Новогодний детектив (сборник) - Дарья Донцова

Запыхавшись от ходьбы, громко сетовала на ненормальный темп пышная Катерина в чернобурке и полыхающих везде, где только можно, бриллиантах.

– Если бы не работа, ни в жизнь бы сюда не поперся, – доверительно сообщил Веронике тощий вертлявый хлыщ с тонкими усиками над верхней губой. – Кстати, позвольте представиться, Генрих Стародуб, независимый журналист-фрилансер. Работаю сразу для нескольких крупных изданий и новостных сайтов.

– Вероника, – она нехотя представилась, потому что в хлыще было что-то неприятное. – Привезла детей на экскурсию.

– Это не ваши дети, – он с удовольствием рассмеялся, показав желтые, прокуренные и не очень здоровые зубы. – Вон те двое – дети вашей сестры, а этот, – он ткнул пальцем в Платона, – приблудыш детдомовский. Я, знаете ли, хорошо умею собирать информацию. Профессия обязывает.

– Приблудыш – это вы, – резко сказала Вероника, почувствовав, как задрожала от обиды рука Платона в ее ладони. – А еще подонок и мерзавец. Что вы на меня смотрите, будто у вас сейчас прямая кишка выпадет? Правду не любите?

Хлыщ отшатнулся в сторону, посмотрев на нее с ненавистью, а Платон поднял глаза, в которых светилось уважение.

– Ничего себе, – сказал он. – Ты бы у нас в детдоме не пропала. Умеешь постоять и за себя, и за друга.

– Умею, – засмеялась она.

За их разговором ревниво следили две томные барышни, явно подруги, приехавшие в Великий Устюг если не за мужьями, то точно за приключениями. Блондинки, несмотря на мороз щеголявшие без шапок, в одинаковых, очень недорогих, но с претензией лыжных костюмах, ярко накрашенные, они с завистью смотрели на бриллианты крупной дамы и на худощавую москвичку, а также с вожделением разглядывали их мужей и пропадающего без женского присмотра Генриха. Веронике стало смешно.

У дома лесовичка их встретила Баба-яга. У колодца желаний им было велено загадать волшебные слова, и Вероника, зажмурившись, загадала: «Хочу снова жить с Пашей». На тропинке здоровья они познакомились с бабушкой Аюшкой, лесным лекарем, собирающим волшебные травы, на полянке Паука Пауковича с трудом пробрались через волшебную паутину и, наконец, достигли цели своего путешествия – Дворца Деда Мороза.

Лес действительно оказался волшебным. В нем все время шел снег. Не искусственный и не сахарный, а реальный зимний снег, крупными хлопьями покрывающий плечи, запорошивший шапки и снежинками цепляющийся за ресницы.

Дед Мороз при их виде поднялся со своего трона.

– Ой, он настоящий, – послышался вдруг восторженный шепот. Вероника скосила глаза. Платон молча стоял рядом с ней, крепко сжимая ее руку. Потрясенная Санька, замерев от восторга, во все глаза смотрела на сказочного волшебника, которому заказала самокат. А шепот принадлежал… Ваньке, который тут же смутился, покраснел и принял привычный независимый вид, досадуя, что его застукали за таким детским проявлением восторга.

Получив конфеты и обещание исполнить все желания в саму новогоднюю ночь, Дед Мороз попрощался со своими гостями. Сзади уже подходила следующая группа.

– Так, и что мы с вами сейчас делать будем? – спросила Вероника у детей, когда они вышли на улицу. – Предлагаю посмотреть ледник. Мне кажется, там должно быть интересно.

– Ма-а-ма, я тоже хочу в ледник, – тут же заныла стоящая неподалеку девочка, дочка москвичей, успевшая оценить заинтересованные взгляды Ваньки.

– Ой, Алеся, я уже устала от всех этих экскурсий, – капризно сказала ее мать. – Если тебе так хочется, иди сама.

– Я могу присмотреть за вашей девочкой, – вежливо предложила Вероника, с иронией отметившая, что выводок детей вокруг нее становится все больше.

– Ой, будем очень благодарны, – довольно равнодушно ответила женщина.

– Хомяк, мы тоже идем, – заявила Катерина, поплотнее завернувшись в свою шубу. Ее муж согласно кивнул.

Купив билеты, дружная компания подошла ко входу в ледник. Навстречу шагнул плечистый молодой человек с каменным, ничего не выражающим лицом.

– Нужно подождать, – не допускающим возражений тоном сказал он.

– Почему это? – громогласно возмутилась Катерина, – мы билеты купили, такое же право, как все, имеем.

– Реализуете свое право через пять минут.

– Да что же это такое! – Катерина наливалась гневом, как кот Том в детском мультике. Веронике показалось, что у нее даже глаза покраснели. Решительно повернувшись ко входу, Катерина сделала несколько шагов напролом, но вдруг ойкнула, остановилась и поднесла руку ко рту.

Из ледника вышла пара – высокий мужчина и тоненькая, грациозная, очень красивая женщина, которые, не обращая внимания на столпившихся людей, быстро пошли прочь по вычищенной снежной тропинке.

– Ну надо же, это же Татьяна Бобровская, фигуристка знаменитая, олимпийская чемпионка. Боже ж мой, я же только позавчера про нее в Интернете читала. Ну надо же, никогда бы не подумала, что встречу. Подождите, – крикнула Катерина вслед удалявшейся паре. – Подождите, пожалуйста. Автограф, умоляю! Я же вас обожаю просто.

Высокий мужчина недовольно остановился, а красавица, и впрямь оказавшаяся всенародной любимицей и чемпионкой, нацепила любезную улыбку и начала расписываться на каком-то листке бумаги, который протягивала возбужденная Катерина.

– Опаньки, – вдруг тихо сказал кто-то за Вероникиным плечом. Оглянувшись, она увидела Генриха Стародуба. – А вот это уже интересно.

Он достал телефон, как успела заметить Вероника, огромный лопатообразный айфон шесть плюс, и из-за ее плеча будто невзначай несколько раз щелкнул Бобровскую, уже распрощавшуюся с Катериной и взявшую своего спутника под руку.

Вероника, которой были неинтересны ни олимпийская чемпионка, ни ее спутник, повернулась ко входу в ледник и чуть не упала. Плечистый парень, не дававший им пройти, налетел на нее, подхватил, не позволив упасть, быстро пробормотал извинения и поспешил за вызвавшей переполох парочкой.

Ледник поражал воображение. Даже Вероника ходила по нему, затаив дыхание. Ледовый трон, прозрачные фигуры Деда Мороза, Снеговика, будто хрустальные ели, столы, стулья, барная стойка изо льда, ледяные рюмки, штофы и даже ледяной самовар – все это вызывало восторг и преклонение перед придумкой, а главное – перед мастерством тех, кто своими руками исполнил это чудо.

В леднике круглый год поддерживалось минус шесть градусов. Все предметы были сделаны из чистейшего речного льда, который зимой выпиливали на реках и привозили сюда, чтобы обновить убранство ледника, дополнить его чем-нибудь новеньким. Лед сверкал и переливался синевой, блестел под лампами, рассыпаясь алмазными каратами.

Саньку, Ваньку и Платона больше всего заинтересовало ягодное мороженое в ледяных тарелочках. Зато Алеся не обратила на лакомство ни малейшего внимания, а как зачарованная ходила по залу, разглядывала сверкающие льдистые поверхности и восхищенно бормотала себе под нос:

– Как красиво. Красиво как. Будто бриллианты. Как у той тетеньки. Так же сверкает. Как красиво.

Лед вокруг мерцал, струился, переливался огнями. Вероника была согласна с маленькой москвичкой – это действительно было очень красиво, и она вдруг поймала себя на мысли, что приехала в Великий Устюг не зря.

После ледника она отвела детей в кафе и накормила обедом. Лишь Алеся отстала от их компании, закапризничав и сообщив, что поест вместе с родителями. Ванька закручинился, а Вероника даже обрадовалась – чужая капризная девочка начала ее утомлять, в отличие от Платона, который упругим мячиком скакал вокруг, ни на минуту не закрывал рта, но совершенно не мешал.

– Ну что, куда теперь? – спросила Вероника, когда они вышли на улицу. – В номер пойдем отдыхать или во дворе снеговика слепим?

– Конечно снеговика, – хором закричали дети.

Катая огромный ком (они постановили, что снеговик должен быть большой, очень большой, самый большой в округе), Вероника раскраснелась. Несмотря на мороз, ей было жарко. Она сняла шапку, чтобы остудить пылающую голову, и тряхнула головой. Русые кудри волнами легли на плечи ее дорогой спортивной куртки.

На нее кто-то смотрел. Чужой взгляд жег спину, она просто физически ощущала на себе чьи-то настырные и любопытные глаза, поэтому стремительно повернулась, чтобы увидеть наглеца. Но вокруг никого не было.

«Чертовщина какая-то, – сердито подумала она. – Это же добрая сказка, тут не может случиться ничего плохого. Почему же мне все время в голову какие-то глупости лезут?»

Через час снеговик был готов. Он был такой высокий, что сверху вниз заглядывал в окно ее комнаты. Нос-морковку Ванька выпросил в кафе. Красное пластмассовое ведерко на голову завалялось в багажнике Костиного «Лендкрузера». Получилось загляденье, а не снеговик.

Довольные дети затеялись играть в снежки, она радостно подхватила игру и начала азартно лепить снежки, метко попадая то в Ваньку, то в Платона. Дети втроем пытались атаковать ее, но она ловко уворачивалась от летящих в нее снежных комьев и весело смеялась от того, что ни один из них не может в нее попасть.