Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

Внутри круга стоял мужчина в пурпурном одеянии. Когда-то он был человеком, но теперь в его теле поселился демон, слившийся с человеком в единое целое.

Брат сжал зубы, преодолевая инстинктивное отвращение к этому месту и существу, стоящему в круге. Кровь закипала в его жилах, когда он боролся с естественной реакцией на творящееся здесь насилие над природой. Его наследственная ненависть была рождена столетиями войн между дракианами и ф'дорами. Здесь, в этом месте, которое враги его народа сделали своим домом, она поднималась из самых глубин души и делалась почти нестерпимой.

Сущности обеих ветвей его родословной — чувственное восприятие мира, унаследованное со стороны матери-дракианки, и любовь к земле, полученная от неизвестного отца-болга, — восставали против осквернения священного храма. Но самое сильное отвращение Брат испытывал к демону, оседлавшему человеческое тело, стоящее перед ним. Повелителю Тысячи Глаз. Ф'дору. Тсолтану. Его, Брата, господину.

Когда Брат вошел в круг света, послышался тихий голос — сладкий, словно мед:

— У меня есть для тебя работа.

Глаза темного жреца внимательно следили за реакцией Брата. Чувствительные дракианские нервы болезненно реагировали на вторжение. Брату вдруг показалось, будто на него изучающе смотрит мясник, решая, какой кусок лучше отрубить. Брат ничего не ответил. Даже дыхание стало для него сейчас непростым делом.

— Твою руку, — приказал демон-жрец. Брат разжал кулак и протянул левую ладонь. Из темноты послышался смех ф'дора.

— Твоя способность к сопротивлению забавляет меня, — заявил ф'дор. — Ты же знаешь, что не сможешь вернуть свое истинное имя. Твои услуги слишком важны для меня. Нет такой цены, за которую ты смог бы его выкупить. И ни при каких условиях я не расскажу тебе, как мне удалось им завладеть.

Прямо перед Братом из пола рос стебель. Казалось, он был отлит из стекла. Во все стороны торчали щупальца, усаженные обсидиановыми шипами. Самое верхнее из щупалец сжимало ключ.

— Возьми.

Брат решительно протянул руку и сорвал ключ. Обсидиановый отросток разбился, точно ножка хрупкого бокала.

Брат поднес ключ поближе к глазам — глазам полуболга, представителя народа, выросшего среди темных пещер, улыбаясь про себя ускорившемуся ритму биений бывшего человеческого сердца. Это была единственная внешняя реакция демона на дерзость и непокорность слуги. В самом ключе, вырезанном из темной кости, возможно из ребра, он не заметил ничего исключительного.

— Ты возьмешь с собой этот ключ и отправишься к основанию рухнувшего моста в северных землях. В фундаменте моста найдешь врата, подобных которым тебе еще не доводилось видеть. Ткань земли там совсем истончилась; возможно, тебе станет там не по себе. Но если ты все сделаешь правильно, то окажешься среди бескрайней пустыни. — Человеческое сердце демона начало успокаиваться. — Однако ты будешь знать направление, в котором следует идти, и мой старый друг тебя встретит. Оказавшись там, ты договоришься с ним о месте и времени, когда проведешь его через врата сюда. Ты должен сделать все как можно быстрее. Вернешься, и я подготовлю тебя к должности его проводника. Тебе все ясно?

— Да.

— Ты расскажешь мне, к какому соглашению вы пришли, и доставишь его сообщение.

— Я не слуга.

— Тут ты совершенно прав. Ты даже не ливрея.

В талисмане, висевшем на шее демона, отразилось темное пламя жаровни. Внутри золотого круга проступал узор из красных камней, по спирали уходивший к центру амулета, где чья-то искусная рука начертала изображение глаза. Его пронзительный взгляд встретился с твердым взглядом Брата.

Ф'дор приблизился, и Брат ощутил отвратительный запах плоти и мерзость дыхания демона. Запах тлена сопровождал всех представителей этой расы, но зловоние его господина казалось Брату особенно тошнотворным.

— Я хочу, чтобы ты проделал все быстро. По сравнению с этим деянием твои предыдущие подвиги, в том числе и череда убитых тобой людей, покажутся сущей безделицей. Я — твой истинный господин, ты будешь моим рабом до тех пор, пока не станешь следовать за мной добровольно или не умрешь после моей победы.

Брат сделал все так, как требовал демон.

Он не испытывал угрызений совести из-за смерти других людей, и его не пугало зло, — но то, с чем ему пришлось встретиться в пустошах за горизонтом, превосходило представления Брата об ужасах. И перед лицом чудовищного разрушения, которое неизбежно придет в мир, он впервые в жизни решил бежать, бросив все, чем обладал. Иначе сквозь врата явится то, что много хуже смерти. Даже он был не в силах принять такой исход…

Брат отогнал воспоминания, ощутив вдалеке какое-то движение. Ключ, который он держал в руке, слегка мерцал в темноте, и Брат быстро засунул его в карман.

Потом он сосредоточился и понял, что к ним вновь приближаются волки. Они находились пока довольно далеко, но упорно продолжали погоню. И еще Брат определил, что их преследуют особые волки — глаза и уши ф'дора.

Он негромко щелкнул языком. Грунтор моментально открыл глаза и потянулся к оружию. Взгляд болга устремился к Брату.

Тот сделал несколько быстрых знаков рукой: «Шесть волков, по трое с каждой стороны».

Грунтор кивнул и взялся за длинный лук. Другой рукой он быстро накрыл костер металлической пластиной, чтобы не выдать местонахождение лагеря. Брат приготовил квеллан, свое необычное оружие, а Грунтор проверил, удобно ли лежит рядом копье. Оставалось ждать.

Склонив голову на плечо, дракианин сосредоточился на животных. Однако вскоре он понял, что волки их не почуяли, а еще через несколько минут Брат и вовсе перестал ощущать зверей. Враг не заметил удачно расположенный лагерь. Когда волки были уже достаточно далеко, Брат кивнул и сделал глубокий вдох.

— Они подбираются все ближе, — заметил Брат.

— Но мы не удивляемся, так ведь, сэр? Они знают наш запах, а еще у нас ключ. Похоже, они его чуют.

— Нам нужно побыстрее добраться до следующего города. Там мы сможем затеряться в толпе.

— Здорово. Ой знает, как ты любишь города.

Уже появились первые признаки рассвета, когда начался летний дождь. Брат и Грунтор быстро свернули лагерь и зашагали в сторону Истона, рассчитывая опередить приближающуюся грозу.

2

— ЕЩЕ СУПА, милая?

— Нет, спасибо, Барни. — Девушка взглянула на хозяина таверны и улыбнулась. — Но он был очень вкусным.

И снова погрузилась в свои пергаментные листы и чудные предметы, в беспорядке разбросанные на столе. Она принялась что-то быстро писать, тихонько напевая себе под нос.

Барни вздохнул и отнес супницу к стойке. Как и всегда, когда ему улыбалась эта посетительница, у него сразу улучшалось настроение. Потом он с опаской огляделся по сторонам: а вдруг Ди заметит, что он тут ухмыляется как дурак. Девушка нравилась Ди, но лучше зря не раскачивать супружескую лодку.