Дворец утопленницы - Мэнган Кристин

– Ждите здесь, – распорядилась она. – Я пойду оденусь.

В спальне Фрэнки торопливо скинула ночную рубашку, не желая слишком уж надолго оставлять Гилли одну. Что-то в ней настораживало, смущал ее странный, чрезмерный интерес, вспомнить только алчное любопытство, с каким она разглядывала гостиную. К тому же Фрэнки до сих пор терзали подозрения, что при первой встрече девушка солгала, что никакая она Диане не дочь, а представилась так лишь с подачи самой Фрэнки. Которая теперь никак не могла разобраться, зачем впустила ее и тем более зачем оставила одну на втором этаже. Спешно застегивая рубашку, Фрэнки попала пуговицами не в те петли, пришлось выдохнуть и начать заново.

– Красивая у вас комната.

Она испуганно вскинула голову.

Гилли стояла на пороге, осматривая спальню.

– А вы как сюда попали? – Фрэнки возмущенно повернулась к ней спиной. Пуговица никак не желала пролезать в петлю. – Черт, – пробормотала она и, взглянув на Гилли, добавила: – Я же вам сказала ждать внизу.

Та, не обратив ни малейшего внимания на ее слова, подошла к усыпанному бумагами столу:

– Работаете над новым романом? – Не дождавшись ответа, Гилли издала короткий смешок. – При мне можете не стесняться. Я никому не скажу, честно.

Фрэнки застыла.

– Не имею привычки обсуждать свою работу с посторонними.

Гилли склонила голову набок, прижалась виском к дверному косяку, не переступая порога.

– А вы не очень-то дружелюбны, Фрэнсис. Никто вам об этом раньше не говорил?

Фрэнки удивилась ее нахальству.

– Разве что мои друзья.

Девушка в ответ улыбнулась и, заметив на столе среди бумаг книгу, протянула руку:

– Обожаю этот роман. – Она открыла последнюю страницу, переплет протестующе хрустнул. – «Память о ней – твоя любовь. Другой тебе не нужно»[19], – прочла она вслух.

Фрэнки сощурилась.

– Терпеть не могу эту строчку.

– Но звучит до ужаса романтично. – Гилли вернула книгу на место и, выйдя из спальни, направилась к лестнице. – Как вы нашли эту квартиру?

– Через подругу, – ответила Фрэнки, выходя за ней следом. – А что?

Со спины было видно, как Гилли коротко пожала плечами. Кованая лестница скрипела под их весом, опасно покачиваясь. Фрэнки схватилась за перила, вдруг испугавшись, что потеряет равновесие.

– Завидую, если честно, – созналась Гилли и, замерев посреди лестницы, оглянулась. – Сама я не слишком хорошо устроилась.

– Правда? – Фрэнки, чуть дыша, ждала, когда она наконец тронется с места. И, едва дождавшись, поспешно зашагала следом, не терпелось почувствовать под ногами надежный пол.

– Да, – ответила Гилли, возвращаясь в гостиную. Она мельком выглянула в окно, выходившее на канал, затем повернулась к камину. Склонившись над очагом, легонько пнула прогоревшее бревно. – Там влажно, весь потолок отсырел, а камина нет, так что ничего не поделаешь. И обаяния ноль – никакого сравнения с вашим домом. – Запрокинув голову, она всмотрелась в высоченные потолки. – А вам не страшно в такой громадине совсем одной? Я бы, наверное, глаз не сомкнула, зная, что кроме меня тут никого нет. – Она оглянулась по сторонам. – Лежала бы, укрывшись с головой одеялом, и боялась каждого скрипа.

– А я не одна. Соседи есть, – сообщила Фрэнки, указывая на противоположную половину.

– Местные? – спросила Гилли.

– Я с ними пока не знакома, – неохотно признала Фрэнки.

Гилли вздернула брови:

– Таинственные соседи? Так еще страшнее.

Вспомнив темный силуэт в окне, Фрэнки невольно поежилась.

– Вы просто слишком молоды. Вот повзрослеете и поймете, что какие-то жалкие скрипы в ночи не стоят ваших нервов, – ответила она с напускной храбростью, стараясь не показать виду, что ей самой в голову приходили – да и теперь приходят – похожие мысли. – Кстати, как вы меня вообще нашли?

Гилли бросила на нее короткий взгляд:

– В смысле?

Это игра воображения или на ее лице действительно мелькнула тревога? Фрэнки сощурилась.

– В смысле, как вы нашли палаццо?

– Вы мне сами рассказали, где остановились, – ответила Гилли. Лицо ее уже решительно ничего не выражало.

Фрэнки попыталась припомнить их разговор.

– Разве?

– Ну да. «Недалеко от Кампо Санта-Мария Формоза». – Угадав в направленном на нее взгляде тревогу, Гилли тихонько рассмеялась. – Венеция – маленький город, Фрэнсис. Не так уж здесь много англичанок без сопровождающих. Вас легко отыскать.

Ее ответ неприятно поразил Фрэнки, она тут же задумалась, кто еще в городе успел приметить англичанку, которая остановилась одна в пустом палаццо. Неужели она настолько на виду, что ее можно в два счета найти, даже не зная ничего, кроме названия кампо неподалеку? Прежде чем она успела углубиться в эти размышления, Гилли снова заговорила:

– Я вам очень советую съездить на денек в Рим. Вы бывали в Риме?

– Нет, – отозвалась Фрэнки, сбитая с толку внезапной сменой темы. По правде сказать, она и в Венеции-то почти сразу бросила осматривать достопримечательности, разве что наведывалась время от времени на Мост Вздохов, а привезенный с собой синий путеводитель отложила уже через пару дней после приезда, пресытившись рассказами о бесконечных мозаиках в соборе Святого Марка и архитектурных совершенствах Дворца дожей. Добравшись в исторической справке до восемнадцатого века, к которому, если верить автору, Венеция жила за счет былого величия, и путешественники приезжали на острова уже не ради современного им города, а за наследием грандиозного прошлого, Фрэнки решила, что с нее хватит.

– Надо же, – сказала Гилли. – Я, наверное, когда думаю про писателей, сразу себе представляю Фицджеральдов на Ривьере, Хемингуэя в Испании или Африке. – Девушка неловко усмехнулась. – Ну ладно, раз не бывали, тем более стоит съездить, пока вы тут.

– И что я там буду делать?

– Ой, не знаю. Прокатитесь на мотороллере до Колизея. Монетку бросите в фонтан Треви. Джелато наедитесь.

Фрэнки издала короткий смешок. Было в этой девчонке, с ее наивным оптимизмом, что-то очаровательное, и, сама того не желая, Фрэнки почувствовала к ней симпатию.

– Звучит чудовищно, – отозвалась она, стараясь хотя бы притвориться сердитой.

– Ох, Фрэнсис, – явно довольная, притворно вздохнула Гилли. – Так и знала, что вы это скажете.

Всю дорогу до Сан-Марко Гилли без умолку болтала, объясняя Фрэнки, что, будь сейчас лето, им бы и в голову не пришло туда соваться – вот почему Венеция так хороша в низкий сезон. Никаких туристов, с улыбкой пояснила она. Выйдя из палаццо, они без конца сворачивали в какие-то извилистые улочки – то у аптеки, то у магазинчика, где продавали сушеные травы, – пока не оказались на берегу канала, прямо у «Даниэли»[20]. Оставалось только перейти мост, чтобы попасть в самую туристическую часть города, сейчас, к счастью, свободную от толчеи и от любителей покормить хлебом голубей, роившихся у собора.

Так короче всего, бросила через плечо Гилли, ступая на единственную в городе пьяццу[21]. Фрэнки с удивлением поняла, что они направляются к тому же самому кафе, просто Гилли вела ее совсем не тем путем, каким она накануне добиралась сама. Впрочем, девушка, как выяснилось, неплохо знала Италию вообще и Венецию в частности. Она рассказала, что с раннего детства каждый год ездила сюда с родителями – поначалу только летом, но когда стала постарше, и зимой тоже. У них был даже собственный дом в городе, но год назад его продали: возраст брал свое, родителей тянуло туда, где потеплее. В этот раз Гилли остановилась у подруги, вернее сказать, у приятельницы, в крохотной квартирке с четырьмя соседками примерно ее возраста: две итальянки, одна англичанка, а еще с одной только предстоит познакомиться. Именно поэтому, объяснила она Фрэнки, давать кому-то номер телефона бесполезно – аппарат общий и вечно занят, соседкам ни до чего нет дела, кроме планов да компании на вечер.