Дверь с семью замками - Эдгар Уоллес

— Детектив? — переспросил Хейвлок.

— Да. Кстати, чем зарабатывает на жизнь Сталлетти, мистер Хейвлок?

— Я бы сам хотел это знать, — ответил стряпчий. — Он блестящий патологоанатом, но его эксперименты слишком смелы для современной школы. Бог мой! Сейчас я припоминаю… Когда Сталлетти хотел снять этот дом, то его рекомендовал мистер Коди! Минуточку, сейчас я найду это письмо!

Он выскочил из комнаты и возвратился через несколько минут, держа в руке скоросшиватель с письмами.

— Таким образом, — произнес он, — Коди, как вы помните, только что купил земельный участок в Австралии, а спустя месяц после совершения сделки мы дали Сталлетти лицензию на аренду Галлоуз-Коттедж. Название, что и говорить, мрачноватое, мистер Мартин, но в давние смутные времена где-то в этих местах действительно ставились виселицы.

— Их поставят где-то в этом месте и в новые добрые времена, — произнес Дик, — если этот разбойник еще раз вздумает копать яму для меня!

Теперь он узнал все, что хотел, и даже больше, чем предполагал. Возвратившись в Кларгент-Гарден, Дик упаковал оба свои чемодана и отпустил удивленную старушку, присматривающую за квартирой в его отсутствие, в месячный отпуск.

— Я полагаю, что месяца будет достаточно. Ты, Ребекка, можешь съездить к морю или в горы, но вот где ты не должна появляться в течение месяца, так это в моем стареньком домишке.

— Но почему, сэр? — начала было женщина.

Дик в этом пункте был непреклонен и нарисовал ужасные последствия, которые могут иметь место, если старушке вздумается заглянуть сюда в период своего отпуска.

Его квартира была одной из многих в этом жилом квартале, и, уходя, Дик поручил дворнику отсылать все приходящие ему письма в Скотланд-Ярд, где они и будут дожидаться его возвращения.

Он не стал ничего говорить Хейвлоку, считая, что на этом этапе специальных расследований, которые он намеревался предпринять, посвящать кого-либо в свои планы вообще не следует.

12

Миссис Ленсдаун и ее дочь относились к тому редкому типу людей, которые всюду чувствовали себя естественно; в своей трехкомнатной квартире они жили так же, как могли бы жить и в двадцатикомнатном особняке. Матери Сибиллы, хрупкой женщине исключительной красоты, за свою жизнь довелось жить в разных условиях. Было время полного достатка, когда Грегори Ленсдаун имел тысячи акров в Беркшире, охотничьи угодья в Норфолке, лососевую реку в Шотландии, не говоря уже о перешедшем к нему по наследству домике в Челси. Но все это имущество, вместе с конюшней скаковых лошадей, яхтой и ежегодными поездками в Алжир, ушло за одну ночь. Он был директором компании, которую постигло банкротство, последовавшее за поспешным отъездом генерального директора, которому грозила тюрьма. Всем директорам объявили, что они должны выплатить большую часть из долга в полтора миллиона фунтов стерлингов, а Грегори Ленсдаун был единственным из директоров, чья собственность была записана на его же имя. Он был вынужден уплатить все до последнего фартинга и умер до того, как был принят его последний платежный взнос.

После его смерти у Ленсдаунов остался от наследства лишь домик, в котором они жили сейчас и который был разделен на три самостоятельные квартиры еще до того, как случилось описанное выше несчастье. В одну из них, самую маленькую, миссис Ленсдаун свезла те из личных вещей, которые удалось спасти в момент крушения судьбы.

После возвращения Сибиллы они часто вечерами сидели вместе. И сейчас мать читала, а Сибилла писала, сидя за маленьким письменным столом в углу гостиной. Вдруг миссис Ленсдаун опустила книгу.

— Путешествие было глупостью — с моей стороны было неразумно разрешать тебе ехать туда. Доченька, меня почему-то беспокоят последствия этого путешествия. Все настолько безумно, нереально и фантастично, что, если бы мне это рассказал кто-нибудь другой, а не ты, я бы приняла эту историю за романтический вымысел.

— Кем был Сильва, мама?

— Португалец? Он был бедняком, садоводом-декоратором. Твой отец встретил его на Мадейре и рассказал о нем своему кузену. Я знала, что потом Сильва был очень благодарен твоему дорогому папочке, который много раз помогал ему. Он стал старшим садовником у нашего кузена, который был очень вспыльчивым человеком в отношениях со своими слугами. У него была неприятная привычка — пороть неугодивших ему слуг, и, мне кажется, однажды он ударил Сильву. Ты помнишь своего дядю, Сибилла?

Сибилла кивнула.

— Крупный, краснощекий, с громовым голосом. Обычно он ездил на упряжке из четырех лошадей. Я его ненавидела!

Миссис Ленсдаун снова взяла книгу, прочла строчку-другую и опустила книгу на колени.

— Сибилла, кто этот человек?

Сибилла улыбнулась:

— Мама! Ты уже в четвертый раз спрашиваешь меня об этом! Не знаю! Он был ко мне очень добр, и у него изумительные голубые глаза!

— Он джентльмен?

— Да! — быстро ответила дочь. — Хотя и не отличающийся безупречными манерами. Так мне показалось. Очень проворный, способный, словом, человек, вызывающий большое доверие.

Миссис Ленсдаун перевернула страничку не читая.

— Кто же он? Я не имею в виду, какова его профессия.

Сибилла заколебалась.

— Я не знаю, кто он сейчас… Он был инспектором криминальной полиции, но оставил там службу. Разве я тебе не говорила об этом? — и затем спросила несколько вызывающе: — А какое социальное положение занимают полицейские?

Мать девушки сдержанно улыбнулась.

— Почти такое же, как и библиотекари, моя дорогая, — быстро ответила мать. — В профессиональном плане он находится на том же уровне, что и моя маленькая девочка. Глупо задавать подобные вопросы!

Девушка вскочила, подбежала к матери и крепко обняла ее:

— Ты думаешь, я спрашиваю потому, что отдала ему свое юное сердце, как это пишут в сентиментальных романах? Что я в него влюбилась?! Так нет же! Он меня ужасно забавляет — рассказывает такие чудные вещи. Но он мне все же нравится, несмотря на язык, я сама это слышала, на котором он изъяснялся с мужчиной на причале, когда я ждала багаж. Он очень непосредственный и чистый. Я это чувствую! Я рада, что этот несчастный ключ потерялся… Я могла бы броситься ему на шею от радости, когда он стукнул того ужасного вора! Но я люблю его не больше, чем… А может, он женат и у него большое счастливое семейство?

Раздался стук в дверь. Сибилла пошла открывать и застыла, глядя в некоторой растерянности на предмет их с матерью разговора.

— Не хотите ли войти, мистер Мартин? — пригласила она, наконец, неловко.

Дик вошел вслед за девушкой в крошечный холл, затем в гостиную. Он лишь бегло взглянул на старшую из женщин.

— Вы мистер Мартин? — улыбнулась она и взяла его руку в свои. — Я хотела бы лично поблагодарить вас за заботу о моей дочери.

— Я очень рад, что вы упомянули об этом, так как я не знал, каким образом мне приступить к этой интересной теме, — сказал Дик, выбрав, к ужасу девушки, самый хрупкий стул в комнате. — Безопасность — это прежде всего сила. Выражение банальное, но как и все эти старые лозунги, от которых все устали, это чистая правда. Между прочим, ваш ключ, мисс Ленсдаун, находится в моем банке. И если кто-нибудь будет настойчиво расспрашивать вас, можете сказать ему это.

Она уставилась на него с раскрытым ртом.

— Но я думала, что ключ потерян…

— Сумка потеряна, — уточнил Дик. — Когда я возвращал вам коробочку в поезде, я взял на себя смелость и изъял из него ключ. Вы не обратили на это внимания, поскольку в коробочке тарахтело и она была достаточно тяжела, так как я положил туда монету в полкроны.

— Но ведь я ни на минуту не выпускала его из виду! — выдохнула девушка.

Дик мило улыбнулся.

— Искусство фокуса заключается в том, чтобы отвлечь внимание наблюдающего, безуспешно пытающегося удержать все в поле своего зрения.

— Но это невозможно! — воскликнула Сибилла.

У Дика была привычка резко, без предисловий, переходить к обсуждению других тем, что он сделал и сейчас.

— Мисс Ленсдаун, сейчас я вас несколько шокирую! Когда мы встретились впервые, вам показалось, что я респектабельный член общества. Да, я и был тогда таким, но сейчас все изменилось. В ближайшем будущем я частный детектив, если вы слышали о таком роде занятий, а частный детектив — это человек почти низкого происхождения. Не краснейте! Я полагаю, вы слишком холодны, чтобы испытывать такие чувства.

— Моя дочь имела представление о вашей профессии, — сказала миссис Ленсдаун со смешинкой в глазах. Она начинала понимать, чем этот неторопливо говорящий молодой человек сумел расположить к себе ее дочь.

— Я рад, — сказал Дик спокойно. — Сейчас, когда я начну задавать вам вопросы, не думайте, что это из праздного любопытства. Вы мне рассказывали о вашем кузене, — обратился он к Сибилле. — Мне хотелось бы знать, есть ли у лорда Селфорда другие кузины и кузены?