Жити и нежити - Ирина Богатырева

– Ты только не молчи, – попросила Джуда, чувствуя, как начинает подниматься волнение. Потому что отпускает Настю одну, а ведь она совсем ещё девочка и вообще в этой истории ни при чём.

– Я что, сорока, чтобы трещать? – отвечала снизу Настасья. С начальницей она всегда говорила, как с подругой, а сейчас и вовсе чувствовала себя главной. Выпрямилась, подтянула кофточку до живота и стала расстёгивать ремень джинсов. – Это вы, если чего, сигнальте.

Волнение плеснуло снова. Надо было мужиков позвать. Или самой идти, думала Джуда, глядя, как фигуристая её секретарша – Настя в танцах с четырёх лет – стягивает с себя узкие, в облипочку, джинсы, тут же расправляя вниз красную кофту. Кофта обернулась мини-платьем, а под ним – чулки. Джинсы свернула и сунула в рюкзак, рюкзак – на руль. Заново обулась в сапоги, молнии – вжик, вжик – до колен, из рюкзака – крошечный лакированный клатч, в нём помада и передатчик. Гарнитура – в ухо. Рация – у Джуды.

– Ну всё, я пошла.

– Ни пуха.

– К чёрту.

И поцокала на каблуках, поплыла, покачивая кормой, на свет мерцающей пристани. Джуда залюбовалась.

Оставшись одна, прислонилась к мопеду. Время в тёмном пустом проулке остановилось. Время ушло вместе с Настей – ушло на бульвар, где толкались в пробке мокрые автомобили. Что-то неправильно, думала Джуда. Волнение усиливалось. Не стоило её отпускать.

Ей представился лысый олигарх в белом костюме. Почему лысый, она не могла сказать. Где он мог увидеть ее? Джуда не танцевала уже полгода. Практически не танцевала, если не считать корпоратива три недели назад. Кто там был? Можно спросить у Айса, это он её туда позвал. Вообще стоило сперва позвонить Айсу: он привык разруливать сложные ситуации, мог бы что-то подсказать. Только теперь поздно, хорошая мысль всегда опаздывает.

– Иван, Иван, я Марья, – послышался в рации искажённый голос.

– Настя! Как ты? – Джуда поспешно выхватила аппарат.

– Норм, – ответил голос. – Вхожу. Заведение путёвое. Камаринскую играют.

Что бы ещё там могли играть? Джуда усмехнулась.

– Пока тихо. На связи, – сказала Настя и отключилась.

Ресторан Насте сразу понравился. Уже по ценам в меню, выставленном на улице, можно судить о толщине кошелька человека, назначающего здесь свидание, – в интервью они не верили ни минуты. У входа был маленький гардероб, где вежливая девушка-киргизка спросила, будет ли она что-то сдавать. Сдавать Насте было нечего, разве что чёрную косуху, но вдруг придётся убегать? Она сняла куртку, повесила на локоть и прошла к двери в зал. Отметила краем глаза, как девушка перевесилась через стойку, рассматривая её сапоги.

Здесь всё было оформлено в стиле русской избы – из стен проступали венцы сруба, с потолка свисали косицы пластмассового лука, под ногами лежали домотканые коврики. В дверях встречал молодой человек в косоворотке и сапогах.

– Добрый вечер, столик на одного?

– Меня должны ждать, – ответила Настя, отбрасывая как бы невзначай волосы, а между тем быстро оглядываясь.

Залов было два. Один большой, с лавками и массивными столами. В другом, поменьше, отделённом жёлтым заборчиком, часть столов была убрана, там шёл детский праздник. Два затейника с баянами заводили громкими криками и музыкой толпу детворы. Настасья отметила, что всё это ну никак не подходит для свидания.

– Вы Джуда? – спросил парень, почему-то понизив голос.

– Да, – кивнула Настасья.

– Проходите за тот столик, пожалуйста.

Он повел рукой в большой зал, но Настя, прежде чем глянуть в указанном направлении, ощутила, как кровь прилила к голове. Стало жарко, сердце заколотилось. Так не годится. Надо успокоиться. Сесть. Осмотреться.

– Погодите, – она остановила парня за руку. – Могу я пока одна присесть? Мне надо… Я потом…

– Как хотите, – пожал он плечами. – Вам столик на одного?

– Неважно. Мне здесь подойдёт.

И она опустилась за столик у входа. Отсюда было очень удобно наблюдать за столиком, расположенным в дальнем конце большого зала, на который ей указали. И уйти отсюда при желании можно легко.

Там сидел крепкий мужчина лет тридцати пяти. Лысый. В белом костюме. Настя отметила, что на брюках ни пятнышка. Значит, приехал на машине. Возле дивана стояла трость с серебряным набалдашником в виде собачьей головы. На столе – белая шляпа. Эта шляпа отчего-то особенно поразила Настасью. Так и представился ей белый лимузин, а в нем – этот господин. В шляпе. Сердце заколотилось. Правильно, что она подменила Джуду. Что ей надо? У неё всё есть, и вообще ей тридцатник. А Насте как раз не хватает для счастья белого лимузина. Ну и мужчины в шляпе, куда ж без него?

Господин в костюме ничего не ел и не пил. Сидел в расслабленной позе и рассматривал зал. То и дело бросал взгляд на выход. Глаза его случайно скользнули по ней, и Настасья поспешила закрыться меню. «Господи, что я делаю! Он же не может меня узнать, чего я разнервничалась?» Но сердце колотилось как сумасшедшее.

– Всё ок, объект определён. Иван, как слышишь?

– Марья, приём. Слышу тебя нормально. Будь осторожней, пожалуйста!

– Да всё нормально, не переживайте. Веду наблюдение.

– Настя, что там?

– Да мужик какой-то, не поняла пока. – Настя старалась говорить равнодушным тоном.

– Хорошо, до связи.

В детском зале зажигали:

– А кто умеет танцевать «барыню»? Ты? Ты? И ты умеешь?

– И я, – проворчала Настя, продолжая наблюдение. Объект не шевелился. Ничего не читал. Не взглядывал на часы. Он вообще выглядел невозмутимо, и Джуда подумала было, что это не сам объект, а его охрана, если бы не печать интеллекта на лице.

– А я говорю, все умеют! Это очень просто. Хотите – научу? Ручки подняли. Подняли, подняли. И давайте: влево, вправо. Влево. Вправо. Все вместе!..

Вразвалочку, раскачиваясь, заиграла знакомая мелодия, и дети замахали руками в такт.

К мужчине в белом подошёл официант, почтительно переломился в талии. Тот быстро и вежливо что-то ему ответил, официант ушёл. Видно было, что вежливо, а не абы как. Нет, мужик вообще чёткий. И пафоса ноль. И ресторан какой выбрал. А может, он хозяин?

«Барыня» ускорялась. «Быстрей, быстрей!» – подзадоривали аниматоры. Детки усердно махали лапками. Со стороны это напоминало автомобильные дворники. Настасья представила, как в дождь в пробке стоят сотни две машин и синхронно машут дворниками, а над пробкой и дождём несётся жизнерадостное: «Барыня ты моя, сударыня ты моя…». Детишки не выдерживали, вскакивали с пола и пускались в пляс, кто как мог.

Подошел официант:

– Заказ будете делать?

– Нет. Ах, да. Кофе, пожалуйста. Чёрный.

– Всё?

– Пока да. Только меню оставьте.

Официант с недовольным видом удалился.

– Алёнушка, приём!

– Я не Алёнушка. Я Марья, – поморщилась Настя.

– Не молчи, я переживаю.

– Да ничего не происходит.

– Здесь дождь пошёл.

– Вы можете пока зайти куда-нибудь, погреться. Здесь правда всё спокойно, можно от мопеда отойти. Только рюкзак с руля снимите мой.

– Хорошо. Если что…

– Ой, подождите. Отбой. – Настя поспешно отключилась. – Она вдруг обнаружила, что за столиком, где только что сидел мужчина, теперь никого нет.

Выглянула из-за меню и быстро огляделась. В зале его не было. В соседнем – тоже. Дети там прыгали и визжали, кто-то катался по полу.

А объект словно испарился.

Настасья даже привстала. Огляделась.

– Настя. Настя. В чём дело? – трещало в ухе. – Настя! Марья! Приём!

– Подождите, не сейчас! – Она снова нажала на отбой. Может, в туалет ушёл? Не бежать же за ним туда. Но шляпа? Не было ни трости, ни шляпы. Кто пойдёт в туалет, забрав шляпу и трость?

– Не волнуйтесь, дорогая Анастасия Евгеньевна, – услышала она голос позади себя и обернулась. Кажется, даже вскрикнула от неожиданности. В проходе стоял высокий тип с кепкой в руке. – Не волнуйтесь, он никуда не ушёл. Просто отлучился.

Настасья попыталась на ощупь включить рацию. В эфире шли помехи, в ушах затрещало до боли.

– Не надо, вот этого не надо, – пропел тип елейным голосом. – Не морщьте свой милый лобик. Эта штучка, – он положил на стол чёрную коробочку, – глушит радиосигнал. Присаживайтесь, дорогая. Ещё кофе? А там, глядишь, и Цезарь вернётся.

– Цезарь?

– Цезарь. Приятель мой. За которым вы наблюдали.

В рации стоял треск. От отчаяния Джуда давила на все кнопки, но связь была утеряна. Что-то случилось. Что-то дурное. Надо было срочно действовать. Она схватила Настин рюкзачок и вышла на бульвар под козырёк ресторана. Чего проще было войти и убедиться, что с Настькой всё в порядке. Но что-то остановило. Ещё казалось, что это не по-настоящему, просто глупая игра, которая выходит из-под контроля.

– Спокойно, спокойно, – уговаривала себя, доставая мобильник. Заметила, как трясутся руки. На проезжей части стояла мёртвая пробка, светили фары, разбивая ночь, работали дворники, разбивая дождь, но людям в этих машинах не было дела до неё и её беды. Джуда поняла, что давно не чувствовала себя так одиноко. В телефоне – железная непробиваемая тётка: «Недостаточно средств для совершения вызова». Вот чёрт! Джуда обругала себя. Кто же идёт на авантюру, не положив деньги на телефон? Побежишь сейчас класть – а они и выйдут. Подъедет чёрная машина, Настьку – хвать! – и не сыщешь ни за что в жизни. Джуда обмерла, так хорошо представила это себе.