как скоро пришла смерть, все это исчезло. Посему возопием Христу бессмертному – упокой преставившегося от нас там, где всех веселящихся жилище.

4. Куда девалось пристрастие к миру? Где мечты о временном? Где золото и серебро? Где множество рабов и слава? Все это – персть, все пепел, все тень. Приидите же возопием бессмертному Царю: Господи! сподоби вечных благ Твоих преставившегося к Тебе от нас и упокой его в нестареющемся Твоем блаженстве.

5. Вспомнил я слова пророка: я земля и пепел; и потом заглянул в гробы и увидел одни кости обнаженные, и сказал: кто же тут царь, или воин, или богатый, или убогий, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего.

6. Началом моим и составом было творческое Твое повеление: ибо Ты восхотел составить меня существом из видимого и невидимого естества – тело мое создано из земли, а душу дал мне посредством божественного Твоего и животворящего дуновения. Посему, Христе, упокой раба Твоего в стране живых и в селениях праведных.

7. Создавши вначале человека по образу Твоему и по подобию, Ты поставил его в раю владычествовать над Твоими тварями, но он, обольщенный по зависти диавола, вкусил (запрещенной) снеди и сделался преступником заповедей Твоих; поэтому Ты осудил его, Господи, на то, чтобы он опять возвратился в землю, из которой он был взят, – и чрез то испросил себе упокоение.

8. Плачу и рыдаю, когда помышляю о смерти и вижу во гробах лежащую, созданную по образу Божию красоту нашу, безобразную, бесславную, не имеющую вида. О, чудо! Что это за таинство совершилось над нами? Как это мы предались тлению? Как это мы сочетались со смертью? Подлинно, по повелению Бога, как написано, подающего преставившемуся упокоение[16].

Вот все восемь стихир, которые должны быть петы тотчас после канона заупокойного. Это непрерывная многознаменательная проповедь о суете всего, что в мире прельщает нас, о суете всего, что не остается с нами по смерти.

Но вот в то время, когда мы, под руководством матери нашей, Церкви, учимся смотреть как должно на земную нашу жизнь и на все ее приманки и удовольствия, когда глаза наши невольно наполняются слезами и душа рыданиями о нашей судьбе на земле, тихо раздается какой-то дивный неземной голос: во Царствии Твоем, егда приидеши, помяни нас, Господи! Это отшедший брат наш, это усопший вопиет ко Господу! В то время когда мы устремляем взоры свои на землю, и здесь, пораженные суетой всего земного, доходим до плача и рыдания над нашей судьбой, усопший устремляет взоры свои к обителям Отца Небесного, он видит рай и в нем благоразумного разбойника и в умилении сердца повторяет молитвенный вопль его: в Царствии Твоем помяни нас, Господи!.. «Разбойника, который возопил к Тебе на кресте: “Помяни мя”, – Ты соделал, Христе, прежде всех жителем рая за его покаяние; и меня недостойного сподоби (быть в раю)».

Со своей стороны, мы подкрепляем эту смиренную молитву отшедшего брата нашего молитвой: Ты, Который господствуешь над жизнию и смертию, упокой в обителях святых Твоих того, кого Ты принял к Себе из этой кратковременной жизни; и помяни мя, егда приидеши во Царствии Твоем.

Наша молитва превращается в умилительное благожелание усопшему; мы как будто собственными очами зрим, что душа его готовится вступить в двери райские, в страну живых, в Царство Небесное.

Христос тебя да упокоит в стране живых, и да отверзет тебе врата райские, и да соделает тебя жителем рая, и оставление да подаст тебе во всем, в чем согрешил в жизни твоей, христолюбче[17].

Чтобы не оставить в страждущем сердце места печали и ни одного облака сомнения, могущего родиться в душе при виде разрушения прекраснейшего из творений Божиих, святой апостол Павел возвышает свой утешительный голос, переносит мысль нашу за пределы гроба и раскрывает перед нами дивные тайны будущего преображения тела человеческого. Братие, не хощу вас не ведети о умерших, да не скорбите, якоже и прочии неимущии упования. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия во Иисусе приведет с Ним (1 Сол. 4, 13–18). Наконец, Сам Иисус Христос, устами священника, утешает нас, обнадеживает, как верный друг, сострадательный и милосердый благодетель, осушающий наши слезы и проливающий радость и отраду в сердце, растерзанное горем и печалью.

Аминь, аминь глаголю вам, яко слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя имать живот вечный; и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот. Аминь, аминь, глаголю вам, яко грядет час, и ныне есть, егда мертвии услышат глас Сына Божия, и услышивше оживут (Ин. 5, 24–25).

Милостивая для чад своих при жизни их Святая Церковь становится еще милостивее и снисходительнее при переходе их в новое, невидимое царство: она повелевает произносить (в конце отпевания) последнее слово прощения и совершенного примирения над усопшим, быть может, враждовавшим с нею делами своими. И наказания, и запрещения теперь более и действительнее, чем когда-либо связывающие бедную душу, снимаются с нее духовным отцом, принявшим последнее признание почившего во грехах своих; нет уже препятствий оставшимся в живых молиться об упокоении души отшедшего, ибо это молитвенное общение живых с мертвыми освящено благословением пастыря церковного и сопричислением покойника к лику верных сынов Церкви Христовой. Самая разрешительная грамота влагается в остывшую руку покойника, как бы в ознаменование того, что он с этой разрешительной молитвой предстанет на Страшный Суд Христов и заявит здесь о своем православии, о союзе с Церковью, о прощении ему вольных и невольных прегрешений, о разрешении от клятв и запрещений и о своем праве на наследие жизни нескончаемой.

Вот уже приближается время отдать персти земной, начинается приглашение к последнему целованию умершего; не безотрадную горесть, не тоску души Святая Церковь хочет питать здесь своими песнопениями, а, снисходя, таким образом, слабости естества человеческого, укрепить навсегда взаимное единение, поучить, что истинной любви не может пресечь и сама смерть. Прощальное целование умершему дается в знак любви и почтения к телу покойника, как истинному храму Божию, а также в знак общения и единения нас, живых, с умершими, ибо со смертью друг от друга мы не разлучаемся, как имеющие все идти одной стезей и соединиться в дому Отца Небесного навеки.

Перед совершением Таинства Крещения тело крещаемого помазывается освященным елеем, и теперь, по окончании всего, перед преданием праха земле возливается крестообразно на тело усопшего елей, в показание того, что и на умершем пребывает благодать и милость Господня. Перед крещением помазание святым елеем призывало верующего к священным подвигам, а теперь, при погребении, возливается елей в ознаменование того, что умерший уже окончил и совершил священные подвиги, пожил по образу Христа, имеет пройти мытарства и достигнуть царства славы.

Страшно, если душа человеческая возвратится не к источнику своему – Богу; ужасно также, если и тело не узнает родной своей матери земли, если земля не примет его, как нечто чужое, в свои недра: это было бы плачевным свидетельством отлучения от Церкви[18]. Для того-то Святая Церковь, прощая грехи усопшего, предает тело его земле в знак единения и примирения своего с ним; для того-то перед закрытием гроба и положением его в могилу священник посыпает крестообразно персть (землю) на умершего, с произнесением слов: Господня земля, и исполнение ее вселенная и ecu живущии на ней, как бы возвращая этим земле то, что она уступила нам, когда Господь созидал усопшего человека из земли в лице праотца Адама.

Пепел, посыпаемый от кадильницы на тело умершего, знаменует угасшую жизнь на земле, но жизнь, благоугодную Господу, как фимиам кадильный, т. е. что смерть христианина подобна угасанию благоухающего кадила или что жизнь его, благоухающая верой и благочестием, угасла для земли, но не для неба.

Бросается земля на гроб и каждым из сопровождающих покойника до могилы, в выражение участия в погребении ближнего, в знак покорности Божественному определению: земля ecu, и в землю отыдеши; и как верно это слово Господне, определившее смерть живущих в лице первого человека, так верно будет исполнено и слово Господне о воскресении всех усопших.