Где ты, Мери Поппинс? - Андерсон Кэролайн

— Вот, пожалуйста, — сказал он, протягивая чек. — Мне очень жаль, что мы причинили вам такое беспокойство. Я надеюсь, что для птенца это обойдется без печальных последствий.

— Я тоже надеюсь. Спасибо за взнос.

Мальчики тенью проследовали за смотрителем до двери. Осмелевший Джордж спросил:

— Можно мы приедем посмотреть, как он будет себя чувствовать? Мы обещаем хорошо себя вести.

— Только если ваши родители не будут спускать с вас глаз, — немного смягчившись, ответил смотритель.

— Я пристегну их к себе наручниками, — сказал Джеймс, — в том случае, если буду настолько туп, что бы снова привести их в зоопарк.

Смотритель забрал клетку с пингвиненком и, кивнув, вышел. Джеймс повернулся к мальчикам.

— А теперь спать.

— Но мы еще не ужинали.

Уильям потянул Джорджа за рукав.

— Пошли быстрей.

Поппи посмотрела на Джеймса. Тот покачал головой. Как жестоко, подумала она, но, с другой стороны, это был непростительный поступок. Может, это наказание пойдет им на пользу.

— Чистить зубы, умываться — и в постель. Я поднимусь к вам через несколько минут, — сказала она им.

Когда за мальчиками захлопнулась дверь их комнаты, Поппи повернулась к Джеймсу.

— Мне очень жаль.

— Жаль? Чего жаль?

Она пожала плечами.

— Это была моя идея.

Он невесело рассмеялся.

— Поппи, это мои дети. И я за них отвечаю. Если они плохо ведут себя в школе, разве мы виним в этом министерство образования?

Она рассмеялась.

— Вы правы. Ладно, ужин готов, я умираю с голода.

Джеймс пошел за ней на кухню.

— Может, все-таки покормить мальчишек? Вам не кажется, что отсылать их в постель без ужина слишком жестоко?

— Жестоко? — Поппи ухмыльнулась. — Думаю, нет. Они счастливы, что так легко отделались. Пусть немного попереживают. А через полчаса можно отнести им по бутерброду, чтобы не чувствовать себя виноватым.

— Виноватым? Почему это я должен чувствовать себя виноватым? Это не я украл бедного птенчика. — Джеймс уселся за стол. — Это была рекордно дорогая прогулка по зоопарку, — заметил он.

Поппи выложила на большую тарелку тушеного цыпленка с овощами и подвинула ее Джеймсу.

— Но вы можете себе такое позволить?

— Думаю, да.

— Тогда скажите себе, что вы сделали доброе дело, и расслабьтесь.

Она поставила на стол свою тарелку, два бокала и налила в них немного вина.

— Будьте здоровы, Поппи, — улыбнулся Джеймс, подняв стакан. Выпив вино, он с явным удовольствием принялся за еду.

— Вас это не испортило.

— Не понял, — взглянул на нее Джеймс.

— Быть богатым — это вас не испортило. Ну, я имею в виду ваши привычки — едите на кухне обычного цыпленка, да еще в компании с няней своих детей. А могли бы битком набить дом прислугой и купаться в роскоши.

Джеймс рассмеялся:

— Это не для меня. И кроме того, Поппи, я не воспринимаю вас просто как няню. Хотя было бы лучше, если бы это было так.

— Зато Элен воспринимает, — выпалила она, не успев подумать.

— Это уж точно, — согласился Джеймс. — Элен окружена прислугой. Она считает, что и у меня должен быть дворецкий, камердинер, водитель и так далее. Я постоянно твержу ей, что мне это не нужно, и, судя по всему, много теряю в ее глазах, не соответствую имиджу, так сказать. Мистер Успех должен быть окружен соответствующими атрибутами могущества.

Он пожал плечами.

— Это не для меня, Поппи, — повторил он. — Мне не нужен парадный дом, я хочу, чтобы в нем было удобно и приятно жить. Вот почему я так ненавижу ту гостиную. Когда вы ею займетесь?

Она внимательно посмотрела на него.

— Вы действительно этого хотите?

— Конечно. Сколько денег вам понадобится?

— Я не знаю. Если менять мебель и ковры — это будет довольно дорого.

— Ну, примерно. Десять тысяч? Пятнадцать?

Поппи рассмеялась.

— Вас частенько пытаются обобрать?

— Пытаются. А почему вы спрашиваете?

— Мне кажется, чтобы разрушить стерильность комнаты, достаточно десятой части этой суммы. Я имею в виду то, что смогу сделать сама: яркую подкладку для штор, окантовку, разноцветные подушки. А вот ковер вы должны будете выбрать сами…

— Зачем? Я доверяю вашему вкусу и вам.

— Доверяете? А вот тут-то речь может идти о тысячах.

Он пожал плечами.

— Поппи, вы меня не будете обманывать, я это знаю. Заказывайте образцы тканей и выбирайте, что вам понравится. Я открою для вас счет, чтобы вы могли поездить по аукционам и присмотреть интересные ковры и что-нибудь из мебели. И заодно получить удовольствие. О'кей?

Это было больше чем «о'кей», это было похоже на сказку и подозрительно напоминало устройство семейного гнездышка.

Она вздохнула и уронила голову на руки. Черт побери Джеймса Кармайкла с его обаянием и мужественностью. И черт побери ее глупые гормоны за то, что ее так к нему влечет.

Она не слышала, как он вошел, но знала, что он здесь. Его руки легко легли ей на плечи, мягко поглаживая напряженные мышцы.

— Вы устали, — прошептал он, — идите спать.

— Не останавливайтесь, — пробормотала Поппи.

Она откинула голову и затылком почувствовала его твердый живот. Его руки скользнули вверх и легли ей на щеки, прижимая голову, потом он нагнулся, и его губы легко коснулись ее рта.

Поппи застонала, перевернулась на стуле и тут же оказалась в его объятиях. Поцелуй все еще был нежным и искушающим. Потом внезапно его сдержанность полетела к черту, и рот стал жадным и требовательным. Поппи почувствовала его горячий язык и совсем потеряла голову. Она прижалась к нему и ощутила дрожь, пробежавшую по его телу. Он был страшно возбужден, и она готова была разрыдаться от надвигающегося разочарования… Мальчики наверху еще не спали, и они с Джеймсом не должны были так обниматься, и вот сейчас он опомнится, и все кончится…

— Черт! — простонал он, отрываясь от ее рта. Он крепко прижал ее к себе, баюкая как ребенка. — Черт! Черт! Черт!

— Ты не должен был давать необдуманных обещаний, — попыталась пошутить Поппи.

Он невесело рассмеялся.

— Не должен. Но раз я обещал, значит, были какие-то причины. Если у меня хватит сил отпустить тебя, я, может быть, вспомню, почему я все это говорил.

Он с трудом оторвался от девушки и, отойдя к окну, стал смотреть в темный сад.

— Я хочу тебя, Поппи, — сказал он тихо и почти спокойно. — Боюсь, я не смогу сдержать данное обещание.

— А почему тебя это беспокоит? — спросила она после секундного замешательства.

— Почему? — Он повернулся к ней, в глазах еще полыхало пламя. — Потому что я тебе не подхожу. Потому что я не могу просто попользоваться тобой. Потому что ты заслуживаешь лучшего.

— Ты несправедлив к себе, — сказала она мягко. — Я взрослый человек, Джеймс. Может быть, ты разрешишь мне самой оценить то, что происходит между нами, то, что нас связывает?

— «Нас» не существует, Поппи. В этом все дело. Моя жизнь достаточно сложна и без того, чтобы мешать дело и удовольствие. Ты нужна мне для мальчиков, и это я сказал твоей матери. Я не могу позволить, чтобы мои или твои желания разрушили то, что у нас уже есть.

— Одно исключает другое?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Я знаю только, что мальчишки и так уже достаточно настрадались за свою короткую жизнь. Ты очень важна для них. Я не могу принести это в жертву своему увлечению и не разрешу тебе это сделать. Мне очень жаль, Поппи. Ты даже представить себе не можешь, как жаль.

Он повернулся и вышел из кухни, оставив ее в полном смятении.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Через несколько дней Джеймс объявил Поппи, что отныне по воскресеньям и понедельникам она должна брать выходные, и, хотя это предусматривалось ее контрактом, она ощутила странное чувство отторжения. Она понимала, что Джеймс настаивает на этом во исполнение политики сохранения дистанции…

— Я постараюсь в субботу возвращаться пораньше, тогда вы сможете уезжать домой уже вечером. В понедельник утром я буду сам отвозить ребят в школу. После уроков ими будет заниматься женщина, которую я нашел с помощью классного руководителя за небольшое вознаграждение, — сухо пояснил он. — Так что вы сможете возвращаться к нам поздно вечером в понедельник, чтобы приступить к работе во вторник утром.