Немного скандала - Эмма Уайлдс

— Кажется, миледи, этих минуток у вас будет во множестве. — Алекс перевел взгляд на сплошную стену дождя. Стекая с крыши, вода образовала струящуюся завесу. — Мы не сможем отсюда уйти, пока это не закончится.

Обернувшись, он увидел, что она стоит неподвижно, словно забыв обо всем на свете, явно зачарованная видом одной из колонн в греческом стиле.

И вдруг понял — несмотря на шум дождя, ему слышно, как она дышит! Не так уж шумно, лишь слабый свист сопровождал каждый ее вдох. Однако и этого было достаточно, чтобы он встревожился:

— С вами все в порядке?

Она кивнула, однако кивок показался ему слишком уж поспешным.

— Лгунья.

Теперь стало ясным и ее нежелание танцевать, и появление на балконе, и потребность глотнуть свежего воздуха. В павильоне было несколько стульев, чтобы можно было любоваться садом в более приятные вечера, чем сегодняшний. Он укутал фраком хрупкие плечи девушки и подвел ее к стулу:

— Садитесь. Насколько мне известно, это быстро проходит. У меня был друг в Итоне, который страдал этим же. Когда мы играли в крикет, его хватало на несколько подач, а потом он шел переводить дух. Если регулярно отдыхать, до серьезного приступа, кажется, не доходит.

— Не знаю, о чем вы, — сказала она, но протест был слишком слаб и прозвучал неубедительно.

Лишь несколько секунд понадобились ему, чтобы принять другое решение. Вместо того чтобы заставить ее сесть, он быстро подхватил ее на руки и сел сам, усадив девушку к себе на колени, не обращая внимания на ее возмущенный возглас. Осторожно обнимал ее за плечи, а шелк юбок рассыпался по его ногам. Ничего чувственного не было в этом объятии. Ее ладонь упиралась в серый атлас его жилета, но она не подумала отнять руку.

— Весной становится хуже? — тихо спросил Алекс. У Гарри было именно так. Ему вспомнилось, как он тогда удивился: как это у крепкого, здорового внешне мальчика могут быть столь тревожные симптомы?

Помолчав минуту, она шепнула:

— Да, мне было нехорошо раньше… Думаю, это сырой воздух да еще толпа. Вот почему я вышла.

Она восхищала Алекса своей женственностью, округлостями в нужных местах. Угнездилась в его объятиях, производя в его теле вполне закономерную реакцию. Возникло стеснение в паху, но в данном положении он постарался его игнорировать.

— Просто отдыхайте. Я вас держу.

Он держал ее в объятиях. Обнять бы ее с иными намерениями, вовсе не для того, чтобы она отдыхала! Но девушка была такой хрупкой в его руках — хотя сейчас, надо признать, он больше не слышал свиста, сопровождающего каждый ее вдох.

— Мой отец не хочет, чтобы кто-нибудь знал.

— Почему? — удивился Алекс.

Она слабо улыбнулась, лишь губы слегка дрогнули.

— Это вопиющий недостаток. Ясно, что ни один мужчина не захочет брать в жены женщину, неспособную протанцевать два вальса кряду.

«Да какой мужчина вас не захочет?»

Черт, чуть не произнес это вслух.

Он поспешно пробормотал:

— Какая чепуха!

Что за чудесная иллюзия, хотя, разумеется, всего лишь иллюзия. Эмилии было удобно и совсем не страшно. Обвивавшие ее руки казались такими сильными и надежными! Голова устроилась в ямке на его плече.

Наверное, так ощущает себя женщина в объятиях любовника? Этот интригующий вопрос раньше как-то не приходил ей в голову. Разумеется, она всегда знала — теоретически, — что мужчины гораздо крупнее и сильнее женщин, но Александр Сент-Джеймс оказался первым, кто подтвердил справедливость этой теории. Начать с того, что уже дважды подхватывал ее на руки, притом с поразительной легкостью. Во-вторых, ее завораживал его запах — смесь бренди, сандалового дерева и еще чего-то… Неизвестный и волнующий запах. Она, конечно, была смущена, хотя бы потому, что так и не смогла побороть приступ, с которым сражалась почти весь вечер; однако было так приятно, когда тебя держат эти сильные руки! Под ее ягодицами ощущались железные мускулы бедер.

— Уверяю вас, отец очень серьезно относится к вопросу моего замужества, — сказала она, стараясь казаться беспечной и радуясь, что не слышно больше этого ужасного хрипа. — Имейте в виду: мне полагается, не теряя даром времени, как можно скорее завлечь в свои сети какого-нибудь ни о чем не подозревающего мужчину.

За время их недолгого знакомства она уже узнала силу его мимолетной улыбки, которая и очаровывала, и смущала ее. Алекс рассмеялся, глядя ей в глаза:

— Миледи, я бы счел это за честное предупреждение, однако такой бриллиант чистейшей воды, как вы, может найти мужчину получше, чем младший сын герцога с подмоченной репутацией. Не думаю, что я для вас подходящая партия.

— Если нас обнаружат, выйдет скандал и ни мне, ни вам не оставят выбора.

При этом замечании его брови поползли вверх, но, в общем, он остался невозмутим.

— Думаю, пока идет дождь, мы в безопасности.

Несомненно, он был прав. Однако тетя Софи скорее всего уже вышла на разведку, стараясь не привлекать особого внимания, потому что она, Эмилия, отсутствует уже слишком долго. Не знает Алекс ее эксцентричной тетки! Конечно, отцу и тете известно, что ей время от времени нужно выходить подышать, но на сей раз ее отсутствие затянулось.

— Кроме того, — светским тоном добавил Алекс, — выбор всегда есть. Можно просто не обращать внимания на сплетников. Уж я-то знаю.

— Да, мне говорили.

— И это соответствует действительности.

После этих слов ей бы потребовать, чтобы он немедленно ее отпустил. Подобное легкомыслие допустимо для овеянного дурной славой лорда Александра, но ей не выйти из скандальной истории невредимой. Однако она ответила:

— Возможно, это справедливо для тех, кто может позволить себе роскошь отвергать условности. Свобода женщин сильно ограничена.

— Я верну вас в бальный зал при первой возможности. Только бы не промокнуть насквозь, иначе все поймут, что мы были под дождем вместе. Как вы себя чувствуете?

Его волнение было искренним, поняла она, удобно — и дерзко — устроившись у него на коленях. Стеснение в груди, которым она мучилась весь вечер, еще не прошло, но дышать стало легче. Тем более она смогла признаться, что ей иногда трудно дышать.

— Лучше, — ответила Эмилия, благодаря небеса за то, что может говорить не задыхаясь.

— Нужно переждать дождь. Потом вы сможете сказать, что были в саду и забежали на лестницу черного хода.

— Надеюсь, мне поверят.

Его голос внушал ей спокойствие и уверенность.

— Но мы все-таки останемся здесь, пока вы не почувствуете себя совсем хорошо.

Беда в том, что ей и так было очень хорошо — самым скандальным образом. Видел бы сейчас отец, как она повисла на плечах этого мужчины самым бесстыдным образом!