Слепящая тьма. часть 2 - Александр Маркьянов

— "Черных аистов" больше нет… — пробурчал афганец

— Они есть, и ты знаешь об этом — безжалостно додавливал Седой — может, они по-другому называются, может, сменилось поколение, но это "Черные аисты". Даже тюрбаны у них остались того же цвета. Ты можешь верить, что они больше не придут — но американцам тоже рано или поздно надоест. Они уйдут — а аисты вернутся снова. Сейчас ты можешь помочь. Потом — будет поздно. Решай — здесь и сейчас…

— Чем я могу тебе помочь? — проговорил афганец после долгого молчания

— Я долго не был на этой земле. Пока мне нужно знать, что происходит. Местоположение отрядов, численность, вооружение. Командиры. Кто контролирует крепости и опорные пункты — и не столько здесь, сколько по ту сторону границы…

— Для того, чтобы получить эту информацию, могут понадобиться деньги…

— Деньги есть. Мы расположились в селении Хела, на окраине. Пришлешь туда бачу (прим автора — мальчик, паренек), мы передадим сколько надо. Но информация должна быть качественной. И еще нам нужна машина или две. Нормальные…

Машины нам, конечно же нашли. Не Дефендеры, другие. Такие, на какие без страха и не взглянешь…

Русские весьма изобретательны — в смысле поиска пути как проблему обойти вместо того, чтобы ее решать. Например, отсутствие нормальных дорог в этой стране вполне компенсируется наличием надежных и проходимых джипов типа УАЗ. А если нужна машина побольше вместимостью? Нет проблем! Берется шасси того же УАЗа, на него водружается кузов микроавтобуса, сильно похожий на Фольксваген-Транспортер, самый первый, с задним расположением двигателя, лупоглазый. Это русские называют "буханка", по названию хлеба. На шасси джипа — и запросто вмещает девять человек…

Заплатил я за нее бешенее деньги — пятнадцать тысяч американских долларов — нормальных, не фальшивых (прим автора — на тамошних базарах торгуют и фальшивыми, есть даже курс обмена настоящих на фальшивые). Машина почти новая была, двигатель хотя и ревел, плевался дымом, чихался — но машину тащил и тащил весьма бодро. Ездить на ней было — пыткой…

— От кишлака в нашу сторону идет человек. Местный, оружия не вижу!

— Понял, тревога! Доложить по секторам!

— Север — чисто!

— Запад — чисто!

— Восток — чисто!

Сложно было — одновременно мы должны были быть и мирными врачами — и бойцами спецгруппы, готовыми в любой момент отразить нападение. Это был пятый наш посетитель — предыдущие четверо были просто с болячками. Хотя настоящих врачей среди нас не было — медикаменты с собой мы взяли и кое-какую медицинскую подготовку в спецгруппах дают. В общем — вылеченные афганцы не жаловались: до этого вообще никакой медицинской помощи не было, заболел человек, умер — значит на то была воля Аллаха, вот и все лечение.

Распределились так: те, кто на первом этаже до последнего изображают из себя врачей, на втором этаже — вооруженная до зубов дежурная смена. Если даже один террорист под видом больного дойдет до здания — все равно сделать он ничего не сможет, а большую группу не подпустит дежурная смена. Если только они первым шахида, поясом смертника обмотанного запустят — вот тогда будет худо.

Первым вышел навстречу афганцу я — для вида накинув белый халат на плечи. Пистолет был у меня за пояс заткнут — но в этой ситуации он бесполезен. Если у того, кто идет сейчас ко мне есть оружие — его снимут сверху, огнем со второго этажа, а если есть пояс шахида — не поможет никакое оружие.

— Мир вам, именем Аллаха…

Афганец — афганец ли? — был невысоким, даже щуплым, пожилым, с морщинистым лицом. Одевался он как бедняк — но традиционное приветствие было сказано на чистейшем английском.

— И тебя да благословит Аллах, отец — ответил на том же языке я — далека ли твоя дорога?

— Дорога моя трудна и опасна, но я не из тех, кто сидит с сидящими. Позволишь ли ты войти в твой дом?

— Мой дом — ваш дом, эфенди…

В руках у старика была палка — старое, потемневшее от времени дерево, а вот рукоятка… медная, что ли. Да и вообще… Откуда он здесь? С дороги?

Следовало бы пропустить старика перед собой — но тут не получалось — надо было показывать дорогу. Хорошо хоть освещение какое-никакое организовали, и внизу, на первом этаже прибрались. Правда, если осел заорет…

— Как к вам обращаться? — задал я вопрос, опустившись на ящик, поставленный "на попа" — нормальной мебели здесь было днем с огнем не сыскать. Ни чая, ни лепешки я ему пока не предложил, нарушая тем самым традиции местного гостеприимства. Но я могу их не знать, я здесь — кяфир и не более того.

— Ты можешь называть меня Али Султаном, добрый человек. Ты врач?

— Да, мы врачи, мы приехали на эту бедную землю, чтобы хоть немного облегчить страдания афганского народа.

Что ему надо? Больной, может быть? Черт…

— Страдания афганского народа не облегчат лекари и лекарства. Страдания афганского народа исцелит лишь свобода!

О! Вот с этого — и надо было начинать.

— О какой свободе вы ведете речь, уважаемый Али Султан?

— О той, что добывается только мечом, что не опустится, пока последний из неверных не покинет эту землю. Тебе привет чужестранец.

— И кто же мне передает этот привет.

— Тот, на кого никогда не наденут наручники…

Потому что у него только одна рука. Великолепно.

— Я понял вас, эфенди. Продолжайте.

— Этот человек, да продлит Аллах дни его на горе всем неверным, передает вам, что готов купить товар, которым вы торгуете. И готов покупать товар и дальше — но он должен оценить качество товара, которым вы торгуете.

— Верно. Но и у меня есть одно условие. Его я скажу вам, когда передам образцы товара. Ждите здесь.

Прошел по коридору, поднялся по приставной — обычную мы заминировали — лестнице на второй этаж.

— Обстановка? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь…

— Чисто… — прошипели из комнаты.

— Продолжать наблюдение.

Образцы хранились в той же комнате, что и оружие. Зайдя туда, я обнаружил Седого — тот прижался к стене, с автоматом

— Это я

— Вижу. Что?

— Нормально. Дело пошло.

Распотроши рюкзак, я достал со дна термос-контейнер, вернулся вниз, выставил его на стол перед гостем.

— Это оно? — старик потянулся к контейнеру руками

— Да. Вскрывать нельзя, вскроете — умрете. Обращайтесь с предельной осторожностью, контейнер герметичный.

Кивнув, старик осторожно взял контейнер, с благоговением посмотрел на него. Я его понимал — смерть тысяч неверных была у него в руках.

— И еще. Вы получили товар, чтобы проверить меня продавца. Проверить, честный я продавец, хороший у меня товар — или нет. Но я тоже хочу убедиться в том, есть ли у вас те деньги, о которых мы говорили — или нет. Сделаем вот как. Вы проверите товар. И если качество вас устроит, и вы захотите купить еще — вы перечислите один миллион долларов США вот на этот счет — я достал из кармана заранее написанную бумажку и положил перед стариком — только после этого мы можем говорить о дальнейших поставках товара. Если не будет денег — этот товар будет последним, которым вы от меня получите.

Старик задумался, поглаживая бороду. Потом кивнул и накрыл бумажку своей ладонью.

— Это будет справедливо, незнакомец…

— Я тоже так считаю. Потому что я воюю исключительно за наличные.

Старик внезапно посмотрел на меня этакой лукавой усмешкой…

— Позволь мне напоследок сказать тебе кое-что, американец, раз уж я здесь. Вашему народу всего три сотни лет, но вы ведете себя так, будто познали всю мудрость мира. А я вам скажу — за деньги вы купите любого человека — но вы не купите целый народ. Всех сокровищ мира не хватит, чтобы подкупить целый народ…

Начальник полиции провинции Белуджистан, Хасан Салакзай сидел в своем кабинете, поглаживая единственной рукой цилиндр, сделанный из нержавеющей стали. Цилиндр был увесистый, обработанный по высшему классу точности и герметичный. Его можно было бросить в печь, его можно было сбросить с самолета — и с ним ничего бы не случилось. Настоящая вещь. Шейху казалось, что он даже теплый — хотя это просто часть тепла человеческой руки передавалась металлу…

Шейх размышлял. Сегодня утром к нему доставили этот цилиндр и заключение одного из химиков, раньше работавшего над программой создания оружия массового поражения для Аль-Каиды. Теперь его как и многих других его собратьев шейх спрятал, до поры до времени, справедливо считая, что если обычных малограмотных боевиков, вся ценность которых в том что они умеют стрелять из автомата и готовы не задумываясь убивать можно сдать американцам — то таких вот людей, сведущих в науках и всецело преданных Идее надо беречь. Он их и берег — на базе структур разгромленной Аль-Каиды создавал свою организацию — гораздо более закрытую и опасную. Сегодня утром химик, которому доставили этот самый цилиндр сделал все необходимые тесты и дал заключение — в цилиндре действительно находился бериллий — смертельно опасное, запрещенное к свободному обороту вещество. Здесь кяфир не солгал.