Брачная игра сестер Блэкторн - Анастасия Волжская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так-то лучше.
– Вам помочь?
Подняла взгляд вверх и увидела склонившегося ко мне лорда Крейга. И откуда только у этого мужчины такая феноменальная способность заставать меня в самом неприглядном виде? Глядя на протянутую ладонь, покачала головой – еще испорчу соседу чужой кровью хорошие перчатки.
– Все в порядке, милорд, я справлюсь сама. Мод, – я нашла взглядом служанку, – пожалуйста, проводи гостей к роялю. И уберите здесь все.
– А вы? – спросила она.
Я не ответила.
На второй этаж, где располагались покои матушки, взлетела на одном дыхании. Обида клокотала в горле подступающими злыми слезами. После смерти отца я уже привыкла быть одна. Но никогда прежде мне не казалось, будто весь мир ополчился против меня, как это случилось сегодня в переполненной гостиной, когда лорд Ричардс ложью и манипуляциями убедил всех, что я действительно хотела выйти за него замуж. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько одинокой, раздавленной, преданной.
Даже мама – мама! – поверила ему. И не просто поверила, а была готова отдать меня лейтенанту, несмотря на однозначное громкое «нет».
Почему? Почему?
Я распахнула дверь маминой спальни, собираясь бросить ей в лицо этот вопрос.
Но не успела.
– Что это было, Андреа?
Сказать по правде, я растерялась. Ссоры в семье обычно начинались с моих претензий – да и заканчивались зачастую ими же, поскольку мама гневным аргументам предпочитала строгие взгляды и укоризненное «Андреа». Но сегодняшняя сцена и для нее оказалась из ряда вон выходящей.
– Хочу задать тебе тот же вопрос. – Я упрямо скрестила руки на груди. – Что это было, мама? Неужели ты не слышала, как я сказала, что лорд Ричардс солгал насчет помолвки? Не было никакого сговора, никаких намеков и знаков внимания. Я была честна с ним – и с тобой – с самого начала. Но ты… ты…
Она не ответила – лишь скользнула красноречивым взглядом по моему раскрасневшемуся лицу, встрепанной прическе и окровавленной одежде, которую я, торопясь высказать все, что давило на сердце, так и не потрудилась сменить. А потом посмотрела – тяжело, долго, с каким-то едва прикрытым ужасом в глазах – как, должно быть, смотрят на убийцу свидетели жуткой расправы.
– Как ты могла? – тихо выдавила она сквозь бескровные бледные губы, будто не слыша всего, что я только что сказала ей. – Как ты могла так поступить с лейтенантом Ричардсом, Андреа? У всех на глазах… у всех на глазах…
Ярость болезненной волной прокатилась по телу, обожгла жаром глаза и щеки.
– Ах, вот что тебя волнует?! – срывающимся голосом выкрикнула я. – Мнение общества, и только! Тебе проще было выдать меня замуж за лжеца и труса, обманом получившего согласие на брак, чем объясняться перед гостями за публичный отказ дочери? Не забудь тогда добавить в список моих смертельных прегрешений испорченное платье, специально заказанное для этого вечера! И кружевные перчатки тоже припомни…
Кожа, покрытая бурой коркой засохшей крови, нестерпимо зачесалась. Шумно дыша сквозь стиснутые зубы, я содрала испорченные перчатки, скомкав в кулаке тонкое бело-алое кружево. Но огню, бушевавшему внутри, этого показалось мало, и я что есть сил вцепилась в шелковую сетку верхнего платья. Если гости и испорченный наряд были единственным, что волновало матушку – долой все! Может, тогда она наконец поймет, что чуть было не сломала мне жизнь, обрекая на несчастливый брак с лейтенантом? Увидит во мне хоть что-то, кроме засидевшейся невесты, которую так не терпится выдать замуж? Услышит… меня?
Треск дорогой шелковой ткани мама встретила со стоическим скорбным молчанием. Бросив терзать наполовину разорванную юбку, я повернулась к ней, не зная, как еще заставить меня услышать.
– Как ты могла? – повторила в отчаянии. – Лорд Ричардс – жалкий трус и лжец!
– У тебя для каждого мужчины в мире готов оскорбительный эпитет, Андреа. Я уже не знаю, чему верить.
– Глазам, мама! Ты же видела, Призрачная шпага Блэкторнов не приняла его.
Леди Шерилин поморщилась. Тонкие пальцы сжали на груди плотно запахнутую шаль, точно воспоминания о кровавом ритуале до сих пор вызывали у мамы дрожь.
Не то, чтобы я добивалась такого эффекта…
Но не объяснять же, в самом деле, что элементы инициации были вычитаны четыре года назад в тяжелые первые месяцы принятия магии, лихорадочным огнем бушевавшей в крови. Я хваталась тогда за каждую крупицу информации, и несколько строк из старых мемуаров времен знаменитой битвы при Орлинне, посвященные принятию Призрачной шпаги, врезались в память. Кровь, магия, сталь. А остальное…
Остальное в трех словах не расскажешь.
– Роул не говорил, что ритуал передачи Призрачной шпаги настолько жесток. Столько крови…
– Должно быть, лорд Ричардс оказался настолько недостоин, – фыркнула я. – Шпага не могла дождаться момента, когда он перестанет ее осквернять.
– Лорд Майлз мог пострадать, Андреа! – укоризненно покачала головой мама. – Скажи, что он сделал, что ты так унизительно отвергла его предложение?
– Ты что, совсем меня не слушала?! – взорвалась я. – Он врал! Врал! Я не давала ему никаких обещаний, не принимала его ухаживаний! Сколько раз я должна это повторить? Лорд Ричардс недостойный человек. Не-дос-той-ный!
– Тебя послушать, Андреа, так никто не достоин твоей руки и несметных богатств рода Блэкторнов, – леди Шерилин недовольно поджала губы. – Но так нельзя.
– А к кому, по-твоему, я должна проявить благосклонность, чтобы ты наконец была довольна? Догнать лорда Ричардса и извиниться за то, что он оказался слишком слаб для родовой магии? О, это будет нетрудно – разыщу его по кровавому следу! Или лучше выбрать кого-то вроде Джайлза Уэйда, чтобы он промотал в столице мое приданое на вино, карты и продажных женщин и пустил по миру и меня, и тебя заодно? Хотя нет, ты, наверное, предпочла бы видеть меня женой лорда Крейга, нашего прекрасного богатого соседа. Но знаешь что, мама? Если тебе показалось, что он похож на отца, это не так. Отец был настоящим героем с большим сердцем, а лорд Крейг, уже полгода отсиживающийся в тылу, по всей видимости, дезертир. И если он кого-то и любит, то исключительно себя!
При упоминании отца мама побледнела, еще крепче вцепившись в плотную шаль. Но ответом меня так и не удостоила. Лишь посмотрела – так, что стало обидно и стыдно.
– Что? – не сдержавшись, выкрикнула я ей в
