Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Препятствий к совершению посадки не установлено».
Ну, хоть на том спасибо.
«Четыре, – сказал „Триолет“. – Три. Два. Один. Спуск».
На мгновение закружилась голова: включился антиграв. Где-то под ложечкой возникла тоска. Погасли все экраны, выключенные, как и положено при соблюдении режима скрытности: минимум излучаемых частот. Минута легкой вибрации. Приборы по-прежнему работают, и по ним можно понять, с какой скоростью мы сближаемся с поверхностью, как греется обшивка и надолго ли хватит защиты-два, а главное – подвергаемся ли мы преследованию. Но приборы дают только цифры, а мне хочется видеть своими глазами…
– «Триолет», экраны!
Экраны засветились. Но увидеть удалось не так уж много. Потому что мы садились на ночном полушарии и под нами никаких огней не было – как, собственно, и должно быть на планете, не имеющей населения. И лишь дальномер показывал, что мы уже совсем невысоко. «Триолет» включил торможение антигравом – бесшумное, беспламенное, скрытное. Доложил:
«Скорость снижается по расчету посадки на поверхность первой категории. До соприкосновения пятнадцать секунд. Четырнадцать. Тринадцать…»
– «Триолет», что такое «поверхность первой категории»?
«Девять. Восемь. Включаю страховку на максимум».
Ого! Основательно нас прижало. Компенсаторы кресла надулись. Никогда мне не нравились эти последние секунды: чувствуешь себя как спеленутый новорожденный, можешь только орать. Хорошо, что…
«Четыре. Три. Два. Один. Контакт! Просьба не покидать кресел до окончания анализов окружающей среды».
Даже не тряхнуло. Но мы послушно остались на местах, переводя дыхание, сбившееся, наверное, главным образом от волнения, неизбежного, когда завершается любое, пусть даже самое заурядное путешествие. А назвать таким наше язык не поворачивался. Анализаторы работали вовсю, программа «Незримость» закрылась – все равно, судя по экранам, вокруг была ночь, да и видеть нас вроде бы некому. Так что спешить нам некуда: вполне разумным было бы сейчас залечь в койку, а наружу выйти (если, конечно, не будет никаких препятствий) уже утром, при солнечном свете. Но мы оба понимали, что не утерпим, что хоть на минуту-другую, но выйдем, чтобы ощутить себя вне замкнутого корабельного пространства, вдохнуть природный воздух, почувствовать, как пахнет эта планета, как звучит ее ночь, – кстати, мы ведь даже не знаем, какова тут жизнь, что растет, что бегает, ползает, летает…
«Исследование окружающей среды завершено. Препятствий для выхода за пределы корабля не имеется. Напоминаю о необходимости выполнения обычных правил безопасности и сохранения окружающей среды».
Люча среагировала быстрее моего. Отключила страховку. Вскочила.
– Ты что, уснул? Вставай скорее! Пошли!
Я тоже встал. И насторожился: палуба под ногами тонко, едва уловимо, но все же завибрировала.
– «Триолет», в чем причина вибрации?
«Производятся обычные работы по укреплению корабля на грунте».
А, ну это ладно. Ничего страшного или необычного. Что же, и в самом деле пришло время глянуть на мир, в котором мы еще никогда не бывали.
7
Люк открылся, одновременно выдвинув трап, и мы с Лючаной, самую малость помедлив в открывшемся тамбуре, спустились, чтобы оказаться под ардигскими звездами.
На них мы почему-то и посмотрели в первую очередь – как если бы хотели увидеть след, оставленный в воздухе нашим кораблем. Но следов – я имею в виду видимые – не осталось. Разумеется, чаша небосклона была черной, звездный узор, конечно, нимало не напоминал ни самый привычный, теллурианский, ни созвездия, виданные на других мирах, и взгляды наши напрасно старались прочертить в этой черноте знакомые линии. Возможно, ярких звезд было несколько меньше, чем на Теллусе, но были они крупнее.
Поверхность вокруг нас казалась ровной, а когда мы ступили на нее, под ногами что-то захрустело: какая-то растительность, трава, скорее всего, но непривычно ломкая, невысокая – сантиметров двадцати, пожалуй. Воздух был чистым, никаких промышленных запахов, хотя на вкус отличался от земного, в нем имелся какой-то нюанс, неопределимый просто потому, что не походил ни на один из знакомых нам запахов. Его нельзя было назвать приятным или неприятным, просто он был чужим, однако, судя по данным анализов, не представлял для человека никакой опасности. Было тепло и тихо, видимо, ночью все живое тут отдыхало – ни ночных птиц, ни насекомых, ни шелеста проползающего пресмыкающегося – не говоря уже об антропогенных шумах; долгожданный покой.
Слева, за далеким горизонтом, что-то едва заметно розовело, какой-то свет – скорее всего, лунный. Мы помнили, что Ардиг обладает двумя естественными спутниками, неожиданно крупными – дальний был размером с нашу Луну, ближний чуть побольше. Интересно было бы дождаться их восхода, но мы вдруг почувствовали усталость, ничуть не удивительную: все-таки какое расстояние большое отмахали! И даже не без приключений – которые, впрочем, вряд ли имели какое-то отношение к Ардигу: таким безмятежным представился нам этот мир. Пожалуй, не очень-то захочется улетать отсюда. Да, собственно, никто и нигде нас не будет ждать. Вот и «Триолет», похоже, решил осесть тут надолго; такая мысль возникла у меня, когда я, повернув голову, глянул на ближайший ко мне якорь – массивный архимедов винт, один из четырех одновременно ввинчивавшихся в не очень податливый, судя по звуку моторов, грунт.
Ну что же, с утра начнем переселяться на природу, раскинем свой лагерь, поищем, где тут ближайшая вода, помнится, что-то похожее промелькнуло на экране, когда мы садились. А если не найдем, придется «Триолету» вывинчиваться и перенести нас поближе к волнам, на морское побережье – то, которое ясно обозначалось на карте у Иваноса. Одним словом – солнце, воздух и вода. И любовь, конечно.
– Поздравляю с прибытием, Люча, – сказал я ей. Она обняла меня, и мы поцеловались. Одновременно повернулись, плечо к плечу поднялись по трапу, и люк затворился за нами, гарантируя неприкосновенность во время сна.
Э8
«Главная база Системы. Генерал-максимату Изоду.
Докладывает командир эскадрильи перехвата и защиты Первый медиат Ущорп. В соответствии с полученным предупреждением барражирование на границах суверенного пространства усилено вдвое. Появление неопознанного корабля класса «Всестихийный» зафиксировано в один час пятьдесят две минуты местного времени. Как вы и приказывали, наша эскадрилья себя не обнаруживала и лишь отслеживала движение объекта, что, однако, удалось лишь до его вхождения в средние слои атмосферы, после чего объект скрылся из виду, вероятно при помощи какого-то неизвестного нам способа. Вторично был обнаружен на значительно большей высоте, почти на границе суверенной космотории, и, по нашим наблюдениям покинув прилегающее к планете пространство, ушел, ускоряясь, вероятно, для перехода в Простор, что подтверждается видеозаписями и непосредственными наблюдениями участвовавших в маневре экипажей. Прошу поощрить участников успешной операции согласно прилагаемому списку. С вечным почтением 1-й м-т Ущорп».
«Генерал-максимат Системы „Сотворение“ Изод. Всем.
Довожу до всеобщего сведения доклад эскадренного медиата Ущорпа по поводу обнаружения на приграничной орбите неизвестного пространственника класса «Всестихийный». Считаю, однако, своим долгом предупредить всех о том, что одновременно с проведением указанной операции внешней станцией слежения зафиксировано соприкосновение с поверхностью массивного тела. Астрономические службы не отметили сближения с Ардигом каких-либо небесных тел подобного класса, способных при падении вызвать волну с такими характеристиками, какие были станцией отмечены. Не исключается возможность того, что нарушитель все же совершил посадку, предварительно симулировав свое бегство. Поэтому рекомендую в ближайшие часы начать стандартную операцию «Поиск» как в координатах, в которых случилось происшествие, так и в соседних районах. Особую бдительность проявить эскадрилье перехвата и лично Первому медиату Ущорпу.
Подписал: Генерал-максимат Системы Изод».Продиктовав это сообщение, генерал-максимат приказал:
– Лучшего агента внешней безопасности – ко мне! Кто у нас сейчас лучший?
– Медиат второго градуса Маха, несомненно.
– Ну да, я так и думал. Немедленно!
Когда женщина вошла и представилась, максимат позволил себе секунду-другую полюбоваться ею, прежде чем сказать:
– Вы – старшая группы?
– Старшая пары, генерал-максимат.
– Ваша пара получает специальное задание.
– Внимательно слушаю.
– С этой минуты… Простите.
Последнее слово было неожиданным и вызвано было тем, что зазуммерил иннерком. Маха сделала движение к двери, генерал-максимат покачал головой, как бы показывая, что от нее секретов нет.
