Доверие - Гвинет Рамон

У Санди оставалось полчаса, чтобы привести себя в порядок к ужину. Поднявшись в свою комнату, она открыла ставни и выглянула из окна. Закат цвета розового фламинго предвещал назавтра такой же, как и сегодня, безоблачный жаркий день.

Хотя Санди захватила с собой на всякий случай юбку с блузкой, она решила в этот вечер их не надевать, а ограничиться майкой и джинсами. Тем более что вещи надо погладить, а ей не хотелось беспокоить Филомену, занятую ужином. Она вымыла под душем голову и высушила волосы феном, который имелся в ванной. Приведя себя в порядок, она в последнюю минуту решила надеть маленькие серебряные сережки в форме желудей.

Дверь в комнату Мартина была широко распахнута, но Санди все же решила постучать и дождаться приглашения хозяина, прежде чем переступить порог.

Комната оказалась большой и просторной, и первое, что бросилось в глаза, — это множество книжных полок вдоль стен и картин, развешенных тесно друг к другу. Одна часть помещения была оборудована под кабинет. В другой части стояли удобные кресла и музыкальный центр, а также огромная кровать. Обе спинки светло-бирюзового цвета украшала роспись с замысловатыми птицами, держащими в клювах рыб. Стиль напоминал скорее скандинавский, чем испанский. Может быть, это была работа местного мастера, который поездил по свету и привез идею из своих путешествий.

Хотя Санди и хотелось узнать о происхождении необычной кровати, она не решилась спросить об этом Мартина. В другой ситуации она бы обязательно удовлетворила свое любопытство. Но ведь это ложе самого Агуэро. Воображение девушки рисовало его спящим или читающим в постели и обязательно обнаженным под простыней, сквозь которую четко вырисовываются контуры его сильного стройного тела, а плечи кажутся бронзовыми при свете лампы.

Еще ей виделось, как в свете луны Мартин занимается здесь с кем-то любовью. Возможно, через несколько часов это будет она, Санди.

4

— Если вам надо позвонить домой, вот телефон. — Мартин указал на письменный стол. — Я спущусь сейчас вниз и помогу Филомене. Здесь я записал код для вызова Англии и свой номер.

Санди набрала длинный ряд цифр. После двух сигналов раздался голос ее отца на автоответчике.

— Это Санди! — прокричала она. — Я уже все разузнала. Тетя Джейн лежит в больнице с переломом запястья и бедра. Но все будет хорошо. Я остановилась на вилле, недалеко от нее. Вот мой телефон… — она продиктовала номер. — Я позвоню вам, как только выясню, сколько здесь пробуду. Пока.

Положив трубку, Санди стала разглядывать письменный стол, за которым Агуэро писал книги. Помимо пишущей машинки, на столе лежали личные вещи и стояли семейные фотографии его родителей, бабушек и дедушек, и Санди с интересом сопоставляла их схожесть с Мартином. Она обнаружила, что от отца он унаследовал жесткие черты лица и пронзительные светлые глаза, а черной мастью пошел в деда.

Мартин вернулся.

— Вам удалось дозвониться?

Санди отошла от письменного стола к стене с картинами.

— Я оставила сообщение у родителей на автоответчике. Они смогут перезвонить, если захотят.

Она не надеялась на звонок отца или матери. Они редко обедали дома, если у них не было гостей, и могли позвонить ей лишь в том случае, если от нее долго не будет никаких известий. Единственный человек в семье, кто волнуется за нее, — это Полли. Но она не решится позвонить за границу из соображений экономии. Это женщина имела свои взгляды на жизнь и до сих пор считала один фунт стерлингов большой суммой, а уж десяток фунтов составлял для нее целое состояние.

— Что вам налить? Могу предложить кампари с содовой.

— Мне бы хотелось тоник со льдом.

Мартин не пытался уговорить ее на что-нибудь покрепче. Наполняя два высоких бокала напитками, он заметил:

— По загару у вас на ногах могу судить, что в течение последнего месяца вы бывали за городом в шортах и спортивных ботинках. Или есть еще какое-то объяснение более бледному цвету вашей кожи ниже щиколоток и чуть выше колен?

— Вам надо было стать детективом, — улыбнулась Санди. — Вы правы, во время отпуска я путешествовала пешком по южному побережью Англии.

Мартин подошел к ней. Она разглядывала картину — пейзаж с белым домиком под сенью огромного дерева на фоне гор.

— Эта одна из картин моей матери.

— А вы унаследовали ее талант?

— Нет, к сожалению, поэтому пользуюсь фотоаппаратом. А с кем вы путешествовали? С другом?

— Нет, с подругой. А вам приходилось бывать на южном побережье Англии?

— Да, много лет назад, когда я был выпускником школы. А вы часто предпринимаете такие походы, или это — единственный случай?

— Мне всегда нравились путешествия по глухим местам. Но для женщины это довольно рискованное занятие, особенно в одиночку. Приходилось уговаривать подруг отправиться со мной. Не многим нравятся такие вылазки. Мне кажется, не каждому дано любить природу.

Мартин наконец передал гостье ее бокал и, сказав «Салют!», отпил темно-розовый напиток из своего.

Санди поддержала тост и стала потягивать безалкогольное питье, когда он опять спросил:

— Какой колледж вы закончили?

Санди рассмеялась:

— Я не слушала лекций в колледжах Оксфорда или Кембриджа. И вообще не заканчивала университет. На это у меня не хватило мозгов. — Она промолчала о том, что ее мать и одна из сестер — выпускницы Оксфорда.

Мартин недоверчиво покачал головой.

— Я был уверен в обратном. А может, все же учились, но по каким-то причинам не закончили образования? — не унимался он. — У меня такое впечатление, что вас что-то связывает с Оксфордом.

— О да, я бывала там не раз. Прекрасный городок! Старинные здания, сады вдоль реки… отличные книжные магазины. Вам, должно быть, он тоже понравился?

— Мне понравилось там учиться. Хотя я ненавидел английскую зиму и совсем не интересовался общественной жизнью. Большинство моих сокурсников мечтали попасть в Парламент, в Сити или получить место в престижных средствах информации. Я не принадлежу к таким людям и сторонюсь их.

Санди попыталась представить, как бы Агуэро и ее семья восприняли друг друга.

— Вы предпочитаете только таких, как сами… искателей приключений?

— Вовсе нет. Мне нравятся самые разные люди, если только они не помешаны на достижении власти и материального успеха.

Санди тут же согласилась:

— Я тоже не слишком ценю такие цели в жизни, но можно ли осуждать за это других, когда вы сами имеете все жизненные блага? У вас прекрасный дом… автомобили… Вы можете позволить себе путешествовать, покупать любые книги.