Крепость мрака - Джеральд Старк

— Пусть проваливает, — буркнул Исенна, с явной неохотой убирая оружие в ножны. — Когда Цепь Радуги станет нашей, мы притащим его сюда вместе с Островами и кислыми яблочками. Я отдам приказ, чтобы дверги на передней линии приглядывали в оба — чего доброго, этот одержимый честностью недоумок кинется предупреждать Всадника о нашем маленьком сюрпризе.

Он канул следом в ночную темень, не поглядев на Эрианна, оставшегося сидеть в одиночестве.

Хитроумный, проводив его взглядом, сладко улыбнулся своей острой улыбкой — и зажмурился от удовольствия, точно объевшийся сметаны кот.

…Напутственное проклятие и громкий хлопок дверью? Жест, нехарактерный для Олвина. Какая жалость, что Исенна не навязал ему поединок. Однако теперь мы можем быть уверены — назад Корабел больше не вернется. Один долой.

— Как справедливо отметил наш прямолинейный и несколько несдержанный в словах предводитель, для обладателя Цепи Радуги океан, разделяющий Материк и Гленнлах, перестает быть серьезной преградой, — раздумчиво цедя слова, проговорил Эрианн, глядя поверх наполненного вином бокала на собеседника. После так внезапно оборвавшегося военного совета он вернулся в державшийся особняком лагерь собственного войска, в палатку, наполненную зелено-серебристыми оттенками, воскрешающими в памяти такой далекий Альвар, Лесное Обиталище, к единственному существу, которое почитал отчасти достойным своего доверия.

Впрочем, доверие Эрианна имело четко определенные границы. Он не обманывался касательно собственного наследника. Слишком уж быстро и легко впитывал тот отцовскую науку: как распустить нужный слух, посеять семена недоверия между друзьями, переманить к себе нужного союзника и самое главное — вовремя оставить его, если тот станет опасен или бесполезен. Бастиан Ладрейн, несмотря на свой юный для Живущего Вечно альба возраст, преуспевал в этих искусствах, обещая в будущем стать достойной подмогой отцу. Злопыхатели утверждали, будто Ладрейнам стоит подумать о смене фамильного герба — якобы вместо золотого древа им куда больше подойдет изображение ависфены, змеи о двух головах.

— Однако Исенна желает видеть на месте нового владельца Радуги исключительно одного себя, — Бастиан, удобно устроившийся на горке сложенных в углу шатра подушек и кутавшийся в пепельно-серые одеяния, пошевелился. Отпрыск Хитроумного походил на родителя не только складом характера и живостью ума, но и внешне — оба тонкие, обманчиво хрупкие, с серебряной пряжей волос. Разве что глаза Эрианна имели переливчатый лазурный оттенок, а взгляд его сына был светло-фиолетовым, подернутым дымкой легкой мечтательности — каковая на самом деле в Бастиане отсутствовала напрочь.

— Он может желать чего угодно, хоть луну с неба, хоть секретов Цитадели, поднесенных на золотом блюде, — смешливо фыркнул хозяин Альвара. — До тех пор, пока его желания совпадают с нашими. Боюсь, после сегодняшнего вечера в его голову накрепко западет брошенная Олвином незамысловатая идея: зачем делиться властью? Алмаз, дополненный сиянием Радуги — довольно увесистая дубинка, чтобы пригрозить ею чрезмерно навязчивому сотоварищу… Но мы, конечно, не допустим ничего подобного. Исенна силен и отважен, как лев, он прирожденный воитель, однако поединок огромного льва и маленькой ядовитой змейки закончится, вернее всего, в пользу последней… Между прочим, куда запропал твой знакомец, склонный к невместному стяжательству? Давненько он к нам не наведывался.

— Скоро придет, — Бастиан бросил взгляд на маленькую клепсидру в виде причудливого древесного ствола. — Куда он денется… Если Исенна хоть краем уха прослышит о том, сколь удивительным образом его вернейший соратник распределял трофеи после захвата Тиллены и Драйжи, голова Ирваста продержится на плечах ровно столько времени, сколько Аллериксу потребуется, чтобы извлечь меч из ножен. Он это прекрасно понимает и знает, что я тоже это знаю. Он наш, отец, наш со всеми потрохами, я крепко держу его на крючке. Оттого он вскорости совершит для нас кое-что полезное, о чем Исенне знать совсем не обязательно.

Полог у входа в шатер слегка отодвинулся, всунулась голова бдевшего снаружи дозорного, почтительно известившего отца и сына Ладрейнов о приходе гостя. Эрианн махнул рукой, разрешая впустить позднего визитера, его отпрыск замер, превратившись в серую неподвижную тень.

Вошедший отбросил капюшон темно-синего плаща, с явной неохотой склонив голову с увязанным на затылке пучком волос цвета расплавленного золота. Хозяин шатра небрежно качнул в сторону вошедшего полупустой чашей, залпом допив оставшееся вино. Сесть гостю не предложили, да он и сам, не дожидаясь расспросов, отрывисто произнес:

— Я говорил с вождями подгорного народа. Мне удалось убедить только Зокарра и Кельдина Грохота. Прочие слишком доверяют обещанию Аллерикса достойно вознаградить их после захвата Цитадели. Кельдин заявил, будто прочие дверги не станут встревать, если получат клятву в том, что все прежние договоренности с Исенной сохраняют былую силу. Этого довольно?

— Для начала — да, мой драгоценнейший Ирваст, — медово проворковал Эрианн. — Но ты сам понимаешь: чего стоят обещания парочки двергских военачальников, когда речь заходит о том, чтобы призвать к ответу нашего разбушевавшегося предводителя? Ты еще наверняка не слышал, какую глупость он умудрился сотворить нынешним вечером? Одним махом лишил нашу армию трети воинства, повздорив с Олвином!

— В лагере Корабела царит сущая суматоха, я видел, когда шел сюда, — покачал головой Ирваст. — Стало быть, они уходят? Ну что ж, если так… Хорошо, я наведаюсь к двергам еще раз, хотя они с каждым разом увеличивают плату за свои услуги или за свое бездействие. Моя казна не бездонна, Высочайший Эрианн.

— Да неужели? — прошелестело из затененного угла, и альб сразу замолчал, будто прикусив язык. Старший Ладрейн смотрел на него с понимающей и тонкой усмешкой, постукивая кончиками ногтей по краю серебряной чаши, пока Ирваст не выдержал, зло прошипев:

— Будь по-вашему. Я расплачусь с ними еще раз.

— Вот и замечательно, — как ни в чем не бывало кивнул повелитель Альвара. — Не смею больше тебя задерживать. Кстати, прими добрый совет — не показывайся сейчас на глаза своему господину. У него опять приступ скверного настроения, и ты вполне можешь стать его жертвой, если не поостережешься. Я был бы очень этим огорчен, поскольку рассчитывал после окончания войны увидеть тебя живым и невредимым в Лесном Краю. Ступай, любезнейший.

— Поразительно жадная тварь, — укоризненно заметил Бастиан, когда дозорный затянул полог шатра за полуночным гостем. — Восемь подвод золота и камней, взятых в сокровищнице Тиллены, укрыл в обозе, а Исенне напел, якобы защитники успели вывезти казну. Наш отважный воитель поверил, зато у меня всюду найдутся глаза и уши… Во имя Всеблагого, зачем ему столько?! Воистину, лишь две вещи безграничны в подлунном мире: благодать Творца и жадность неразумных творений Его…