Норманн. Закон меча - Дмитрий Светлов

Голубиная почта никому не нужна? Почему? Этого Норманн действительно не мог понять. Всякие там тайные письма любовников или шпионов никто голубям не доверит, намного проще и надежнее передать через слугу или товарища. У крылатой почты только одно достоинство – скорость доставки сообщений, но существуют и ограничения. Голубя нельзя надолго увозить из родного гнезда, и само письмецо должно быть небольшим, значит, малоинформативным. Ну и ладно, здесь, среди лесов, болот и рек, лучшего способа срочной передачи сообщений нет и не может быть, а остальное не его забота. И специальную породу почтарей выведут без его подсказки. Вон в прошлом году привезли собак, а сейчас на псарне строящегося замка резвится два десятка серьезных волкодавов.

Как ни крути, а раньше мая им обратно не вернуться, дромоны ничуть не меньше когов, раньше этого срока ветер не выгонит лед из Маркизовой лужи. Первым делом Норманн устроил Ульфору настоящий допрос.

– Нам необходимо найти посредников для продажи трофеев, иначе захваченные суда и грузы начнут мешать.

– Разве ты не был в Бергене и никогда не видел Бригген? – удивился предводитель норвежцев.

– Не приходилось туда заглядывать, – пожал плечами Норманн.

– В Бриггене ты имеешь право продать любой товар, любое судно, любого человека и никто не задаст тебе ни единого вопроса.

– А если купец опознает свой корабль, либо раб встретится с родственниками или друзьями?

– Это не имеет никакого значения. Плати деньги, и можешь получить обратно свою вещь или родного брата.

– Даже если приведут свидетелей и докажут разбойное нападение на добропорядочного человека?

– Скажешь тоже! – весело захохотал Ульфор. – В Бергене только добропорядочные люди, они свято чтут законы Одина и Тора.

– Разве церковь туда не добралась? – удивился Норманн.

– Сунулись было сто лет назад, в ответ им без разговоров сделали бабочку у позорного столба.

– Что значит – бабочку?

– Эх ты, испоганили тебя пришлые болтуны! Не знаешь даже простых правил предков! Это позорная казнь: клеветника рубят вдоль спины.

– Ни хрена себе нравы! Вот так ляпнешь слово, а тебя прилюдно разделают на площади как глупого теленка! – присвистнул от изумления Андрей. – В Бергене есть централизованная власть? Кто следит за соблюдением порядка и законов?

Ульфор несколько минут озадаченно смотрел на Норманна, затем вздохнул и заговорил:

– Гляжу я на тебя и убеждаюсь в мудрости старейшин. Нельзя латинскую ересь допускать на наши земли.

– Извини, мне никогда не говорили о жизни простых людей, даже правила тинга я узнал не так давно.

– Не беда, скоро сам все увидишь! – успокоил Ульфор. – Люди испокон веков торгуют в Бергене, сам торг называется Бригген. Земля ничейная, и тинга там не может быть.

– И много торговцев заходит в порт?

– В Бю-фьорд пропускают только корабли Ганзы, для остальных есть место в загоне для рабов.

– Почему ганзейцам разрешают торговать, а купцам датского короля вход закрыт?

– Видно, сильно годар Тренделаг замутил тебе голову! – тяжко вздохнул Ульфор. – Между нами вековая война!

– Король вместе с латинянами пытается крестить родовые племена силой оружия? – предположил Норманн.

– Король? – язвительно усмехнулся Ульфор. – В Оденсе что ни неделя, то новый король!

– Та же свистопляска, что и в Нидаросе?

– Разумеется! – Ульфор, соглашаясь, кивнул. – Сначала приходят к нам, убивают волхвов и обирают людей, затем в своих церквях делят добычу.

– Решено, мы сначала зайдем в Берген, только я не знаю, какие товары надо везти.

– Оружие и ткани, – не задумываясь, ответил Ульфор, – в Англию отвезем ворвань и шкуры.

Оживившись, предводитель норвежцев начал рассказывать различные истории, которые в разное время случались в Бергене. Норманна поразила звериная жестокость нравов, в городе действовали закон стаи и сила оружия. Прав ты или не прав, никого не интересовало, все решал критерий силы. Если у тебя больше сторонников и ты сможешь убить своего оппонента, значит, твоя правда. Только одно оставалось нерушимым и никогда не оспаривалось – право добычи. Никого не интересовало происхождение продаваемого товара, привезенное на торг – изначально твое. Купцы Ганзы жили в Бергене на другом берегу реки за высоким забором. Вели себя очень осторожно, никогда не появлялись на торгу, покупали и продавали товары непосредственно возле въездных ворот в свою факторию. Здесь Норманн усмотрел двуличие, ибо согласно папской грамоте они обязаны были распространять христианскую веру. Впрочем, подобное положение дел объяснялось высоким спросом и хорошей ценой на ворвань, которую в Европе называли осветительным маслом. Популярный и дорогой товар: не коптит как свечи или керосин, кроме того, дает яркий немерцающий свет.

Рассказ Ульфора избавил Андрея от сомнений по поводу реальности реализации возможных трофеев. Из Гента и Кале корабли Ганзы везли ткани – в основном сукно, железо и соль; из Бостона вывозили много шерсти, а также олово и свинец. «Подаренный» Варуфу остров Оденсхольм мог послужить как временное убежище для захваченных судов, западная часть Финского залива практически никогда не замерзала. Но скрыть перегон судов не удастся, а это грозит осложнением отношений с правлением Ганзейского союза. Так что Берген станет настоящей палочкой-выручалочкой, там можно будет продать как захваченные грузы, так и сами суда. В том, что он в пиратских рейдах будет не одинок, Норманн был абсолютно уверен. Осталось уточнить некоторые нюансы внутриполитического и военного устройства самой Англии, но для этого нужен был Максим со своим компьютером.

– Решил модифицировать классическую русскую баню? – со смешком спросил Норманн, разглядывая непонятное помещение с большим котлом.

– Эх ты, технарь! Это паровой котел!

– Совсем сбрендил! На кой хрен нам паровая машина? Ты еще баллистическую ракету сделай!

– Вообще-то паровая машина давным-давно придумана египтянами, – усмехнулся Максим.

– Ага, с ее помощью они строили свои пирамиды, – съязвил Норманн.

– Первые паровые механизмы использовались жрецами в более прагматических целях.

– Например?

– Они разжигали огонь в чаше перед храмом и начинали молиться. Через некоторое время двери открывались сами собой.

– Вот жулье! – восхитился Норманн.

– Это еще не все, к концу богослужения перегретый пар открывал клапан, и бронзовый идол начинал реветь.

– А двери начинали закрываться?

– Разумеется! – засмеялся Максим. – Тут любой поверит в могущество богов.

– Ладно, шутки в сторону, ты-то что придумал?

– Мы обжимаем тонкие доски струбцинами к матрице, а котел обдает их сырым паром.

– Упрощаешь изготовление клееных шпангоутов, – догадался Норманн. – Хорошая мысль, корабли станут легче и прочнее.

– На сегодняшний день паровая машина никому не нужна. – Максим похлопал ладонью по котлу. – Никакой экономической целесообразности.

– Ее вообще нереально сделать! – отозвался Норманн.

– Нужна сталь, мой друг, а мы вертимся вокруг кричного железа.

– Слушай, а если смешать чугун с железом? – мгновенно отреагировал Андрей. – Вот тебе и сталь!

– Размечтался, сначала надо научиться держать высокую температуру, а для этого необходимы нормальные домны и горны.

– Ну да, здесь одно цепляется за другое. Я вот зачем пришел, поищи в своем компьютере информацию по Англии.

– Уже глянул, страной правит Эдуард III, он француз, и все его окружение из Франции.

– С какой это стати в Англии появился французский король! – пораженно воскликнул Норманн.

– Чему тебя в школе учили? В 1066 году герцог Нормандии Вильгельм Завоеватель разбил саксов и стал королем Англии.

– Ну и что, неужели за триста лет династия не сделалась английской?

– Для этого нет причин. В Англии живут дикие пастухи и примитивные земледельцы, а Франция процветающая страна.

– Так уж и процветающая? – усомнился князь.

– Франция является родиной готики, сейчас этот лирический и символико-аллегорический стиль только начинает свое проникновение во Фландрию.

– Извини, я в архитектуре баран. – Андрей поморщился.

– В Париже появились первые рыцарские романы, – продолжил Максим.

– По типу истории про короля Артура?

– Вообще-то эта сказка – всего лишь вольный перевод французской книги Гийома де Машо «Хроники рыцаря Артуа».

– Хорошо, пусть будет король-француз, но дворяне должны быть англичанами!

Максим пожал плечами:

– Оккупанты везде ведут себя одинаково, саксы оказались людьми второго сорта практически без шансов пробиться ко двору.

Далее друг рассказал Андрею, что король Англии долгое время являлся герцогом Нормандии и Аквитании, графом Анжу, Мэна и Турени. Затем прошла война, в результате которой за английским монархом осталась только Аквитания. Причем эта территория признавалась французской. Правитель Англии одновременно являлся вассалом короля Франции с обязанностью ежегодной выплаты обычных налогов.