Ночь с вампиром - Синтия Куки

— Я точно не знаю. А для чего это тебе?

— Потому что рассвет на подходе. У меня заканчивается время. У меня есть около десяти минут, чтобы найти твою сестру прежде, чем я должен буду возвратиться к месту своего отдыха. И ты, друг мой, мне поможешь.

— Прекрасно. Это и есть твой план спасения?

— А у тебя есть идеи получше?

— Дам ему то, чего он хочет.

— И позволишь ему превратить каждого вампира в этом городе в чокнутого зомби? — Подумай ещё раз?

Кайман втянул воздух и сжал его руку. — Я думаю это сработает.

— Отлично. А сейчас, как ты думаешь, где он её держит?

— Неподалёку. Дядя Бен знал, что я умираю, но не знал, что со мной произошли некоторые изменения. Мой слух и моё зрение.

— Как у вампира, да?

— Это потрясающе. — Кайман поднялся и свесил ноги с койки. — Пошли, найдём мою сестру.

— Дядя Бен, чего ты добиваешься? — спросила Ксана, натягивая верёвки, которыми он связал её по рукам и ногам. Она уставилась на своего дядю, неспособная понять, что перед ней тот же человек, который купил ей первый автомобиль и тот, кто всегда приходил ей на помощь, когда она в нём нуждалась.

— Я потратил всю свою жизнь, на лечение этих солдат, делая всё, что в моих силах, чтобы вернуть их к жизни.

Служба наносит им гораздо больший вред, чем переломы, разрывы связок и недостающие конечности. Эти люди слишком многое теряют в сражениях. А для чего? Ты думаешь это для кого-то имеет значение или кто-то оценит их жертву? Они заслуживают большего, и я могу дать им это.

— Каким образом? Обращая их в монстров?

— Это даст им преимущество, намного более значительное чем, бронежилет или бронированные машины. С вампирской ДНК, они будут лучше слышать, лучше видеть и больше чувствовать. Они станут быстрее и сильнее и…

— Смогут запрыгивать на высокие здания одним прыжком. Разве ты не понимаешь, как нелепо это звучит?

Люди умирают. И это происходит из-за твоего безумия.

— Люди умирали в течение многих лет, но никто этого не замечал, и никого это не заботило.

— Я поняла. И это ужасно. Но эти люди сами выбрали свой путь. А у тех, которых ты убил, не было выбора. Вампиры, которых ты инфицировал своим вирусом, убивали людей, и это твоя вина.

Ты мог предотвратить это. Ты мог найти другой способ.

— Тебе следует к ней прислушаться, — сказал Кайман, заходя в комнату и, прислоняясь к дверному проёму. Он выглядел как Кайман, говорил как Кайман, но его глаза стали сверхъестественно-синими.

Серые глаза дяди Бена расширились от удивления. — Как?

— Как мне удалось выжить, когда ты, мой дорогой дядя, оставил меня для умирать? Меня спас вампир.

Внезапно дядя Бен встал позади неё, и приставил скальпель к её горлу. — Отдай мне формулу. — В одно мгновение дядя Бен лежал на земле и Мариус оказался у неё за спиной, разрывая верёвки.

— Если кто-то и будет тебя связывать — это буду я.

— Обещаешь? — сказала она с озорной улыбкой.

— Может вы двое, поговорите позже? Честно говоря, это отвратительно, — сказал Кайман, и поднял своего дядю с пола.

— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила Ксана у Каймана.

— Я собираюсь удостовериться, что его эксперименты будут закончены. Я останусь здесь с ним и помогу ему уничтожить все свои данные, всё, что касается этого проекта, а потом он уйдёт в отставку.

— А если я не сделаю этого? — сказал дядя Бен, едва сдерживая ярость.

— Тогда ты должен будешь ответить комиссии госпиталя, и в конечном счете полиции за то, что ты сделал мне, и другим людям, лежащим в палате дальше по коридору.

Другим людям? — Они выживут? — спросила Ксана.

— Да. Я в этом уверен, — сказал Мариус. — Но прямо сейчас, я должен вернуться к себе домой. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Кайман?

Он кивнул. — Я в порядке. Езжай. Мы здесь надолго.

Прежде, чем она успела сказать — да, Мариус подхватил её на руки и следующее, что она поняла, они стоят на стоянке, а у неё кружится голова. Темный седан приблизился, опустив стекло на пассажирском сидении.

— Вот, формула, — сказал Мариус. — К наступлению сумерек мне нужно противоядие и вакцина.

— Посмотрим, что я смогу сделать, — седой человек с бутылкой Коки протянул руку в окно за ожерельем Ксаны.

— Вечером я позвоню, Джаз, — сказал Мариус, а потом они покинула госпиталь, мчась на демонической скорости, потому что небо становилось всё светлее, окрашивая горизонт в прекрасный розово-оранжевый цвет.

Ксана, заволновалась. — Чёрт, нам лучше поторопиться.

Обнажённая Ксана проснулась на кровати, её руки о ноги опять были привязаны к столбикам кровати, Мариус уткнулся лицом межу её грудей, нежно целовал и облизывал их. Она не знала, раздражало её это или возбуждало.

По кругу комнаты, горели свечи, наполняя воздух тонким ароматом ванили.

— Ты проснулась, — сказал Мариус и потянулся за пером, лежащим на тумбочке.

— Ты неисправим, — прошептала она, когда тонкое ощущение мягкости пронеслось по коже оставляя лёгкое покалывание.

— Мне это говорили. — он легонько кружил пёрышком по её соску.

— Где моя одежда? — спросила она, её дыхание учащалось.

— Я её выбросил. Она испачкалась.

— Да уж. Ну, она прошла через многое. — Она застонала, когда он скользнул пером у неё между ног.

— Твоя конечно же тоже. Возможно, ты устала, слишком много событий для одного дня? — Он начал вставать с кровати.

— Вернись, — сказала она, натягивая связывающие верёвки, пытаясь до него дотянуться.

Он наклонился и страстно поцеловал её, эротично продвигая в неё свой язык. — Ты уверена? Может с тебя уже достаточно общения со мной?

— У тебя есть части, которые я ещё не исследовала, — сказала она низким хриплым голосом.

— Меня, может быть, довольно трудно принять. Я требователен. Некоторые даже могут сказать, что я всех контролирую.

— Правда, Но я уверена, что в тебе есть ещё много других качеств, и я хочу провести с тобой немного времени, чтобы узнать тебя получше.

— Со мной, я же монстр?

Она улыбнулась. — Я думаю, что я узнала немного больше о монстрах, чем знала раньше.

Он глубоко её поцеловал, перекрыв ей дыхание, а затем прошёлся пером по её телу, вытворяя с ней такое, о чём она раньше даже не подозревала. Она часто дышала, от того что по ней пронеслась волна тепла, расплавляя её и превращая в сплошное распутное желание.

— Я тоже кое-чему научился, — сказал он.

— О, да, — у неё вырвался хриплый стон.

— Да. Котята могут быть забавными. Я хочу удержать тебя.

— Ну, берегись детка. Я кусаю.