Тайна старого пирата - Галина Павлова

– Если завтра ключ Татьяны Дмитриевны не будет лежать на этом столе, ты – труп, – устало предупредила я и вернулась в свою комнату.

– А может, он и не виноват, – подумала вслух, лениво наливая в чашку кефир. – Зачем ему рыться в столе, если он уже все нашел в моей комнате?

Прошедший день был бурным, усталость все сильнее давила на виски, а мне еще нужно было подготовиться к завтрашнему объяснению с Антоном Даниловичем по поводу громкой беседы с заказчиком. Что ж, господин начальник, Вы боитесь, что я не справлюсь? Посмотрим.

Удобно устроившись на своем скрипучем диване, с чашкой кефира в руке я принялась читать гору материала, которым снабдил меня Артемьев.

И снова море, и снова обида туманит мозг. Какую же ошибку он совершил?

Сначала все было прекрасно. Он вернулся из Франции живой легендой. И этим чинушам из Конгресса пришлось объявить ему благодарность и признать старшим офицером. Он построил «Америку»! Его возлюбленное детище. Его инженерная мысль и гениальное чутье! А они ее подарили французам. Им, видите ли, не хотелось ссориться с англичанами и сохранять этот корабль. Он, конечно же, этого предательства не простил. Отплыл на «Америке» во Францию, где совсем недавно был героем. И что? Французы тоже заключили мир с англичанами. Он оказался почетным, но неудобным гостем.

Его больше не приглашали в дома аристократов. Французские очаровательницы отворачивались от него, как от прокаженного. Он остался один. Что ему оставалось? Прощайте, темноглазые французские кокетки! Он едет в Данию. Туда, где, как говорят, много красивых коров, но нет красивых женщин и веселых попоек. И абсолютно никаких возможностей утолить его главную жажду – жажду приключений.

Боже мой, что же это за рев? – я с трудом разлепила веки, но голова подниматься не хотела. После моего вечернего мозгового штурма в области проектирования парусных судов мне всю ночь снились фок– и грот-мачты с ярусами прямых парусов, бизань-мачты на наклонной рее с прямым парусом над ними, бушприты и прямые паруса блинды, бом блинды и еще множество деталей, которые Артемьев считал совершенно необходимыми для проектирования его небольшой виллы на берегу моря. Мой пират из сновидений помогал мне их разбирать, и в конце своего тяжелого сна я уже знала, как называется каждая выпуклость и каждая впадина на парусном судне.

Резкий отвратительный звук снова повторился, и меня вдруг осенило. Это звонит телефон! Интересно, Клеопатра Ильинична нарочно все свои сигналы сделала такими оглушительными? Мои праздные размышления прервал еще один душераздирающий звонок, и я покорно двинулась к телефону. Все равно Яшка не встанет в такую рань.

– Мариночка? – услышала я в трубке голос Татьяны Дмитриевны. – Я вспомнила того парня, который пытался меня напугать. Помнишь? Я еще говорила, что он мне знаком? Так вот. Это бывший Клепочкин жилец. Так что, будь с ним осторожнее. Я еле утра дождалась, чтобы тебе позвонить.

Яшка хулиган?

– А в милицию Вы сообщили?

– Я хочу сначала с ним поговорить сама. Не хочу мальчику портить биографию. Может, у него были совершенно мирные намерения? А я, старая дура, испугалась до смерти. Может, ты сначала осторожненько спросишь у него. Понимаешь, он не какой-нибудь незнакомец с улицы. Клепочка взяла его к себе по просьбе своего хорошего знакомого.

– А зачем?

– В воспитательных целях. Отец решил оградить ребенка от дурного влияния. А Клепа жила в удаленном от их района конце города. Кроме того, она опытный педагог. Лучший вариант трудно было придумать.

Конечно, таким образом, папочка мог успокоить свою совесть и забыть о проблеме. А вот бедная пожилая женщина приобретала большую головную боль.

– Клеопатра Ильинична была чем-то обязана этому приятелю?

– Нет-нет. Просто она всегда была безотказной.

– Судя по тому, что «бедный ребенок» напал на Вас не в одиночку, оградить его от «дурного влияния» не удалось.

Да и когда переезд из одного конца города в другой кого-то от чего-то ограждал?

На другом конце провода вздохнули.

– А может, лучше поговорить с папой «бедного ребенка»?

– Я с ним, к сожалению, не знакома.

– Ну, хорошо. Я поговорю с моим жильцом, – согласилась я, не слишком понимая необходимость этой беседы, – Но если результат будет нулевой, вы заявите в милицию. Думаю, Клеопатра Ильинична Вас бы поддержала. Договорились?

– Посмотрим, – последовал не по-старушечьи твердый ответ. – До свиданья.

И в трубке раздались короткие гудки.

Я не склонна была обвинять своего жильца в смерти Клеопатры Ильиничны. Что касается остального… По мере того, как из головы выветривался сон, мне моментально припомнились Яшкины недомолвки, попытки уклониться от любых прямых ответов, устрашающие рассказки о привидениях. Картинка вырисовывалась вполне простая и понятная. Яшке понравилось жить подальше от родительского всевидящего ока. Единственное небольшое препятствие, которое мешало его полной свободе – мое назойливое присутствие. Для полного счастья оставалось выжить меня из этого дома. Для этого все средства оказывались хороши! Сначала его друзья пытались запугать меня в подворотне. Когда же ничего не получилось, он решил действовать по-другому. Надо же придумать, – запереть меня с муляжом трупа в подвале! (В том, что это был муляж, у меня сомнений уже не было.) А за время, пока я получала заряд адреналина, постарался разобраться с несчастной старухой, которая могла открыть мне глаза на некоторые подробности его биографии. В моей душе поднималась волна праведного гнева. Ну, Яшка, погоди. Сейчас ты мне дашь ответы на все мои вопросы. И я решительным шагом направилась в Яшкину комнату.

Дверь, которую я собиралась брать штурмом, сдалась без боя. От легкого моего прикосновения она бесшумно отворилась. Со времени моего первого визита в Яшкину келью здесь мало что изменилось. Вокруг царил все тот же хаос. Обитаемые участки были завалены бумагами, CD-дисками и обертками от всевозможных сладостей. Нежилые – покрыты все тем же вековым слоем пыли. Все было как всегда. Для полноты картины не хватало только одной маленькой детали – самого хозяина. Его смятая, далекая от требований санитарных норм постель была пуста.

– Удрал! Понял, что я вытрясу из него правду. Ничего. Далеко не убежит, – мстительно подумала я, усевшись на корточки и присматриваясь к бумагам на полу. В основном, это были тетради по английскому языку. Скорее всего, Яшка изъял их из письменного стола Клеопатры Ильиничны. Ничего интересного. Обычные тетрадки с упражнениями. Мельком пролистав некоторые из них, я сосредоточилась на старой газете полугодичной давности, небрежно брошенной рядом. Сложена она была так, чтобы видна была одна страница. Карандашом были обведены небольшая заметка и объявление.

Заметка повествовала, что три дня назад вышла из дома и не вернулась некая Маша Солдатова, пятнадцати лет. Всех, кто мог что-либо сообщить о местонахождении девочки, просили позвонить по указанному телефону или отправить сообщение по электронной почте. Под заметкой улыбалась с фотографии милая девочка, кого-то смутно мне напоминавшая.

В следующем обведенном объявлении сообщалось время похорон Клеопатры Ильиничны. Почему Яшка выделил эти два объявления? Что связывает исчезновение незнакомой мне девочки с похоронами Клеопатры Ильиничной? В тщетных усилиях заставить свой не до конца проснувшийся мозг работать я уставилась взглядом в обложку одной из тетрадок и…остолбенела. Тетрадка была подписана ученицей 9 класса Марией Солдатовой. Девочка, которая пропала, была ученицей Клеопатры Ильиничны! Я взяла в руки тетрадь, которая лежала рядом с газетой, и снова пролистала ее. На последней заполненной почерком девочки страничке с карандашом Яшки была подчеркнута дата классной работы. Дата! Она совпадала с днем исчезновения девочки! Но Клеопатра Ильинична умерла тоже в этот день! Удивительно. Девочка пришла к учительнице, позанималась с ней и исчезла. И это стоило жизни бедной женщине. Подозрительная девочка.

– Яшка, Яшка, что же ты искал? – вслух спросила я тишину в доме.

Дом ответил мне скрипом двери и тихими шагами за спиной. Я резко повернулась, не удержалась на корточках и шлепнулась на пол. Опираясь о дверной проем, надо мной тучей нависал Артемьев.

– Вы?

– А ты кого ожидала увидеть? Своего…э… постояльца? – переключатель настроений Артемьева находился в позиции «отвратительное» – Он сбежал. Даже дверь забыл за собой закрыть, – Он окинул меня оценивающим взглядом, и в его глазах зажглись плотоядные огоньки.

– Если бы я знал, что в перечень услуг для жильцов у тебя входят и сексуальные, то согласился бы даже на проходную комнату и отсутствие горячей воды. Может, еще не поздно все переиграть? – теперь он еще и высокомерно улыбался!