Хранители очага: Хроника уральской семьи - Георгий Баженов

— И ордерок на получение комнаты выписали. Выписали?

— Чего не знаю, того не знаю.

— Выписали, Александра Петровна, выписали. Теперь, стало быть, что надлежит сделать? Надлежит ордер на руки получить.

— Так ежели он без надобности?

— Как так может быть без надобности? — Старшина снова улыбнулся, подошел к горке, начал рассматривать немудрящую посуду. — Жить вам где-то надобно?

— Ну, милый… жить-то я и здесь, слава богу, проживу. Недолго уж до смерти-то осталось.

— А это, Александра Петровна, дай вам бог здоровьица жить еще долгие годы. А вот проживать на данной жилплощади не имеете права. Переезжайте в свою законную комнату.

— Так мне комната не нужна. Зачем мне комната? Я же говорила комендантше, не надо мне ничего, проживу и здесь с внучонком. Уж как-нибудь…

— Погодите, погодите… — Милиционер присел наконец на табуретку, Петровна быстро устроилась напротив. — Давайте по порядку. Вы прописаны на данной жилплощади? Нет, не прописаны. Значит, что? Значит, нарушаете паспортный режим. Подвергаете себя серьезной опасности — крупному штрафу. А ведь у вас, Александра Петровна, есть теперь своя комната. Нужно получить ордер и прописаться в ней. Простая арифметика.

— Я и говорю… Зачем мне комната? Заберите у меня комнату, а самое тут пропишите, у снохи с внучком, раз уж чтоб без нарушений. А то у меня лишних денег нет, за еённые комендантские глупости расплачиваться.

— Тут глупостей никаких нет, Александра Петровна. Комендант Куприянова требует по закону. Мало ли кому где жить захочется. Надо еще право на прописку иметь. А у вас такого права нет. Здесь прописаны ваша сноха, ваш внук, а у вас есть свое жилье. Получайте его и прописывайтесь. В случае же дальнейшего нарушения паспортного режима к вам будут приняты строгие меры. Несмотря, извините, на ваш возраст.

— Так это как же это так… внучок мой здесь останется, а я должна в другом месте жить?

— У вашего внучонка есть мать.

— Так ведь она далёко… по договору на Севере… они ж туда еще с Кольшей…

— В таком случае мальчика можете забрать на свою жилплощадь.

— А здесь, значит, никак нельзя? — сокрушенно покачала головой Петровна.

— А здесь нельзя. Не имеете права без прописки.

— Вот беда-то… А мне вон Аня пишет, мама, мол, и не надо тебе никакой комнаты, живи с Алешкой как жила, приеду — пропишешься у нас, а то ни то ни се получится… зачем нам отделяться?

— Вот когда приедет, тогда и ставьте вопрос. А пока получайте свою собственную комнату, прописывайтесь. — Старшина поднялся с табуретки, поправил ремень. — Сегодня же сходите в ЖЭК, Александра Петровна. Знаете Яновскую такую, председателя жилкомиссии?

— Как не знать…

— Ну так вот, к ней. — И с этим, попрощавшись, старшина вышел из дому.

Алешке Петровна написала записку, мол, придешь из школы, обед в духовке, а сама, надев новое платье — подарок Ани, отправилась в ЖЭК. Яновской на месте не оказалось. Посидела Петровна, посидела на стуле около ее двери, вышла во двор. Неспокойно у нее на душе. Главное, не понимала она, как правильно поступить. Получишь эту комнату, а потом у Ани не пропишут. Обидится Аня. Скажет: что, мама, не хочешь уже с нами? Обязательно обидится. А с другой стороны, как тут самой все сообразить? И пенсию не дают без прописки. То давали-давали, а тут на тебе — не дают. Будто Петровна уже и не Петровна. А без денег тоже не жизнь, без денег им с Алешкой туго приходится.

Петровна вышла на Пролетарскую улицу, завод вдалеке знакомо дымил трубами. Может, к Лиде в заводоуправление заглянуть, расспросить обо всем? Когда-то она им помогла, не посмотрела, что Кольша обидел ее, добрая оказалась душой, не злопамятная. И потом — законы она знает. А когда законов не знаешь, как тут правильно поступишь?

Завидев Петровну, Лида с ходу затараторила:

— Что ты, теть Шура, даже и не вздумай соглашаться! — Отвела старуху в сторону и горячо зашептала: — Я тут кое-что слышала о вашей квартире. Понимаешь, теть Шур… у Ани-то когда договор закончился? Ну вот, в январе. Еще немного подождут — и могут, чего доброго, квартиру отобрать. Заводу жилья не хватает, сама знаешь, а тут квартира такая шикарная. Закончился договор, будь добр, приезжай обратно, не приедешь — через полгода могут отобрать квартиру. Пиши скорей письмо на Север, Анька, мол, ты что, сдурела, приезжай быстрей, а не то не видать тебе своей квартиры. Ты сама-то понимаешь, теть Шура? Даже если и приедет — ее сильно прижать могут. Сколько человек прописано? Она да Алешка. А квартира — ого-го, три комнаты. Подселят алкаша, сама запросит хоть маленькую, да отдельную квартиру. А если тебя пропишут, с метражом все нормально будет. Поняла?

— Понять-то я поняла, Лид, да не очень… Мне-то чего делать? Соглашаться на комнату или как?

— Фу-ты, теть Шур, я ж тебе толкую… да нет, конечно! Затяни пока. Аня приедет, пропишет тебя у себя. Будете жить вместе. Зачем вам отдельно-то?

— Именно што так. Нам бы только вместе. А не то Аня обидится, скажет, мама, мол, ты от нас куда же это? А?

— Да ясно, ясно, теть Шура, Ты, главное, говори им, Аня приезжает скоро, вот, мол, вот… подождать, мол, надо. Вот и все.

— Ну, спасибо тебе, Лид. Растолковала старухе. А то сёдня милиционер пришел — у меня и поджилки затряслись.

И обе они, Петровна и Лида, отходчиво рассмеялись.

— Ничего, теть Шура, не боись. Дело житейское. Как там Алешка ваш?

— Алешка? — Петровна махнула рукой — то ли обрадованно, то ли благодарно. — Растет. В Кольшу, кажись, пошел — и тихой будто на вид, а внутри не поймешь его. Заглянула б как-нибудь, а, Лид?

— Теть Шура, я б с радостью, да сама знаешь… своя семья.

— Замуж вышла? — всплеснула руками Петровна.

— Ага!

— Вот так радость у тебя! А я и не слыхала… Ну, Лидуха, ты совсем молодец! А он кто же у тебя?

— Да тут, наш один, из заводоуправления. Покажу как-нибудь.

— Ну, дай вам бог счастья, — стала прощаться Петровна. — Пойду уже. А то прозеваю Яновскую, опять милиция придет.

— Ну, ни пуха ни пера, теть Шура! А Ане письмо поскорей пиши, а то она неизвестно чего там думает.

— Это уж да, Лид, как домой приду, так сразу и отпишу. Ну, бывай здорова.

— До свиданья, теть Шура!

Яновская носила круглые очки — вид строгий и даже суровый; но Петровне она улыбнулась как старой знакомой.

— Присаживайтесь, Александра Петровна.

— Спасибо. — Старуха осторожно присела на краешек стула.

— Вы извините, я сейчас… — В комнате у Яновской толкался народ, с бумагами и справками — все свои, жэковские; через минуту-другую, подписав разные бумаги, Яновская осталась за своим столом одна.

— Что же вы так долго не приходили, Александра Петровна?

— Да вот такое дело… некогда все… а сегодня как раз старшина…

— Ну да, мы решили милицию подключить, — снова улыбнулась Яновская, — думаем, милицию-то уж вы послушаетесь.

— Это уж, конечно, как не послушаешься.

— Та-ак, сейчас… — Яновская порылась в ящиках стола, достала нужную бумагу. — Вот, Александра Петровна, распишитесь, вот здесь, вот, внизу, и с этой минуты вы владелец собственной комнаты. — Яновская протянула Петровне ордер и авторучку.

Старуха взяла ручку, бумагу, начала высматривать место, где нужно поставить подпись.

— Нет, не на ордере. А вот здесь, в книге… мол, я такая-то такая, получила ордер на руки… и так далее… такого-то числа.

— А как же это писать-то?

— Нет, Александра Петровна, вы просто распишитесь вот здесь. А остальное там уже написано.

— Ага, понятно… — Петровна приноровилась к книге, приставила ручку. — А не расписываться никак нельзя?

— Как то есть не расписываться? — улыбнулась Яновская. — Да это же все формальности, Александра Петровна. Главное — получайте ордер и въезжайте в новую комнату.

— Так, понятно. Да… — Старуха подняла глаза на Яновскую. — Так ведь комната-то мне не нужна.

— Это как же это так? — поразилась Яновская. — Такого быть не может, чтобы вы не нуждались в жилье.

— Как не может… Зачем мне комната-то? Я сколько раз комендантше говорила об этом.

— Ну, как же… ведь у вас был собственный домик? Был. Его снесли? Снесли. Естественно, исполком принял решение: выделить вам отдельную комнату.

— А я от этой комнаты отказываюсь, значит. Она мне вовсе и без надобности.

— И где же вы жить собираетесь?

— Да с Аней буду жить, где ж еще-то. С Алешкой. Они, слава богу, не чужие мне. Одна семья.

— Да кто это в наше время от собственного жилья отказывается? В первый раз такое слышу… Ну, получите свою комнату, а живите где вам захочется.

— Ишь вот как вы говорите… А вот получу комнату, вы меня у Ани-то и не пропишете.

— А зачем вам там прописываться?