Контрактер. Новая Кровь. Ассасин - Галина Краснова

Этот студент оказался типичным обладателем эльфийской, модной красоты — длинные золотистые волосы (признак родства с императорской семьей, хотя вполне возможно и не близкого), зеленые глаза, тонкие черты лица, хрупкое телосложение. Мне такие как раз не нравятся. Ну, разве это мужчина? Да он даже обнять крепко не сможет, не то, что на руки поднять да через порог перенести. Да и гвоздь в доме вряд ли забьет.

— Я бы на вашем месте не забывалась. Вы не знаете обо мне ничего. А вдруг я не последнее лицо при дворе Императора?

Надменный студент рассмеялся, заставив меня напрячься и пожалеть о защитном механизме своей серьги Ассасина. Эта зараза отводила взгляды и не выдавала меня. Маг сказал, что показываться она будет тогда, когда я буду действовать как Ассасин.

— Я двоюродный брат Императора Максимильяна Второго, сын Герцога Арнгульского, Казимир Третий, — напыщенно произнес золотоволосый.

Да уж, с имечком ему не повезло. В нашей Империи мирно сосуществует разные народы и традиции, и вполне уживаются имена разных происхождений, но этому молодому человеку определенно не повезло. Хотя внешность многое искупает. Даже учитывая то, что он не в моем вкусе, я не могу не признать, что этот сын герцога — красавчик. Думаю, по нему сохнет большая часть девушек.

— Герцог Арнгульский? Он кстати мой должник. Однажды он дал моей погибшей тетушку долговую расписку на двадцать пять тысяч, — некстати вспомнила я. Парень побледнел, скрипнул зубами и, кажется, собрался меня ударить.

— Адепт Арнгульский, я бы очень не советовал вам трогать эту девушку. Вы ведь леди Талиока? — прервал зарождающуюся ссору какой-то мужчина, на вид которому меньше семидесяти не дашь.

— Откуда вы знаете? — растерялась я, забыв и про сероглазого, и про эльфоподобного.

— Император Максимильян прислал сегодня Тристана к Ректору, чтобы предупредить о вашем положении при дворе. Я рад, что успел вовремя пресечь назревавший конфликт, — многозначительно протянул он, пристально рассматривая ухо. Мне даже захотелось проверить на месте ли серьга.

— Понятно. Я смогу сегодня поговорить с господином Ректором? — немного пришла в себя я.

— Конечно, он ждет вашего визита. Если хотите, я могу вас проводить.

Желания в нем не было ни капли, что отчетливо просматривалось на его лице. Кажется, он даже меня побаивался, что не должно быть для меня сюрпризом теперь. И все же немного смущает.

— Не стоит. Скоро придет Тристан, он проводит меня, — промямлила я, пытаясь отряхнуть сарафан. — Мы договаривались.

— Адепт Аргульский, прошу вас проследовать за мной, адепт Сансэт, составьте компанию леди Талиоке до прихода ее друга, — на прощание раздал указания старичок.

Насмешник со своей свитой удалился, бросая на меня через плечо удивленные взгляды. Мне тут же захотелось показать ему язык, но все же я сдержалась. Это слишком по детски и недостойно ассасина. Пора уже взрослеть, ведь скоро я стану студенткой! Я тоже буду ходить в этой красивой форме, посещать библиотеку и…

— Эй, ты куда? — окликнула я сероглазого, явно решившего удалиться по-тихому.

— Какое тебе до этого дело? — зло огрызнулся он. — Занимайся своими делами и не лезь ко мне!

И почему в его голосе столько тихой ненависти? Я вроде его раньше не встречала, а значит, и обидеть не могла. А такое ощущение, что я его маму убила, зажарила и съела прямо у него на глазах.

— Ты не составишь мне компанию до прихода Тристана? — растерянно поинтересовалась я, лихорадочно придумывая способ подружить с этим красивым нечеловеком.

— А ты хочешь находиться в компании презренного селки? — насмешливо бросил он через плечо.

Теперь понятно, почему он так озлоблен — война с водными народами была не так давно и оставила после себя осадок в виде взаимной неприязни. Никто не одержал победу тогда, все кончилось миром благодаря Блэр, но ненависть так быстро не уходит. Селки — одни из самых миролюбивых рас, но и они до сих пор таят свою обиду. Именно с оборотнями-тюленями были самые кровавые бои. Все намного хуже с людьми — ощутив уже вкус победы и получив приказ об отступлении, аристократы возроптали и это дало свои плоды. Казимир — яркий тому пример.

— Мне нравятся селки. Один раз нам с тетушкой довелось принимать роды у раненой русалки. Родился очаровательный малыш, маленький белый тюлень. Он был восхитителен. К сожалению, мать умерла — она была сильно истощена, но малыша мы выходили и передали русалкам, — поделилась я детским воспоминанием.

Собственно тот малыш стал для меня лучом света в темноте, выражаясь образно. Я только недавно оправилась от чумы и была еще довольно диким ребенком, так что тетка сильно опасалась за мой разум. Вот и вышло, что моя первая детская влюбленность в малыша-селки, беззащитного и доверчивого, стала спасением для нас всех. Да и плакать я впервые начала, когда расставалась с Уайтом, как мы его назвали.

Сероглазый остановился и так на меня посмотрел, что вспомнилось сразу несколько срочных дел. И чего я ему навязываюсь? Шел бы себе и шел, я в своем обществе бы не соскучилась.

— У тебя будут неприятности, если ты будешь общаться со мной. Аристократы изведут тебя насмешками, — как-то обреченно пробормотал он, будто сдаваясь на милость победителя.

— У меня крепкая шкура, стальные нервы и высокопоставленные друзья. Так что насмешников я не боюсь. И я, Талиока, ученица Велиссы, предлагаю наладить нам с тобой дружеские контакты, — тут же закрепила успех я, протягивая руку для пожатия.

— Сайрус Сансэт, — лаконично представился он и мягко дотронулся до моей ладони. — Приятно познакомиться, Талиока. А фамилии нет?

Фамилию ребенку мог дать лишь отец, признавая его своим, поэтому многие ограничивались прозвищами. Так что по поводу своей бесфамильности не комплексовала, о чем тут же и уведомила нового знакомого.

— А кто это у нас тут беззастенчиво флиртует с противоположным полом вместо того, чтобы придаваться тяжким думам о сути бытия и нелегкой доли государственного служащего? — насмешливо, но не зло протянул подкравшийся Тристан, вогнав меня в краску.

— Я не флиртую! Я просто разговариваю! — жалко попробовала я протестовать.

— Ну-ну. Ты кому это рассказываешь? Мне? Главному соблазнителю Университета? Да все признаки на лицо.

Щеки у меня заполыхали так, что на них при желании можно было бы зажарить кусок мяса десятисантимитровой толщины. И дар речи при этом пропал окончательно — прав, все-таки, на мой счет Макс. Не готова я к жизни в столице.

— Ладно-ладно, забудь мои слова, а то тебя сейчас удар хватит. Представишь нас? — смилостивился этот клоун.