Капкан для шоколадного зайца - Светлана Богданова

непосредственная и милая, такая импульсивная и страстная, такая… — таможенник запутался в витиеватом комплименте. — Ты — как весенняя природа, рядом с тобой расцветает даже такой старый пень, как я!

— Какой же вы старый, — прочирикала ему Катенька. — Вы еще очень и очень ничего…

Ангелина ткнула локтем в бок Анатолия, разомлевшего рядом с ней на диванчике, и выразительно скосила глаза в сторону воркующей парочки.

— И как долго вы сможете продержать здесь Виктора Каррераса? — Анатолий задал главный вопрос.

— Да хоть всю ночь, — бахвалился Валерий Александрович.

— Нет, нет, — энергично возразил Анатолий. — В гостях оно, конечно, хорошо, но хотелось бы до дома добраться.

— Катя, я дам тебе свою косметику, нарисуешь глазки, наведешь румяна, подкрасишь губки. В общем, полный боевой раскрас, как велел Валерий Александрович, — перехватила инициативу Ангелина. — Я пока переберу свой гардероб, постараюсь нарядить тебя во что-нибудь суперсексуальное. Договоримся действовать так: вы, Валерий Александрович, помучайте Виктора еще, — Ангелина взглянула на часы, — минут сорок. За это время Катя настроится на сольный выход. Ты, Катюша, разыграешь перед ним несчастную женщину, разочаровавшуюся в скоропалительном браке и слабохарактерном женихе. Поплачь вволю, только макияж не размазывай по щекам, как ты обычно делаешь, когда рыдаешь. Напомни ему про томительную и сладкую ночь на балийском пляже, намекни, что не можешь его забыть, что он снится тебе по ночам в эротических снах. Словом, навешай ему лапши, чтобы он запамятовал, для чего сюда приехал. Учти, благополучие твоей семьи зависит от тебя.

— Я все сделаю, Ангелина, — подчинилась Катя. — Только для чего это… Вряд ли Виктор размякнет и вернет Илье отобранное имущество. И до каких пределов должен распространяться мой флирт?

— До разумных пределов, дорогая. Не воображай себя гениальной Мата Хари. Пусть он проглотит наживку, а там сориентируемся по обстоятельствам. Главное, ввязаться в бой! — Ангелина кинулась к сумке и принялась воодушевленно перебирать одежду. — Вот то, что нужно. Наденешь мою гипюровую блузку с вырезом…

— До пупа, — подсказал Анатолий.

— … и джинсовую юбку. Она обольстительно облегает бедра, а сзади шлица оголяет ноги до…

— До гланд, — Анатолий развлекался во всю. — Ты уж иди, Катерина, в костюме праматери Евы. Попадание будет в яблочко.

— Фи, — фыркнула Катя, взяла вещи, распахнула створку шкафа и переоделась будто за ширмой. — Ну как?

Лучший Ангелинин наряд висел на лазутчице, как на вешалке. Рукава блузы натянулись до локтя, из соблазнительного выреза выступали тощие девчоночьи ключицы, а длинные ноги с угловатыми коленями торчали из эротического разреза юбки, словно конечности сушеного кузнечика.

— Ну как? — повторила Катя, пытаясь соотнести молчание мужчин с произведенным ею фурором.

— Для сельской местности вполне сойдет, но для ловеласа Виктора Каррераса вряд ли… — вынес вердикт Анатолий. — Ну и худа же ты, Катька! А еще весь отпуск на диете просидела!

— Ну, на вкус и цвет товарища нет, — приободрил оскорбленную девушку Валерий Александрович. — По мне — Катюша — Венера Милосская.

— В мумифицированном виде, — хохотнул Анатолий.

— Дайте мне пятнадцать минут, и я сделаю из Катерины фам фаталь, то есть роковую женщину, — пообещал таможенник.

— Валерий Александрович, ты что, по совместительству работаешь волшебником? Тут как минимум месяц усиленного откорма требуется. Это я тебе как врач заявляю, — куражился Анатолий.

— Не каждому дано в мутном кристалле распознать драгоценный бриллиант, — парировал Валерий Александрович. — Катя, переоденься обратно в свитер и джинсы, чтобы народ не распугать, и пойдем со мной.

Катя обиженно хлюпнула носом, мгновенно скинула одежду с чужого плеча и вышла из-за шкафа.

— Я готова, Валерий Александрович, — произнесла она дрожащим голоском, точно агнец на заклании.

— Зачем ты ополчился на Катю! — ругала Анатолия Ангелина после того, как таможенник увел за собой лазутчицу.

— Ну и пироги с котятами! — возмущался в ответ Анатолий. — Не ты ли первая чуть в обморок не грохнулась при виде Катьки, примчавшейся нас встречать. Кто кудахтал как курица на насесте: «Они испортили нам весь отпуск… Они испортили нам весь отпуск…» А стоило мне слово поперек сказать, так я уже и не прав! Тебе не кажется, что Илья и Катя попадают во все передряги только из-за того, что сами даже не пытаются противостоять судьбе…

— Ты что-то конкретное предлагаешь? — в глубине души Ангелина была с ним полностью согласна.

— В молодости, когда я учился в институте и увлекался восточной философией, мне попалась занятная книга про кармический долг. В ней автор выдвинул мысль о том, что каждый человек рождается на свет для того, чтобы бороться и преодолевать препятствия. Поддержка поддержкой, но трудности будут возвращаться к слабакам до тех пор, пока они не научатся самостоятельно с ними справляться. А нашим друзьям незачем шевелиться, ведь мы всегда приходим на помощь.

— Мировой аттракцион «Красавица и чудовище»! — объявила просунувшаяся в дверь голова Валерия Александровича. — В роли красавицы — Екатерина Голубева, в роли чудовища — ваш покорный слуга.

Катя в длинном вечернем платье вишневого цвета выглядела, как спелая, просящаяся в рот ягодка. Анатолий открыл рот от удивления, а Ангелина с ужасом поняла, что брак их друга Ильи Голубева трещит по всем швам и летит в тартарары со скоростью пикирующего сверхзвукового самолета!

Глава 4

В очередной раз Ангелина убедилась, что дорогая одежда поистине творит чудеса! В фирменном платье от кутюр Катя выглядела богиней. Валерий Александрович стопроцентно попал в десятку и с цветом, и с фасоном. Вишневый шифон струился по девичьим плечам, мягкие ниспадающие складки скрывали угловатые формы, чуть заниженная линия талии и бант вокруг бедер придавали фигуре романтические очертания богемной барышни тридцатых годов прошлого века.

Катя заколола волосы эффектным гребнем, выступающим из собранного на затылке пучка, выпустила на висках вьющиеся прядки, отчего ее лицо стало взрослее и женственнее. Даже темные круги под глазами — следы страданий по непутевому мужу казались уместными и вполне могли сойти за модерновый макияж, который специально наводили звезды немого кино для придания облику роковой таинственности.

Тонкая шея девушки, окутанная полупрозрачным шарфиком, напоминала лебединую, а когда Катя взмахнула шарфиком и покружилась, ее руки взметнулись, словно два крыла летящей царь-птицы.

Однако не руки, и не шея, и не бант заставили Анатолия раскрыть рот, а Ангелину бросили в жар… Вырез платья на Катиной спине доходил до межъягодичной ложбинки, или, как бы выразился Анатолий, до того места, откуда ноги растут. А это самое место у нее было лучшим из всех прелестей, которыми не так щедро наделила молодую соблазнительницу праматерь Ева. Катина попка была упругой, идеально сердцевидной формы и немного вздернутой, как у Дженнифер Лопез после вшивания силиконовых имплантантов.

— Ваша