Убить бессмертие - Сергей Зверев

Сначала он обжег мясо на огне, чтобы образовалась корочка, потом разворошил костер и стал томить его над углями. Минут через пятнадцать в ноздри ударил аромат жареного мяса. Леня ел маленькими кусочками и посматривал по сторонам. Мысли снова вернулись к его миссии.

Итак, он передвигался намного быстрее бандитов с заложниками. Это ясно из простых логических рассуждений. Он достаточно хорошо разбирался в следах и мог с уверенностью сказать, что группа не разделилась, а идет в полном составе. Оставался шанс, что в сторону от маршрута мог уйти один из них, но все та же логика подсказывала, что это не так. Смысла нет. Группа так же должна останавливаться на отдых и прием пищи. Это очевидно. С учетом того, что Леня двинулся преследовать бандитов через два с половиной часа после их выхода от места крушения самолета, он сократил расстояние до них примерно вдвое, а к ночи может и настичь группу. Это было бы очень хорошо, и, значит, надо поднажать.

Залив кострище и закрыв его собранным мхом, чтобы не бросалось в глаза возможным посторонним людям, Леня снова сунул руки в лямки своего маленького рюкзачка. Теперь он свою заостренную палку решил не бросать. Воспоминания о встрече с рысью были очень свежи, а еще палка могла помочь во время ходьбы. В целом он потерял на отдых час и пятнадцать минут.

На сытый желудок и с отдохнувшими ногами скорость передвижения сразу возросла. Да и тайга в этих местах поредела. Леня шел быстрым шагом, не теряя время на подныривания под упавшие и наклонившиеся стволы или на то, чтобы перелезать через них. Он обходил заросли, снова находил следы и двигался вперед, посматривая на солнце, которое совсем скатилось на вершины сопок. Вдруг Леня заметил то, что его обрадовало. Хорошая подсказка, просто отличная. Вот пара следов маленькой ноги, вот снова на другом участке рыхлой влажной земли. А вот цепочка следов, расположенных слишком близко друг к другу. Леня встал рядом и пошел неторопливым шагом. Точно, Анджела едва плелась. Значит, группа потеряла скорость, значит, они готовы сделать привал, если не решат нести девушку на руках.

А потом Леня потерял след, несколько минут он крутился среди деревьев, пока не сообразил, что бандиты ушли вправо, туда, где из травы торчали в большом количестве серые спины камней. По камням они и ушли. Вот почему нет следов… А вот здесь они прикрыли следы мхом… А вот здесь кто-то соскользнул и содрал подошвой с камня мох.

Посмотрев, в каком направлении уходят следы, Леня мгновенно упал на землю и ползком отодвинулся под защиту кустарника. Он увидел двоих мужчин, поднимавшихся по склону сопки, точнее, по седловине между двумя сопками. Сделал он это вовремя, потому что последний остановился и приложил руки к лицу. Леня прищурился, а когда что-то блеснуло под лучами заходящего солнца, догадался, что это бинокль. Они чувствуют погоню или резонно полагают, что она может иметь место. Вот и перестраховываются.

Такое положение дел Лене совсем не понравилось. Эти ребята явно не просто бандюганы, не какие-то там уголовники. Чувствовалась в них специальная подготовка. Может, какие-нибудь бывшие спецназовцы, которых наняли бандиты? А что бы он сам сделал на их месте, если бы предполагал возможность преследования? Хм, в тайге такая возможность, как оглянуться и посмотреть в бинокль, крайне редка. Значит? Значит, или засада, или… растяжка.

Эта мысль заставила Леню покрыться холодным потом. А ведь он недооценил своих противников. Чего проще! Рванет, и тебя никто никогда не найдет в этой глуши. Надежно, эффективно, и грохота взрыва можно не бояться. Кто его тут услышит? И он на растяжку мог нарваться уже давно. Может, их и не было, может, армейские навыки еще не совсем утрачены, и глаз зацепился бы за установленную растяжку? Леня убедился, что две спины скрылись за кромкой зарослей, и уселся под кустом.

Неподалеку что-то зашуршало, а потом послышалось тихое «пыф», «пыф». Прямо на человека из травы вышел толстый ежик. Он посмотрел своими черными бусинками, повел носом и снова недовольно фыркнул. Леня подумал, что ежик чем-то недоволен, что он грызуну мешает. Что же за день такой, что же его лесная братва сегодня так не любит? Или от него исходят флюиды страха и агрессии?

— Тебе чего? — спросил он ежика. — Я на твоей тропе сижу? Или самку спугнул? Бабник!

Ежик не уходил. Казалось, что он внимательно слушает. Леня осмотрелся по сторонам и увидел неподалеку гриб. По виду, белый. Он отломил ножку и бросил ежу. Тот тут же свернулся в клубок и замер. Через несколько секунд показался его носик, который крутился во все стороны. Потом ежик немного развернулся, понюхал упавший рядом гриб и недовольно засеменил в сторону. На колючей спине было написано неудовольствие.

«Ясно, — подумал Леня, — это я сам приписываю всем неудовольствие, потому что недоволен собой. Вот в чем дело. Давай, десантник, думай». Бандиты в темноте по тайге не пойдут, да и гражданские у них вымотались. А еще у них раненый. Тоже, между прочим, обуза. Прошли они за сегодня приличное расстояние и вымотались. Значит? Значит, они где-то на той стороне, и не в низине, а на склоне, в какой-нибудь расщелине устроят привал.

Почему не в низине? Потому что там сыро, а им надо поспать. Могли бы наломать лапника, только в этой части тайги мало хвойных деревьев. Лиственная здесь тайга. Костер все равно будут разводить, потому что они не параноики и вокруг не война. Если выйти на них сверху, со склона, то в свете костра Леню будет видно, да и любой камушек, который покатится из-под ноги, выдаст. Значит, надо заходить снизу и надо спешить, пока не стемнело.

Леня еще раз послюнявил палец и поднял его над головой. «Холодило» ветерком с левой стороны. Отлично, ветер слева! Он поднялся на ноги и двинулся в обход сопки направо. Тени деревьев стали длинными, под ногами потемнело, и в воздухе запахло прелостью и мхами. Сразу стало холоднее. Надвигались сумерки. Леня прибавил шагу, не боясь уже треска сучьев и колыхания веток. Его враги были на той стороне, и у них не хватит наблюдателей, чтобы следить за тайгой в секторе ста восьмидесяти градусов.

Два часа он ломился через тайгу, а потом вышел к основанию каменистой сопки. Склоны сопки были пологими, а сложена она была горизонтальными слоями пород. Идти по склону было не легче, чем если бы он был покрыт обычной травой, но зато тут не было такой буйной растительности, и остатки солнечного рассеянного света еще что-то освещали.

Леня цеплялся за стволы деревьев, иногда переходил на движение на четвереньках. Наконец он поднялся по склону на высоту метров в двадцать и пошел в горизонтальном направлении, весь обратясь в слух. Через полчаса, когда совсем почти стемнело, он уловил-таки отблески костра. В самом деле они нашли небольшую расщелину, разломившую склон сопки в этом месте глубокой бороздой. В трещине могли усесться примерно четверо… собственно, четверо там и сидело. А, вот и пятый, появился с охапкой хвороста. А где шестой? Шестой должен быть в дозоре.

Леня наблюдал долго, пока не дождался нужного момента. Один из бандитов доел консервы, выпил горячего чаю, а потом поднялся, взял с расстеленного спального мешка автомат со сложенным прикладом и стал пониматься по «ступеням» вверх. Почти сразу оттуда появился другой бандит. Они о чем-то коротко переговорили, и новый страж исчез. Ясно, что дозорный сидит выше лагеря.

Лене это показалось глупым. Ведь дозорного слепит свет костра, и он не видит, что делается ниже их лагеря. Он страхует своих товарищей от нападения сверху и со стороны седловины. То есть от преследователей. Хотя, если бы он сел ниже лагеря, он точно так же не видел бы того, что делается выше его поста. Ясно, что бандиты серьезно к идее преследования не относятся и просто страхуются по военной привычке. Тем лучше для него.

Леня стал пробираться дальше вправо, чтобы лучше видеть происходящее в лагере. Ему в течение получаса удалось подойти метров на десять, оставаясь в то же время с подветренной стороны. Ноздри щекотал запах горячей еды, но Леня отгонял от себя мысли о еде. Наблюдать, понять своих противников, прикинуть шансы на победу, спланировать нападение. Чем раньше он предпримет попытку освободить пленников и вернуть препарат, тем проще ему будет вернуться. Всего день хода от самолета.

Волк сидел на камне, чувствуя, что тепло просто улетучивается из его тела. В этих дебрях камни и днем не прогреваются, а уж ночью они высасывают из человека тепло в два счета. Он смотрел вниз, на своих помощников, а сам слушал лес и свои предчувствия. Что-то подсказывало опытному бойцу, что за ними может быть погоня. Этот крепкий парень? Ученый, кажется, из центра, который летел в Читу? Ему это зачем? Хотя во взгляде читалось что-то знакомое, характерное. Нет, чушь! И все-таки на душе было не очень спокойно. Может, из-за того, что Дамир заметно слабеет.

Наконец захрустели камни под ногами, посыпалась всякая мелочь по склону. Ковыряя спичкой в зубах, наверх взбирался Сыч. Волк поднялся и пошел навстречу.