10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров - Владимир Филиппов

Прекрасным примером этому служит первое столкновение князя Игоря с печенегами. Однако оговоримся сразу – все даты Лев Рудольфович приводит канонические, они его устраивают целиком и полностью, поскольку отвечают всем теориям писателя.

«Так вот, когда в 915 году «пришли впервые печенеги на русскую землю», «безрассудный авантюрист» сумел заключить с кочевниками мир.

Не иначе, как сумел Сын Сокола объяснить новым соседям: Русь не легкая добыча.

Ясное дело, не словами объяснял. Подобные разбойные народцы от веку понимают один язык – язык силы. Проще говоря, печенежские вожди обломали зубы об Игоревы дружины, «сохранили лицо», заключив мир, и быстро откочевали к Дунаю». (Л.П.).

Лев Рудольфович свой ход сделал, теперь наша очередь.

По мнению Прозорова, «Сын Сокола» разметал по степи печенежские орды, заставив их заключить мир. Но вот незадача – ни в отечественных, ни тем более в зарубежных источниках упоминаний об этой великой битве не значится, зато все в один голос пишут о том, что был заключён мир.

То есть битвы не было, а мир заключён. Как же так? Снова загадка?

За разгадкой попробуем обратиться к историкам, располагавшим источниками, не дошедшими до наших дней и часто сообщающих сведения поистине уникальные – речь идёт, конечно же, о В.Н. Татищеве и Н.М. Карамзине.

Вот что сообщил по интересующему нас вопросу В.Н. Татищев: «Пришли печенеги первый раз на Русскую землю и, сотворив мир с Игорем, прошли к Дунаю».

Странно, Татищев битву упустил, а ведь это признанный авторитет, в том числе и для Прозорова. Факты он излагает всегда точно. Это трактовки можно иногда оспорить.

Н.М. Карамзин и вовсе окончательно сокрушает выдумку Льва Рудольфовича: «Но скоро новые враги, сильные числом, страшные дерзостию и грабительством, явились в пределах России. Они под именем Печенегов так славны в летописях наших… Печенеги думали, может быть, ограбить Киев; но встреченные сильным войском, не захотели отведать счастия в битве и мирно удалились в Бессарабию или Молдавию, где уже господствовали тогда их единоземцы».

Казалось бы, вопрос снят, но Прозоров с настырностью, достойной лучшего применения, продолжает глаголить нам о том, что произошли крупные боевые действия, из которых Игорь вышел победителем.

Татищев и Карамзин, чьи имена являются гордостью отечественной исторической науки, не убедили популярного писателя. Пусть он не располагает фактами, но зато он вооружён самой передовой в мире философией. Жаль только, что под его талантливым пером эта самая философия предполагает отсутствие здравого смысла. Особенно когда оппонировать нечем.

Спросите – а ваша версия? Что вы сами думаете?

Вероятнее всего, узнав о подходе хищной степной орды, воинственный Киевский князь собрал полки и выступил к границам – там и произошла его встреча с печенежскими вождями, которые заключили с ним мир.

Печенежская стратегия и тактика совершенно не подходят для прямых боевых столкновений лоб в лоб и сила на силу, только если сильно принудить. Практически все крупные полевые сражения, которые печенеги дали русам, они безоговорочно проиграли – достаточно вспомнить битвы Ярослава Мудрого с этим народом. Главные их козыри – внезапность и стремительность.

Если опустить дату, о спорности которой мы уже говорили, то печенеги пришли неспроста. Они тоже не глухие и не в вакууме живут. У них появилась информация, что Киевский князь Олег помер, провинции взбунтовались, и новый князь не просто с одной дружиной выехал усмирять мятежников, а даже воеводу с войском для того же дела из столицы отправил.

Что это значит?

Только одно: земля беззащитна, надо успеть пограбить, пока войска не вернулись, иначе будет не весёлый грабёж, а лютая драка, что уже не так интересно, ибо тут уже самим можно огрести.

Однако Игорь успел не только разобраться с древлянами, но и перекрыть границу перед ордой печенегов.

Степняки всегда боялись открытого боя, а потому, увидев своими глазами княжескую рать во всей её красе, могли запросто согласиться на мирные инициативы Игоря.

К тому же, князь мог позволить печенежским ханам сохранить лицо и чем-то одарить их, поскольку, как известно, худой мир лучше доброй ссоры. Такие вещи случались, и не раз. А терять без нужды своих воинов Игорю тоже не хотелось. Воистину Игорь оказался «муж мудр», поскольку без пролития крови решил серьёзнейшую проблему, и мы имеем все основания гордиться его дипломатическими талантами.

Казалось бы, чего дуться, ведь славу поют языческому герою. Кровь не пролил, а землю от разорения спас, грудью защитил. Такое не каждому по силам.

Голову включить – это не просто шашкой махать.

Но только Льву Рудольфовичу нужно не это, ему нужен бой «кровавый, святой и правый» – и сейчас вы поймёте почему. Просто, по его мнению, дипломатия – это так, баловство, для слабаков и ботаников.

Русским языческим князьям не до неё, пока рука крепко держит меч. Вот позиция писателя.

Так что ему нужен не дипломат, а полководец, способный выиграть великую, но всеми забытую битву.

Только вот зачем её выдумывать, в жизни Игоря и без этого было много достойных дел и ратных подвигов.

Вот один из них.

«Пять лет спустя в летописи появляется скромная строчка «Игорь воеваша на печенегов». И все. И ничего более, кроме того, что двадцать четыре года – целое поколение – спустя Игорь мог «повелеть» печенегам, и те покорно повиновались. Кроме того, что напасть на Русь печенеги решились впервые еще двадцать четыре года спустя – в 968 году.

Вспомним Феофилакта Болгарского. Можно вспомнить и византийца Кедрина, писавшего, что печенеги не знают договоров, смеются над клятвами и почитают лишь силу. Как надо было разбить это племя, чтобы два поколения из памяти степняков не изгладились три страшных слова: Киев, Русь, Игорь?

И не просто разбить. Обратите внимание – Игорь «воевал на печенегов». Не отбил набег. Даже не разгромил нашествие. Пошел на них. Значит – в степь. И победил» (Л.П.).

Действительно, такой славный поход на печенегов в заслугах Игоря числится.

Длительный мир со степняками был невозможен в принципе никогда, и на причину, по которой это происходило, чётко указал В.Н. Татищев: «Неудобно было их, из-за множества владетелей их, миром успокоить». Вполне вероятно, что одни ханы соблюдали с Игорем договор, а другие нет. Скорее всего не все печенежские роды и обещали князю этот мир.

Очевидно кочевники, несмотря на клятвы и заверения, всё же потревожили границы княжеских земель. Возможно, хотели проверить бдительность русских дружин, но, видимо, больших бед натворить не успели, а Игорь ждать повторения не стал, и помня, «что печенеги не знают договоров, смеются над клятвами и почитают лишь силу», вышел в степь сам. Силу показал, но вновь обошлось без генерального сражения, поскольку в летописях данный факт не отмечен.

Видимо, уже представляли степняки, с кем имеют дело.

Но факт остаётся фактом – Киевский князь пошёл в степь и напужал кочевников до полусмерти, так что вплоть до 968 года о них в русских пределах просто забыли.

Это большое достижение и огромная заслуга храброго русского князя.

Но Прозорову этого недостаточно, и он, желая усилить впечатление от своих идей, добавляет совсем не к месту.

«И тем не менее «бездарный» Игорь стал первым полководцем земледельческого, оседлого народа, разбившим кочевников на их же территории, в степи» (Л.П.).

Только вот опять всё не слава богу, поскольку тезис Прозорова является лишь очередной фантазией автора.

Впечатление складывается такое: либо Лев Рудольфович вообще принципиально не читает письменные источники и рассказывает читателям только то, что взбредёт в его многомудрую голову, либо всё-таки читает, но выборочно, а то, что идёт вразрез с его теориями, отбрасывает за ненадобностью. Не каждый полезет проверять правдивость тех данных, которые он соизволил сообщить! Но мы не поленились, проверили. И результат оказался закономерным.

Так вот, Игорь был далеко не первым, кто разгромил в степях печенегов, эта честь принадлежит Киевскому князю Осколду (Аскольду), чьё имя и деяния также старались вымарать из истории придворные летописцы в угоду уже потомкам Игоря.

Под 875 годом в Никоновской летописи есть запись: «Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир». Поскольку следующее известие о том, что печенеги снова подошли к границам Руси, будет связано с именем Игоря, а непосредственное вторжение на Русь с именем Святослава, то можно с уверенностью утверждать, что князь Осколд ходил именно в степь. Больше громить и «избивать» кочевников Киевскому князю было просто негде, а потому вопрос о том, кто же первый побил печенегов в степи, с повестки дня снимается.

Как говорится – учите матчасть!

Возникает вопрос, а зачем тогда потребовалось в очередной раз искажать истину и приписывать Игорю то, что он не совершал? Ответ прост, и кроется он в религиозных взглядах Льва Рудольфовича: будучи убеждённым неоязычником, автор люто ненавидит всё то, что связано с христианством, а поскольку язычник Осколд в итоге крестился и стал христианином, то и сделать что-то полезное для страны он, по глубокому убеждению Прозорова, был не в состоянии. Вот так пишет историю Древней Руси Лев Рудольфович…