Мистер Писатель - Лиза О

Сегодня он тоже был занят и сердит – похоже, это уже входит в привычку, – но почувствовал запах кофе и чуть не рухнул перед Сарой на колени. И наконец достаточно проснулся, чтобы заметить её грудь.

У сварливой соседки оказалась очень красивая грудь.

С отвращением Такер вспомнил, что Страттон тоже заметил её достоинства. Сразу захотелось треснуть мальчишку по голове и приказать закатать губу. Нелепо. Какое ему дело, если кто-то засмотрелся на сарины… прелести?

К тому же её языкатость сводила всю привлекательность на нет. Пусть Такер давно не был с женщиной, но не настолько отчаялся, чтобы связываться с этой язвой. Он предпочитал милашек вроде Эллисон Хоубейкер.

Хотя вряд ли от вида Эллисон в полупрозрачной блузке испытал бы нечто подобное.

Мысль о Хоубекейрах напомнила о проделке деда. Без сомнения, тут есть тайный умысел. Манипуляции ради собственной выгоды – отличительная особенность старика. Такер подавил бурлящую внутри ярость. «Не позволю ублюдку вывести меня из себя».

Чуть не пропустив съезд с дороги, Такер сбросил скорость, посмотрел в зеркало заднего вида и, переключив передачу, покатил по узкой обсаженной дубами дороге к Риверс Энду.

Дедушкин особняк напоминал скособоченную церковь, окружённую ленивым журчанием речки Суитуотер. Из-за множества готических арок крыльцо казалось скорее мрачным, чем гостеприимным. Остроконечные мансардные окна пялились на мир словно вечно неодобрительные глаза. Утро розовыми пальчиками согнало с реки почти весь туман и озарило металлическую крышу потусторонним сиянием. Даже величественные дубы были подрезаны по одной форме, а белые цветы в глиняных горшках застыли неподвижными рядами.

И позади всего этого бежала река – зелёная змейка в идеальном саду.

В её холодной красоте чувствовалось что-то жуткое – подобным желательно любоваться издалека, как лавиной или айсбергом.

В этом доме вырос отец Такера.

Смеющийся мужчина с добрыми глазами с фотографии, что мать держала на прикроватной тумбочке, мало походил на того, кто мог бы появиться в подобной обстановке. Здесь, скорее, развернулась бы сцена из готического романа, когда под красивой оболочкой скрыта зловещая природа, а люди в масках праведников на самом деле способны на мерзкие поступки.

Или по крайней мере склонны к мрачному уединению.

«Как ты, например».

Поморщившись от такого сравнения, Такер заглушил мотор. Старик только того и добивается. Хочет внушить ему мысли о принадлежности к этому дому.

И Такера уже достало это дерьмо.

Едва ступив на чистое крыльцо, он подавил желание перекреститься и сильно нажал на звонок. Если повезёт, разбудит старого кретина.

Но мир полон разочарований – дверь открыла похожая на эльфа пожилая женщина.

– Ой! – вскрикнула она.

Видимо, визит огромного хмурого гостя – не самое лучшее начало дня.

– Извините за беспокойство, но мне нужно немедленно увидеться с Карлтоном Петтигрю. – Таким голосом Такер обычно разговаривал с напуганными животными и детьми.

Большие голубые глаза старушки округлились ещё сильнее.

– Пожалуйста, – добавил он.

Она удивила его музыкальным смешком.

– Ты, должно быть, Такер. Прошу, проходи.

– И как вы поняли?

– У тебя отцовские глаза, – выдала женщина после внимательного осмотра.

Ага. Вот уж вряд ли.

– Вы знали моего отца?

– Конечно. Я здесь уже больше сорока лет. Красивый счастливый ребёнок и очень приятный молодой человек. Я вижу его в тебе. И раньше видела – на фотографиях, что присылала твоя матушка.

– Простите. – Ноги отказывались повиноваться, словно увязнув в трясине. – Кажется, я должен бы об этом знать, но… мама присылала вам фотографии? – Такер почувствовал знакомый комок в горле.

– Не сразу. Ох, мальчик мой. – Старушка коснулась его рук шишковатыми пальцами. Удивительно нежное прикосновение. – Я и передать не могу, как сочувствую твоей утрате. Твоя матушка была такой милой женщиной. – Её глаза блестели от слёз. – Глупо болтать в дверях. Пожалуйста, может, пройдёшь? У меня на кухне свежий кофе и черничные булочки почти готовы.

Ощущая себя Гензелем-переростком, Такер переступил порог.

И затаил дыхание. Вестибюль был огромным. Наверху, на высоте этажа в четыре, раскинулся купол, выкрашенный в цвет неба. Извилистая лестница будто парила вдоль изгибающейся гипсовой стены, а люстра с многочисленными подвесками могла бы осветить целое футбольное поле. На отполированном мраморном полу красовались декоративные деревянные накладки, и Такер готов был побиться об заклад, что они ручной работы.

Чёрт побери.

Не то чтобы он прежде не видел ничего столь впечатляющего. Видел. Лично. Но не в захолустном городишке Южной Каролины. Это место несомненно было архитектурным бриллиантом. А если задуматься о деньгах, что уходят на его содержание…

Вспомнив о матери, которая тихо сидела за кухонным столиком, пересчитывая пенни, чтобы пойти на рынок и купить хлеба, Такер поджал губы.

– Простите, – обратился он к старушке, когда они миновали целую череду гостиных, оранжерей и как там называют эти бесполезные официальные комнаты. – Но боюсь, я не знаю, как вас зовут.

Она вновь звонко рассмеялась:

– О, я Анна Мэй.

Наконец они пришли в большую, но удивительно уютную кухню.

– Я много лет служу тут главной экономкой. – Анна Мэй указала на стоящую между окон банкетку. Такер замешкался, но всё же устроился за столом. – Сливки, сахар, дорогой?

Он поднял взгляд. Экономка держала графин над глиняной чашкой. Кофе. Слава богу.

– Нет, спасибо.

– Печенье будет готово через минуту, – сказала она, наливая кофе.

И Такер понял, что кухня пахнет… Боже, так знакомо. Какое-то странное чувство дежавю.

– А я… когда-либо бывал…

Речь заглохла. Анна Мэй поставила на стол чашку, и лицо её озарилось полной воспоминаний улыбкой.

– Тебе нравилось сидеть на этом самом месте с большим печеньем с двойной порцией глазури. Конечно, в то время ты пил молоко.

Такер нахмурился. Она не могла знать, что он приедет. Он сам не знал до сегодняшнего утра.

– Мой визит вас не удивил.

К его ужасу, глаза экономки наполнились слезами.

– Я не имел в виду…

– Нет-нет, – отмахнулась она и, открыв духовку, вытащила противень горячего печенья. Сильный запах воскресил воспоминания о вкусе лакомства. – Услыхав о твоём приезде, я поняла, что лишь вопрос времени, когда дедушка найдёт способ заманить тебя сюда. Знаешь ведь, он уже пытался.

Такер знал.