Черный флаг (ЛП) - Оливер Боуден

Наверно, я никогда не думал, как скажется мой отъезд на отношениях Кэролайн с моими родителями. Это сейчас я понимаю, что глупо было надеяться, что она просто останется на ферме.

Однажды я вернулся домой и увидел, как она прихорашивается.

— Куда ты собралась? — выговорил я с заплетающимся языком — последствия очередного вечера в таверне.

Она старательно избегала моего взгляда. У ее ног я заметил простыню, свернутую в мешок, резко контрастирующий с ее одеянием. Когда я наконец сумел сфокусировать на ней взгляд, я понял, что она была одета куда лучше обычного.

— Я… — она наконец сумела поднять на меня глаза. — Родители попросили меня приехать и пожить с ними. И я бы очень хотела навестить их.

— Что значит "пожить с ними"? Ты живешь здесь. Со мной.

Она сказала мне, что я не должен был бросать работу на ферме. Платили неплохо, и меня это должно было устраивать.

Я должен был быть счастлив с ней.

Пытаясь совладать с опьянением, я сказал ей, что был счастлив с ней. Что все, что я делал, было лишь для нее. Она поговорила с родителями, пока меня не было, это было очевидно. Я, конечно, ожидал, что ее отец начнет настраивать ее против меня, но я не ожидал, что этот ублюдок начнет это делать настолько скоро.

— Неплохо платят? — вскинулся я. — Да это самый настоящий грабеж. Ты хочешь всю жизнь быть замужем за простолюдином?

Я говорил слишком громко. Кэролайн одарила меня недобрым взглядом, и внутри меня все съежилось от одной мысли о том, что отец мог нас слышать. И затем она ушла, а я все звал ее, тщетно пытаясь убедить ее остаться.

На следующее утро, когда я протрезвел и вспомнил все, что произошло предыдущим вечером, отец и мать были погружены в раздумья, то и дело бросая на меня обвиняющие взгляды. Они любили — да черт побери, они обожали Кэролайн, и не только за то, что она помогала вести хозяйство. Много лет назад мама потеряла ребенка, и Кэролайн была дочерью, которой у нее никогда не было.

Кроме того, что она помогала на ферме и в ней души не чаяли, она также учила меня и мать читать и считать.

И теперь ее с нами не было — и все потому, что я был недоволен своей жизнью. Потому что я хотел приключений. Потому что выпивки больше не хватало на то, чтобы справиться со скукой.

Почему я не мог быть счастлив с ней, спрашивала она меня. Я был счастлив с ней. Почему я не мог быть доволен своей жизнью, спрашивала она. Нет, жизнью я доволен не был.

Я отправился к ней, чтобы попытаться убедить ее переменить свое решение. Насколько я знал, я все еще был ее мужем, и то, что я делал, должно было пойти на пользу нашей семье, на пользу нам обоим, а не лишь мне.

(Наверно, я обманывал себя, но это было правдой. Совсем на чуть-чуть. Но я знал, да и она, наверно, тоже знала, что, хоть я и хотел обеспечить ее, я хотел увидеть мир за пределами Бристоля).

Все было тщетно. Она говорила, что беспокоится обо мне. Я же в ответ обещал быть осторожен, обещал вернуться с деньгами или же послать за ней. Я убеждал ее, что мне нужна ее вера, но она не слушала меня.

Наступил день отъезда. Я отправился домой, собрал свои вещи, закинул их на лошадь и покинул дом, чувствуя, как все те же обвиняющие взгляды сверлили мне спину. К вечеру я прибыл в порт с тяжелым сердцем и увидел "Императора". Но судно встретило меня неожиданной тишиной. На корабле было лишь шесть палубных матросов, рассевшихся на ведрах вокруг ящика, заменявшего им стол, и игравших в карты, попивая ром из фляг.

Я осмотрел "Императора". Пустые палубы, погасшие фонари, поблескивающие в лунном свете бортовые лееры. Он был спящим гигантом, и, хотя я был в недоумении из-за такой тишины, я все еще был в восхищении от самого корабля, его размера и мощи. Я буду работать на этих палубах. Я буду спать в каютах под палубами. Буду карабкаться на мачты.

Я смотрел на свой новый дом.

Один из матросов внимательно следил за мной.

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

Я сглотнул и внезапно почувствовал себя молодым и неопытным, и задумался: а что, если все, что мне говорили выпивохи в тавернах, отец Кэролайн, сама Кэролайн, было правдой? Что, если жизнь в море не для меня?

— Я здесь, чтобы присоединиться к команде, — ответил я. — Меня послал Дилан Уоллэс.

До меня донесся сдавленный смешок, и четверо матросов посмотрели на меня с нескрываемым любопытством.

— Дилан Уоллэс, значит? Наш вербовщик? — сказал один из них. — Он отправил сюда двоих из нас. И что же ты умеешь, парниша?

— Мистер Уоллэс счел меня полезным для команды, — ответил я, надеясь, что хотя бы говорил более убедительно, чем чувствовал себя на самом деле.

— Как у тебя со зрением? — поинтересовался он.

— Хорошо.

— Высоты боишься?

Я наконец понял, на что они намекали. Матросы указали мне на мачту, где можно было разглядеть крохотную площадку для обзора.

— Я думаю, что мистер Уоллэс хотел бы, чтобы я был палубным матросом.

Вообще он сказал "офицером", но этого я говорить не собирался. Я был молодым и нервным, а не тупым.

— Хм, а шить ты умеешь, парень?

Они явно насмехались надо мной.

— А как шитье связано с каперством? — огрызнулся я, хотя обстоятельства явно к этому не располагали.

— Палубный матрос должен уметь шить, парень, — раздался голос еще кого-то из членов команды. Как и у других, его волосы были затянуты в косу, а из-под рубашки на руках и груди были видны татуировки. — А еще он должен уметь вязать узлы. Ты умеешь вязать узлы?

— Этому всему я могу научиться.

Я смотрел на корабль, на паруса, аккуратно перевязанные веревками, на медные орудия, видневшиеся из-под оружейной палубы. Я видел себя, как одного из матросов, сидящих на ведрах вместо стульев, с лицом, загоревшим под другим солнцем, с глазами, светившимися обещаниями опасностей и приключений. Я видел себя обитателем корабля.

— Тебе ко многому еще нужно будет привыкнуть, — сказал мне матрос. — Например, очищать корпус корабля от ракушек, замазывать щели в лодках смолой.

— А морской болезни у тебя нет? — полюбопытствовал другой матрос. — Сможешь не проблеваться на палубу, когда корабль будет качаться на высоких волнах или бороться с ураганными ветрами?

— Думаю, что смогу, — ответил я, добавив немного злости голосу. — В любом случае, мистер Уоллэс не поэтому счел меня ценным дополнением для команды.

Они обменялись настороженными взглядами. Атмосфера переменилась.

— Н-да? И почему же наш вербовщик счел тебя, как ты выразился, "ценным дополнением"? — спросил матрос в штанах из парусины, лениво покачивая ногами.