Сводный брат. Опекун для бунтарки... (СИ) - Виннер Хелен

— Ну и кто тут у нас? — наконец спросил он хриплым голосом. И опустив глаза в ее пышное декольте, улыбнулся. И зацепив пальцем край корсета, между ее грудей вновь спросил. — Ммм… А что это тут у нас? Ты одна или с кем-то?

— Я… — начала было она и в этот момент двери раздевалки Билла открылись и вновь показался Джозеф.

Увидев такую картину, он не спрашивая налетел на соперника. Он оттащил его от Ники, и тут завязалась настоящая бойня. Билл услышав, что происходит, тоже выскочил на шум. Так же к ним уже спешила охрана. Когда их наконец разняли, Джозеф увел Нику, обратно в свою гримерку.

Не на шутку испугавшись, она даже не стала ничего спрашивать про их разговор с Биллом. Сейчас ее больше беспокоил тот факт, что вполне возможно, что здесь все бойцы могут быть такими же как этот огромный американец. Она молча сидела и слушала негодования Джозефа:

— Ни на минуту тебя нельзя оставить! Ты везде найдешь себе приключения…

— Я не искала ничего подобного… Просто хотела немного осмотреться… — пыталась оправдаться она. — Спасибо тебе, что заступился за меня… Но если бы ты не выгнал меня за дверь, я бы не встретилась с этим неандертальцем…

— Что? То есть я еще и виноват? — негодовал Джозеф. — Я сказал тебе, чтобы ты оставалась здесь! А ты что сделала?

— Так кто ж мог знать, что у вас тут такие вот экземпляры ходят… — она стояла напротив него и ни в чем не хотела уступать. Она видела с какой яростью он отбил ее у этого незнакомца. Однако не верила и не хотела замечать очевидного. Она боялась поверить в то, что он действительно любит ее. Поверить и принять это, означало сдаться. А она никогда не сдавалась.

— Перестань наконец провоцировать меня! — кричал он.

— Я и не собиралась… Кто ж виноват в том, что ты такой психованный? — она каждый раз радовалась, словно ребенок, видя его негодование. Выводя его из себя, она ставила очередную галочку в своем невидимом блокноте, за каждую обиду, что он причинил ей в детстве.

— Да я психованный! — с каждым словом, он подходил все ближе, жесты его рук становились все резче и враждебней. — Все потому, что ты просто невыносима! Ты… Каждый раз ты стараешься задеть меня как можно сильнее и выводишь из себя! Хватит, остановись…

А она улыбалась, словно «гиена» смеялась над его эмоциями. Дразнила его и всячески подкалывала. В конце, концов он не выдержал… Он вновь набросился на нее. Схватив ее за горло, он резко развернул ее и бросил к стене. После чего, придавив ее, свирепо склонился над ней и задрав обе ее руки на верх, схватил ее за лицо. Она изо всех сил старалась вырваться, но тщетно. Она смотрела в его огненные глаза и видела в них злость. Его ноздри раздулись, а зубы скрежетали от гнева. Но как и в прошлый раз, спустя несколько секунд неловкого замешательства, он впился в ее губы. Она сею же секунду, не раздумывая ответила ему. Их обоих заводила такая ситуация. В такие моменты, они оба забывали обо всем и просто страстно желали друг друга.

Расстегнув на ней тугой корсет, он вновь смог прикоснуться к ее девичей груди. Целуя ее губы, рука его блуждала по ее трепетному телу. От груди, он стал спускаться ниже. И вот, когда он уже расстегнул на ней брюки, и его пальцы проскользнули в ее трусики, как их вновь резко прервали.

Внезапно, раздался громкий стук в дверь. И с той стороны послышался голос Мэтью:

— Джо, нам пора… Скоро наш выход…

— Иду… — крикнул он в ответ, оторвавшись от ее губ. И вновь вернув свой взгляд к ней, возбужденно посмотрел, на нее. Она смотрела на него, все еще пребывая в тумане желания. Почти раздетая и растрепанная, она не владела собой сейчас. Весь ее внешний вид и состояние говорили лишь о том, что она жаждет продолжения. И он без сомнений тоже этого хотел. Однако он все же был способен на обдуманные поступки. И потому, еще раз поцеловав ее, сказал ей. — Ты останешься тут. Дверь я закрою на ключ. Кроме меня, сюда никто не зайдет. Остынь и приведи себя в порядок. Мой бой ты сможешь увидеть по монитору.

Она молча слушала его и не спорила с ним. Все еще тяжело дыша и всем своим естеством желая продолжения, она согласно кивнула ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот и отлично… — улыбнулся он тому, насколько она изменилась. Она сейчас была похожа на еще совсем юную девушку, которая отдалась в руки взрослому и опытному мужчине. На последок, он словно в последний раз, очень нежно и осторожно коснулся губами ее соска и услышав от нее легкий, сдавленный стон, довольный отпустил ее. — Еда и напитки в баре.

После этого, он оправился и вышел за дверь.

Он направился на ринг, а она осталась в гримерке, приводить себя в порядок.

Когда его объявили, он феерично появился на публике, гордо шагая впереди и неся на плече пояс чемпиона. Следом за ним шли Мэтью и Саймон. Громко играла музыка, что представляла его. Толпа скандировала его имя и радостно приветствовала своего чемпиона. С гордо поднятой головой, он прошел к рингу и поднявшись, остановился в самом центре. Сейчас он был чрезвычайно горд собой. Ведь ему удалось таки, приручить эту дикую кошку, пусть и на несколько минут. Но она покорилась ему и он точно знал теперь, что он на верном пути. Красуясь в центре, он ожидал, когда же объявят его соперника. И был крайне удивлен тому, кого же ему поставили на бой.

Вновь заиграла музыка, но уже другого бойца. И диктор объявила новое имя и титул соперника. «БИИИИЛ ГООООЛДЕЕЕР». И в лучах софитов показался Билл.

Удивленно повернувшись в сторону выхода, он не верил своим глазам. Они же все выяснили, теперь им нечего делить. Но менеджеры по какой-то причине решили, что эти двое должны встретиться на ринге.

Билл же отнесся к этому, с присущим ему спокойствием. В привычной ему манере, он точно так же проследовал к рингу. Взойдя на ринг, он нос к носу встал к Джозефу.

— Мы же вроде все выяснили… — сказал сердито Джозеф без микрофона.

— А я передумал… — улыбнулся Билл. — Давай выясним все здесь, на ринге… Кто победит, тот с ней и будет.

— Она игрушка, чтобы делить ее еще с кем-то… — злился Джозеф. — Она принадлежит мне и это уже никто не изменит… Только что, в гримерке, она целовала меня так, что тебе и не снилось…

После этих слов уже и Билл разозлился не на шутку. Он первым нанес удар. Джозеф в ту же секунду, отбросив пояс чемпиона, набросился на Билла. Казалось, что эти двое готовы разорвать друг друга на части. Они кидали друг друга, словно игрушки. Били кулаками в лицо и с ожесточением пинали упавшего на пол соперника. Ни один не хотел уступать. Каждый дрался за свое счастье. Каждый использовал свои приемы. Публика ликовала и никто из них даже не догадывался, что не поделили эти двое. Ринг ходил ходуном, судья еле успевал от них уворачиваться.

Но все закончилось столь же резко, как и началось. Биллу так и не удалось нанести свой коронный прием «гарпун», Джозефу хватило скорости, увернуться. А вот Билл уже изрядно вымотанный не успел заметить приближающуюся опасность. Подпрыгнув, Джозеф нанес ему свой коронный удар «superman punch» (удар супермена). И Билл упал без чувств. Рефери трижды ударил ладонью о ринг и победа была присвоена Джозефу по праву.

Билл не сразу пришел в себя. Однако, он видел улыбку Джозефа, которая была красноречивей любых сказанных слов.

И вновь, Джозеф гордой походкой, с высоко поднятой головой и поясом на плече, в сопровождении своих друзей, Джозеф направился обратно. Туда, где его уже ждала, такая дикая и такая трепетная любовь.

Третья глава: В ловушке ринга

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава третья: в ловушке ринга.

Она наблюдала за происходящим по монитору телевизора и стоя здесь, понимала все отчётливее, что Джозеф бьется сейчас за нее. За то, чтобы отбить ее ото всех. Каждый его удар, как удар молота был для нее веским доказательством его слов. Оставалось лишь одно, как то объяснить это родителям. И теперь, лишь это останавливало ее.

Когда бой закончился, безоговорочной победой Джозефа и он направился обратно, она нервно вскочила с кресла. Она ходила кругами по гримерке, не зная что сказать ему, когда он придет к ней. Она была совершенно растеряна. Ведь когда она ехала к нему, то и подумать не могла, что ситуация измениться в корне.