Проклятье диавардов (сборник) - Александр Бачило

— Что это? — прошептал я.

Студент не ответил. Он с тоской смотрел куда-то вдаль, и, казалось, ни на что больше не обращал внимания. Я понял — мы опоздали. Но как это могло случиться?

— Послушай, Студент! — закричал я. — А что если сейчас выпить зелье?

Он опустил голову.

— Не поможет, нужно замкнутое пространство…

Прямо перед нами по тропинке вдруг поползли трещины, и земля вспухла бугром, будто огромный крот выбирался на поверхность. Уступая бешеному напору снизу, бугор быстро рос, пока, наконец, не превратился в конический холм в два человеческих роста высотой. Тогда на вершине этого гигантского нарыва образовался свищ, и струя темной, маслянистой жидкости ударила вверх.

Я с ужасом смотрел на крупные тяжелые капли, падавшие вокруг нас. Ударяясь о землю, они не разбивались, но начинали шевелиться, увеличиваться в размерах, выпускали пучок длинных, членистых ног и, поднявшись на них, медленно ковыляли в нашу сторону.

Когда некоторые из этих пауков достигали размеров стола, и стали видны их быстро двигающиеся челюсти, мы, наконец, очнулись и бросились бежать. Не разбирая дороги, я несся вслед за Студентом и боялся даже обернуться, чтобы, не дай Бог, не увидеть, как, уже возвышаясь над лесом, за нами гонятся пауки.

Неожиданно мы выскочили на небольшую поляну, в центре которой стояла толпа мохнатых двуногих существ. Скаля свои вытянутые, будто волчьи, пасти, они смотрели мимо нас, куда-то вглубь леса. Студент резко свернул в сторону, и мы снова углубились в чащу. “Да что же это такое, — в отчаянии думал я, — ведь не можем мы, в самом деле, сгинуть в этом кошмаре! Мы должны выбраться! Должны!”

И я снова продирался сквозь ельник. “Должны выбраться!” — ныло в голове, и я перескакивал через поваленные стволы. “Выбраться!”

Путь нам преградил заросший кустарником овраг. Студент первым прыгнул с крутого откоса и скрылся в зарослях. “Назад!!! — раздался вдруг его вопль. — Назад, Пациент! Бег…” — и оборвался.

Раздвинув листву, на дне оврага поднялась белесая бесформенная туша и медленно покатилась прочь, оставляя в зарослях широкий коридор. “Выбраться”, — прошептал я по инерции и тогда только понял, что Студента больше нет. Перед глазами поплыли круги, вся земля, вместе с оврагом, вдруг накренилась и бросилась мне навстречу…

…Я очнулся от солнечного света, пробивавшегося сквозь ветви сосен. В лесу было светло и спокойно, будто все, что происходило здесь утром, в самом деле приснилось мне, а не этой сволочи Блатному, завалившемуся спать в нескольких километрах отсюда. Какие-то птички даже позволяли себе беззаботно щебетать.

Я приподнялся и заглянул в овраг. Кусты уже распрямились, и коридор, оставленный чудовищем, исчез. Никаких следов. Никаких, если не считать, что где-то там, на дне оврага лежит Студент.

Цепляясь за корни деревьев, я осторожно спустился вниз. Вот здесь он вошел в заросли. Да, здесь. Но сделал, вероятно, всего несколько шагов… Я вдруг увидел его.

Нет, Студент, это был не сон. По крайней мере, для тебя…

Рядом с ним лежала раздавленная фляжка. Никаких следов, подумал я. Никаких доказательств, никакой от меня пользы… Мне нечего нести дальше, нечего противопоставить слепой и страшной силе, подчиненной одному Хозяину.

Где-то недалеко в лесу хрустнула ветка. Господи! Неужели снова начинается? Я забрался поглубже в кусты и стал ждать. Долгое время все было тихо, затем послышались торопливые шаги, и на краю оврага, с ружьем наизготовку, показался Хозяин.

Он окинул взглядом заросли и стал быстро спускаться вниз. Наши следы были хорошо видны на глинистом откосе. Двигаясь по ним, Хозяин вошел в чащу и почти сразу наткнулся на Студента. Стараясь не пачкаться в крови и тревожно поглядывая по сторонам, он обошел его кругом. Я понимал, что Хозяина беспокоит отсутствие второго трупа, но страха не испытывал. Скорее наоборот, мне приходилось удерживать себя, чтобы не броситься на него с голыми руками.

Закончив осмотр, Хозяин снова приблизился к останкам Студента и поднял сплющенную фляжку. “А, черт! — пробормотал он, — придется снова лезть!”

Я насторожился. Куда лезть? Не иначе как к источнику зелья! Что же, Хозяин, путь добрый. Поживи еще немного…

Вот уже два часа пробирался я вслед за Хозяином. За это время мы поднялись почти к вершине сопки. Отсюда было видно широкое лесное море и вдалеке — тракт с ползущими по нему грузовиками. Грузовиками! Это что-то очень родное, что-то очень человеческое… А потому бесконечно далекое отсюда!

Хозяин вдруг пропал из виду. Он скрылся за небольшим обломком скалы и исчез. Уже не заметил ли меня? Может быть, притаился и уже целится? Может быть. Но это ничего не меняет. Перебегая от камня к камню, я подобрался к этому месту. Хозяина там не было, но зато обнаружился узкий лаз, ведущий, видимо, в какую-нибудь пещеру. Я стал осторожно протискиваться в него, стараясь поменьше шуметь. Лаз скоро расширился и превратился в коридор, полого уходящий вниз. Впереди маячил свет, и я подумал сначала, что это факел Хозяина, но по мере продвижения вперед свет становился все ярче и приобретал явственный зеленоватый оттенок. Скоро его отблески заиграли впереди на стенах коридора, представлявших собой нагромождение каменных глыб.

Журчание невидимых ручьев заглушало шаги, и, миновав поворот, я едва не наткнулся на Хозяина. Он стоял ко мне спиной, склонившись над каким-то предметом, лежащим у стены. Мне сперва показалось, что это длинный, туго набитый мешок.

Прижавшись к холодному каменному выступу, я наблюдал за Хозяином, но он все стоял, слегка покачиваясь, и, казалось, не собирался прикасаться к мешку. И тут я понял, что это совсем не мешок. Хозяин, пихнув его ногой, вдруг заговорил:

— Лежишь? Сгнить давно пора, а ты все скалишься… Пятый ведь год в потолок смотришь, и все как заспиртованный… Чего ждешь-то? Чего после смерти маешься? Все равно не выйдет по-твоему, начальник. Никто сюда не придет, больно уж место потаенное. Такой только умник, как ты и мог найти… А использовать по уму — только такой, как я. Потому как дурак ты, начальник. Телок слюнявый. А я Хозяин, ясно?

Зачем тебе камень небесный? С рулеткой вокруг него ползать? Бумажки про него писать? А мне в нем толк? Я с ним такого наворочу!.. Они узнают меня… Они у меня попляшут…

Эх! Предлагал ведь я тебе, по-хорошему говорил… ведь голова-то какая! Мы бы вдвоем, да с камнем этим…. Эх! А теперь вот и поговорить не с кем. Кому расскажешь?..

Хозяин махнул рукой и, продолжая что-то бормотать, поплелся дальше. Он был сильно пьян, но у меня не возникло ни малейшего сомнения в правдивости его страшных слов. Я, наконец, смог хорошенько приглядеться. У стены действительно лежал человек. На нем была старенькая штормовка и стоптанные сапоги, мертвые пальцы сжимали серую солдатскую шапку, в темных с проседью волосах запеклась кровь, блестящие глаза его, словно в терпеливом ожидании, глядели в потолок.