«Линия Сталина» в бою - Валентин Рунов

Опорные пункты были построены, как правило, в сочетании с местными препятствиями и на высотах, имели круговую оборону и могли поддерживать друг друга огнем. Узлы сопротивления и опорные пункты прикрывались 1–3 рядами проволочных заграждений, а местами минами и фугасами. Кроме того, вокруг дотов и дзотов и основных узлов обороны имелись траншеи и открытые площадки, которые создавали окаймляющий пояс в один-два яруса и дополняли систему огня из долговременных сооружений, обеспечивая поддержку и защиту их от штурма и блокирования. Большинство дотов было связано между собой подземными ходами.

Основная часть укрепленных районов имела двухъярусные (некоторые – трехъярусные) железобетонные сооружения с множеством огневых точек, соединенные между собой наземными и подземными ходами сообщения в ансамбли-форты, рассчитанные на длительное сопротивление. Среди долговременных сооружений насчитывалось до 25 % артиллерийских, значительная часть которых была вооружена 240-410-мм орудиями. Толщина напольных стен и боевых перекрытий достигала 2,5 метра, а земляной насыпи сверх боевых перекрытий в отдельных случаях доходила до 10 метров.

Расстояние между укрепленными районами было около 60 километров, между узлами сопротивления – до 14 километров, в зависимости от степени проходимости местности.

Узлы сопротивления занимали по фронту 2,5-13 километров и 2,5–9 километров в глубину. Опорные пункты охватывали участки местности размером 500х500 метров, а расстояние между ними достигало 2 километров. В сочетании с крупными естественными препятствиями (тайгой, болотами, реками) эти укрепленные районы являлись серьезным препятствием, и преодоление их требовало значительных усилий со стороны наступавших войск. Созданная система сооружений позволяла японцам уверенно оборонять свои позиции сравнительно малыми силами.

Многоярусное расположение огневых точек на высотах, прикрытых противотанковыми и противопехотными препятствиями, превращало эти высоты в позиции, требовавшие особых методов их штурма. Огневые точки, расположенные на различных ярусах, прикрывали одна другую, а круговое их расположение и наличие системы подземных ходов, обеспечивавших возможность скрытого маневра живой силой, значительно усиливало обороноспособность опорных пунктов.

С советской стороны активное строительство укрепленных районов на Дальнем Востоке началось в 1932 году. Наиболее крупными тогда были Гродековский, Владивостокский, Забайкальский и Благовещенский укрепрайоны, включавшие 12–18 батальонных районов обороны.

«Кадры решают все»

Для ведения боевых действий по прикрытию государственной границы формировались гарнизоны укрепрайонов. Их укомплектованность постоянным составом к началу войны была низкая. Командного состава было около 30 % от штатной численности военного времени, а рядового – меньше 50 %.

Одновременно шла оптимизация управления войсками. В связи с указом президиума Верховного Совета Союза ССР от 12 августа 1940 года «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском Флоте» были ликвидированы военно-политические совещания в бригадах, дивизиях, корпусах в качестве постоянно действующего органа. Командирам соединений и военным советам округов по мере необходимости вменялось созывать совещания с приглашением на них прокуроров, председателей военных трибуналов и начальников особых отделов для подведения итогов работы в области политико-морального состояния частей

Серьезной проблемой была подготовка военных кадров, которые определяли как порядок создания линии укрепрайонов, так и организации и ведения боевых действий в приграничной полосе с опорой на УРы. В первую очередь к ним относились выпускники Военной академии имени М.В. Фрунзе. Действительно, они заполняли вакантные должности среднего и высшего командного состава, и от качества их подготовки зависела боевая готовность и боевая способность частей, соединений и объединений прикрытия государственной границы, взаимодействия их с гарнизонами укрепрайонов, руководство действиями войск в укрепрайонах.

Однако, как показала практика, в этом вопросе дела обстояли неважно. Выступая на декабрьском совещании высшего руководящего состава РККА (1940 год), начальник Военной академии им. М.В. Фрунзе генерал-лейтенант М.С. Хозин высказал серьезную озабоченность о положении дел с подготовкой военных кадров: «Прежде всего, это стремительный рост численности слушателей – 2500 человек. При этом, когда в 1938 г. принимался тот состав, который должен быть выпущен в 1940 году, то из 610 человек были приняты 453 человека с плохими оценками, причем они имели не только по одной плохой оценке, но по 2-3-4 и даже больше. Все это создавало такое положение, при котором в ряде случаев академия работала с командным составом (слушателями) впустую». Начальник академии предложил в будущем отказаться от погони за количественным комплектованием академии слушателями и перейти на качественный отбор. Пути решения этой проблемы он видел в повышении эффективности работы военных советов округов. Кроме того, М.С. Хозин просил у Народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко предоставить право начальникам академий отчислять из академии слушателей по неуспеваемости, т. к. неуспевающих было нередко большое количество, доходящее до нескольких десятков человек, и они длительное время ждали решения вышестоящего командования об отчислении и откомандирования в войска.

Такое состояние дел со слушательским составом требовало неординарных мер со стороны руководства академии.

М.С. Хозин начал перестраивать боевую подготовку слушателей, установил жесткую дисциплину. Он ввел систематическую строевую подготовку среди слушательского состава (как один из элементов, укрепляющих дисциплину); регулярно проводилась физическая подготовка, которая должна была укреплять здоровье слушателя. Это проходило небезболезненно. Некоторое сопротивление имело место, но его сломили.

Перестроили учебный процесс подготовки слушательского состава. Система мер была направлена на устранение шаблона и схематичности в действиях, особенно по курсу общей тактики. Эти мероприятия были направлены, главным образом, по линии решения следующих вопросов: во-первых, если раньше тренировочные задачи, которые давались слушателям, раскрывали учебные цели и тему, то это было отменено и категорически запрещено. Если слушатель ранее изучал главным образом Западный театр военных действий (на границе с бывшей Польшей) и очень мало изучались остальные театры военных действий, то этот порядок был изменен, и задачи стали решаться на различных картах и различных театрах военных действий. Комплексная задача, на разрешение которой отводилось много времени, главным образом проводилась в классе, а с 1940 года была вынесена для проработки в поле.

Опыт последних войн и особенно войны с белофиннами был учтен в образовательном процессе. В учебную программу внесли отработку вопросов боя в условиях укрепленного района. Однако дополнения носили весьма ограниченный характер. Более того, мало внимания уделялось вопросу изучения тактики специальных родов войск, главным образом артиллерии, авиации и танков.

Особенным в подготовке слушателей, предназначавшихся на должности командиров полков и выше, было то, что часть из них не имела представления, что такое реальный общевойсковой бой.

В лагерном периоде 1940 учебного года руководство академии потребовало от обучаемых, чтобы они знали, что такое ближний бой. Для этого из слушателей были сформированы роты и проведены учения на темы по ближнему бою. В результате слушатели, прежде чем выпуститься из академии и пойти командовать в войска, узнали, что такое реальный бой. При отработке вопросов управления боем главное внимание уделялось вопросу организации взаимодействия родов войск, вопросу боевого обеспечения (разведка, охранение и материально-техническое снабжение).

При этом слабым местом в подготовке кадров было то, что слушатели не всегда в состоянии были применить на практике приобретенные теоретические знания. Вопросы взаимодействия войск отрабатывались лучше в статике, чем в динамике боя.

Особым местом стояла штабная культура. Много было недостатков: в оформлении документации, командный язык был «засорен, неконкретен».

С преподавательским составом, как выразился генерал М.С. Хозин, дела обстояли не совсем нормально.

Комплектование академии преподавательским составом в 1940 году выглядело следующим образом: было получено 75 % нового преподавательского состава (т. е. практически весь преподавательский состав, который не угодил командованию, или высшее руководство начало создавать «Новый облик армии» перед войной). Это, как правило, командиры, имевшие до двух лет перерыва службы в Красной армии, оторвавшиеся от войсковой практики и не имевшие методических навыков в деле преподавания. В числе прибывших преподавателей имелись командиры, у которых не было высшего военного образования, и целый ряд командиров, которые были отстранены от занимаемых должностей вследствие невозможности их использования в войсках.