Сдам квартиру недорого - Александр Alias

– Мне Марина рассказывала о вас. Меня зовут Роман, я…

– Ах, Роман. Вот оно что. Все понятно тогда, – мне показалось, что в голосе девушки прозвучал упрек.

– Женя, мне срочно нужно узнать, при каких обстоятельствах погибла Марина, пожалуйста, расскажите. Это важно.

– Ее столкнули под поезд в метро, – в голосе Жени дрожали слезы, – а перед этим она сказала мне, что боится, потому что ввязалась в это все! Вы и ваш друг, во что вы ее втянули?!

– Мой друг лежит в реанимации при смерти. ДТП, – упавшим голосом ответил я.

– Боже мой, извините, пожалуйста.

– Да все нормально. И вы меня простите. И прощайте.

Наверное, моя жизнь тоже была под угрозой. Я не знал, сколько мне еще отведено. Я позвонил маме, поговорил с ней, возможно, в последний раз в своей жизни. Она забеспокоилась. Чуткое материнское сердце сразу настроилось на мою волну. Но я сказал, что все в порядке. Она сделала вид, что поверила. А я разобрал все свои бумажки, стер файлы с жесткого диска, удалил свои странички из соцсетей, написал предсмертное письмо, подписал его и оставил на столе. Я знал, что сделал все, что мог. Я сдался. Я не имел ни малейшего представления, чему я должен противостоять. Страшным потусторонним силам? Внезапной смерти? Инопланетянам?

В дверь постучали. Я открыл. На пороге стоял Алексей Викторович.

– Вы позволите?

– Что вы хотите? – я был не слишком удивлен, и ждал чего-то подобного.

– Разумеется, вы в курсе, что произошло с вашими друзьями, – насмешливо сказал он.

– Всегда восхищала ваша проницательность. И что же дальше?

– Думаю, вы понимаете, что вас ждет та же участь?

– Предполагаю. И с каким сюрпризом вы явились? С каталогом специальных предложений? Легкая смерть, быстрая смерть, смерть от руки врага, смерть от несчастного случая, взрыв, теракт, поджог? Все бонусы и акции от вашего суперагентства? Сколько же смертей на вашей совести? – я орал на него так, что на шее вздулись вены, кровь прилила к лицу. Я не боялся его: умирать, так умирать. Он стоял в ленивой позе, скрестив руки на груди, склонил голову набок, всем своим видом говоря: «Ну, что ещё скажешь?»

Наконец, я выдохся. Зло посмотрел на него, ожидая ответного удара.

– Сами того не зная, вы угадали. Понимаете, Роман, ваши партизанские действия немного испортили мне жизнь. Но я вовремя понял, что вы ещё живы. Я догадался, откуда ветер дует, и предпринял необходимые меры. Я не дьявол, я не собираюсь заключать с вами какую-то сделку. Я всего лишь владелец этой квартиры, не более того. Мне она досталась в наследство от партнера по бизнесу. Я не собирался в ней жить, начал сдавать. Но люди там не задерживались, впрочем, вам это известно лучше меня. Я попытался разобраться. Но мало что смог понять. Я честно старался изменить эту ауру или карму, уж не знаю, как правильно назвать то, что творилось в этой квартире. Освящал, приглашал разных потомственных белых магов и прочая и прочая. Но ничего не помогло. Я махнул рукой и продолжил сдавать.

– Вы знали, что гибнут люди, неужели нельзя было закрыть квартиру на замок и перестать ее сдавать?

– Я не мог. Иначе бы давно уже оказался в могиле. Квартира требует новых жертв, из завещания партнера я понял, что обязан следить за тем, чтобы она не пустовала. А иначе меня ждет смерть. Согласитесь, не самый приятный подарочек от друга. Я своей жизнью еще дорожу.

– Что вы сделали с моими друзьями?

– Это не я. Возможно, это потусторонние силы, возможно, что-то еще. Я не вдавался в подробности. Достаточно лишь написать на листке бумаги имя жертвы. И положить его в шкатулку, которая стоит в прихожей. Об этом тоже было написано в завещании моего друга.

– Весьма удобно, – заметил я.

– В общем, я просто положил имена ваших товарищей в эту шкатулку. На следующий день они погибли. На листке написал способ смерти, постарался выбрать быстрые. Но, к сожалению, господину Круглову не очень повезло.

– А вы еще и изобретательны, гуманист хренов, – зло сказал я. – Не соблаговолите ли сказать, что же написано на моем листке?

– На вашем листке пока ничего не написано. Я лишь пришел удостовериться, что это действительно ваших рук дело. Пришел предупредить, так сказать. Сегодня вы ляжете спать, а завтра не проснетесь. Устраивает? Или можно выпасть из окна. Любой каприз.

– А нет кнопки «отменить»? Очень, знаете ли, жить охота.

– Понимаю, – грустно развел руками Алексей Викторович, – но ничего поделать не могу. На карте стоит моя жизнь против вашей. Как вы думаете, как я поступлю? Впрочем, я немного задержался. Приятных снов.

Я не лег спать. Я написал письма всем своим друзьям. А потом вдруг позвонил Жене. Из всех моих знакомых только она могла понять, что после смерти Марины и автокатастрофы, в которой разбился Петя, я тоже нахожусь под угрозой. Хотя я никогда ее не видел, но потребность выговориться была настолько велика, что я позвонил ей и проговорил почти полчаса. Правда, она не поверила, когда я рассказал ей, что возможно умру сегодня. Тогда я попросил ее приехать ко мне утром, предупредил, что ключи я заблаговременно положил в почтовый ящик. Пусть она вызовет врача, полицию и сделает все, что требуется.

Но я хотел, по крайней мере, попытаться спастись. Вырвал листок из блокнота и печатными буквами написал: «Матвеев Алексей Викторович». Дубликат ключей от дьявольской квартиры зачем-то взял с собой при переезде, даже не думал, что придется ими снова воспользоваться. Петя говорил, что замок на этот раз менять не стали.

Метро было закрыто, и я поехал на такси. Деньги меня не волновали. До того ли сейчас, если речь о моей жизни? Я попросил таксиста подождать внизу, а в случае чего звонить в полицию, назвал номер квартиры, оставил ему купюру в пять тысяч и поднялся наверх. Знакомый лифт, знакомая цифра «4», нарисованная от руки на стене. Вот и дверь. Целехонька. Я немного волновался, но злость и гнев толкали меня вперед. Ключ не проходил в скважину.

– Я к тебе с подарочком, – прошептал я. И она меня поняла. И впустила. Руки тряслись от страха и адреналина. Вот она, шкатулочка. Я ни разу туда не заглядывал, Матвеев говорил, что это сувенир из Туниса. Вынул ручку и стал думать, какой способ смерти выбрать для Алексея Викторовича. Пусть сгорит заживо, решил я. Не желал ему легкой смерти, пускай помучается. Открыл шкатулку и обнаружил, что там уже белеет листок. «Бойцов Роман. Выстрел в сердце», – было написано там. Ах, какой заботливый. Спасибо, конечно, но я еще поживу. Я вынул листок, скомкал и сунул в карман, положил в шкатулку смертный приговор Матвеева и тут услышал, что я не один. Раздались редкие аплодисменты.

– Браво! – Матвеев стоял позади меня и улыбался с издевкой. – А ты оправдываешь свою фамилию. Боец! Думаешь, такой умный? А это видел?