Восток — дело темное, Неневеста! - Галина Курдюмова

Через некоторое время факел чихнул и погас. Я выбросила ненужный груз и пошла дальше на ощупь. Надежды нет, я спускаюсь все ниже и ниже. А кто же спасет Кащея и этот мир?

Вдруг впереди я увидела отблески огня. Это уже галлюцинации? Опираясь на стены, я поспешила вперед, и передо мной вдруг открылась пещера, небольшая, круглая, с каменным алтарем в центре. На стене горели ровным пламенем два факела. Даже этот свет больно ударил по глазам. Я подошла к алтарю. В центре на подставке из зеленоватого камня лежало серебряное кольцо в виде снежного барса. Правую лапу он приподнял, словно готовясь к прыжку. Я взяла кольцо в руки, погладила барса за ушами. Невольно поднесла к пальцу, и оно послушно скользнуло на другую руку, не на ту, где обосновался Урбонус.

— Хороший… Киса-киса… — Мой голос зазвучал непривычно гулко под этими каменными сводами, я так давно не разговаривала. — Это тебе здесь поклоняются? Снежному Барсу?

Я склонилась над алтарем. Он был усыпан драгоценными камнями. Целое состояние передо мной… Пересыпая самоцветы сквозь пальцы, я вздохнула. Вот бывает же так! Такое сокровище, а мне оно сейчас совершенно ни к чему. Уж лучше бы неведомые почитатели приносили подношения в виде плодов или хотя бы бутылочки колы…

Я склонилась над алтарем, мечтая о глотке любого напитка, и отключилась.

Глава 8

ВАМ НУЖЕН ПСИХОТЕРАПЕВТ!

Не знаю, сколько времени прошло с того момента. В полусне-полусознании я ощущала, как меня отрывают от алтаря сильные руки, несут незнамо куда, слышала низкие рокочущие голоса, но глаз открыть не могла. Внезапно я ощутила колючий пронизывающий ветер, но вскоре меня уложили на теплые меховые шкуры и такими же укрыли сверху. Я согрелась и впала в сладкое забытье.

Я проснулась, когда в мой рот вливали прохладную безвкусную жидкость, глотнула, закашлялась и поднялась.

Я лежала на обширном каменном ложе, покрытом белыми шкурами, под навесом, продуваемом со всех сторон леденящим душу ветром. Шкуры сползли с меня, и холод сразу же забрался под одежду и сжал в когтистом кулаке внутренности. Серо, уныло, мрачно… Куда это я попала? Тяжелое свинцовое небо нависало над каменистой местностью, поросшей кое-где зарослями безлистых, возможно, мертвых, кустарников. По каменистой почве змеилась поземка, скапливаясь у валунов снежными кучами. Мой взгляд снова поднялся вверх. Тяжесть неба буквально ощущалась, его наполовину скрывали клубящиеся, словно сгустки смога, тучи. Я поняла: это не небо, а свод пещеры, огромнейшей пещеры. Сам камень излучал тусклый свет, который едва пробивался сквозь густую облачность, срывались и летели, мечась в порывах бури, крупные хлопья снега. Ветер бил в стены и закручивался в небольшие смерчи, поднимая за собой пыль и снег, завывая, словно загнанный в ловушку дикий зверь, плача и смеясь хохотом ужаса и безысходности. Брр!

— Она очнулась.

Я перевела взгляд на стоящих у изголовья ложа мужчину и женщину, — высоких, сильных, в теплых меховых одеждах, но каких-то сутулых, словно придавленных судьбой, унылых до чертиков, словно их только что заставили есть сырых кузнечиков. Впрочем, эта ассоциация напомнила о том, что я сама чрезвычайно голодная, обессилевшая особа, и я прохрипела:

— Есть…

— Она голодна, — повернулся мужчина к своей спутнице.

Та кивнула и покинула нас, но вскоре вернулась, неся на блюде горячего зажаренного кролика и кувшин. Я, завернувшись в меховое одеяло, с воодушевлением принялась за еду, один вид которой уже действовал на меня благотворно. Несмотря на то, что мясо было несоленым, а в кувшине оказалась просто вода, да еще и безвкусная, как я догадалась, талая, после еды я заметно повеселела и решила выяснить, где это я оказалась.

Мужчина и женщина наблюдали за мной, хмуря брови, и на мое «Большое спасибо! Было очень вкусно!» даже не отреагировали. Как же мне их разговорить?

— Мы с вами где-то встречались?

Молчание.

— Это вы меня сюда приволокли? Я была возле алтаря? А почему камушки не забрали? И почему здесь так холодно?

Смотрят и молчат. У них что, столбняк?

А действительно, почему здесь такой мороз? Насколько я понимаю, мы находимся довольно глубоко под землей. О том, что недра нашей планеты заселены неведомыми нам народами, и в нашем мире сейчас пишут чуть ли не в каждой газете. И, по всем правилам, чем ближе к ядру, тем теплее должно быть, почему же здесь наоборот?

— Ребята, может, мы хотя бы познакомимся? Я — Неневеста Кащеева.

— Ты из Пракии? — вопросом на вопрос ответила женщина.

— Сюда я попала, спустившись подземным ходом из дворца Пракии, но сама я издалека, из совсем другого мира.

— Это хорошо, — кивнул мужчина. — Мы ненавидим пракийцев!

Ненависть — чувство не очень положительное, но придется его использовать, чтобы вызвать доверие этих странных людей.

— Мне тоже пришлось бежать из Пракии, они не выпускали меня из дворца две недели! А откуда вам известно об этой стране?

Лица моих спасителей немного смягчились.

— Наши предки покинули королевство много лет тому назад тем же путем, им не было места во внешнем мире, и вслед за принцем-колдуном они спустились в подземное царство.

— Так вы и есть потомки «золотой молодежи», последовавшей за Гаенусом?

— «Золотой молодежи»? Наши предки назвали себя «Новым братством».

— Ну конечно, ведь они отличались от остальных своим мужественным характером, стремлением к новому, оптимизмом и решительностью!

— Откуда ты знаешь обо всем этом? Разве наверху помнят о нас?

— Я читала книги из королевской библиотеки. Только я думала, что вы ушли подземными ходами в другие земли, а не в подполье.

— Из этих катакомб нет другого выхода, кроме дворца, а туда мы бы никогда не вернулись, мы ненавидим род Тортильяков!

— Да там и некого практически ненавидеть, из этого рода остался один лишь король Генрих Двадцать Первый, а его единственная дочь пропала бесследно двадцать лет тому назад.

— Проклятие Гаенуса действует! Это хорошо. Возмездие и справедливость должны прийти на эту землю!

Что-то не нравится мне ваше настроение, дорогие. Разве можно постоянно думать о мести?

— Послушайте, а почему вы так ненавидите всех?

— А как же? — удивился мужчина. — Ведь из-за Аргимуса и его рода наши предки вынуждены были покинуть насиженные места и спуститься сюда! Мы ненавидим всех пракийцев! Они спокойно живут и процветают под солнцем, а мы вынуждены прозябать здесь, в холоде и в голоде!

— Но ведь все ушли добровольно, за идеей, за своим вождем!

— Гаенуса мы тоже ненавидим! Он увлек за собой лучших из лучших, обещая райскую жизнь, а что мы имеем в итоге? Да, сначала здесь было довольно тепло, цвели сады, зеленели леса, безмерное количество зверья давало и сытную еду, и удобную одежду. Но довольно быстро все стало меняться, с каждым годом становилось все холоднее, исчезали растения и животные. Сейчас остались только снежные кролики, и наше счастье, что они так быстро плодятся, что позволяют нам выживать в эти дни. А где же этот хваленый Гаенус? Он сбежал через несколько лет, оставив своих людей погибать здесь. Мы ненавидим его так же, как и весь род Тортильяков!

— Колдун сбежал?

— Изменник и предатель!

Да, история. Наверное, правда, что это он похитил красавицу Ару и довольно весело прожил с ней остаток своей жизни.

— Вы так и не представились, — вздохнула я.

— Я — Ганус, а это — Ария, — указал мужчина на спутницу.

Да, несмотря на всю ненависть, имена влюбленной пары, изменившей историю, до сих пор оставались самыми популярными в подземном мире.

Вдруг из-за камней появилась группа таких же живописных косматых аборигенов, вооруженных копьями, и послышались крики:

— Убейте ее! Ее нужно убить!

Ганус положил ладонь на рукоять своего меча и коротко бросил:

— Не вам решать!

— Она пришла из Внешнего мира и хочет стать властительницей! Кто она такая? Зачем нам нужна чужеродная?!

— Это будем решать мы все! — отрезала Ария.

— Так давайте решать!

— Позже! Она еще толком не пришла в себя!

Один из пришедших мужчин, более пожилой, в бешенстве ударил копьем о камень, и группа удалилась. А пещера еще более помрачнела, и ветер, намереваясь перерасти в ураган, бросил под навес охапку колючих ледяных кристаллов.

У меня расширились глаза:

— О чем они говорили? Я вовсе не собираюсь становиться вашей властительницей!

После двухнедельного пребывания в должности принцессы меня больше не тянуло в эшелоны власти.

— Но ты взяла кольцо, — удивленно посмотрел на меня Ганус.

— Какое кольцо? Ничего я не бра… А… Там, на алтаре… Снежный Барс?

— Да, Снежный Барс. Это кольцо Гаенуса. Покидая «Новое братство», он положил его на алтарь и сказал, что править народом будет тот, кто наденет его. Вначале все обрадовались. Как только в глубине пещеры стихли шаги уходящего Гаенуса, здесь такое началось… Так рассказывают.