Плененная тьмой - Роза Александрия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я могу тебе помочь, человек, — тихий уверенный голос звучит словно через толщу воды. — Кажется, у тебя неприятности.
— Чем ты мне можешь… — отец поднимает взгляд на незнакомца, и его глаза будто бы стекленеют. Он замолкает. Готова поклясться, что вижу в его взгляде настоящий испуг.
— Я могу выкупить твой долг. Но ты уже понял, что я не просто человек, который решил помочь… Я вообще не человек, и мне нужно то, что можешь дать только ты!
— Все что угодно! Только выплати долг, иначе меня убьют!
Мужчина в шляпе хмыкает. Я не вижу лица незнакомца, но уверена, что в его глазах горит огонь победы. В моем же сердце разрастается дыра.
Картинка меркнет, и я падаю на пол, задыхаясь. Меня душат слезы обиды и несправедливости. Отец продал меня, даже не поинтересовавшись, что со мной сделают. Собственная жизнь ему дороже моей, и это осознание буквально бьет под дых, заставляя хватать воздух ртом, как рыба, которую достали из воды. Мой покупатель стоит передо мной, не выражая никаких эмоций, пока я корчусь от боли у его ног.
Он молчит, а я лежу, уткнувшись носом в сырую землю. Я оплакиваю свое детство и надежду на то, что отец когда-нибудь образумится и вернется. Я плачу обо всем, чего не замечала в упор. Не хотела замечать. Папе всегда было все равно и на меня, и на маму. Он жил исключительно для себя. Заботясь только о себе. В глубине души я всегда это знала, но стоило увидеть все своими глазами, как почва уходит из-под ног.
— Вот видите! Вы, мисс Рейли, и сами знаете, что это правда! — будто услышав мои мысли, говорит мужчина.
Когда моя истерика немного утихает, я поднимаю заплаканные глаза на похитителя и с ненавистью выплевываю:
— Кто ты такой? Что тебе от меня нужно?
Я ненавижу его! Он разрушил мое детство. Он разрушил мою веру в отца и в благополучный исход. Он разрушил мою жизнь.
— Что ж, пришло время познакомиться! Я Аид. Повелитель царства мертвых!
Голос мужчины звенит такой силой и властью, что я вся сжимаюсь под его натиском, лишившись способности не то что говорить — мне даже голову поднять трудно. Меня будто придавливает бетонной плитой. Я лежу в самой унизительной позе у его ног.
— Вы здесь для того, — продолжает он безразличным тоном, — чтобы отдать свой жизненный свет и стать для меня источником энергии.
Мне кажется, ему дико наскучила моя истерика и необходимость что-то объяснять. Он выглядит богом, которому под ноги попалась букашка, а он остановился, раздумывая, как лучше ее убить с большей пользой для себя.
— Но если я не хочу? Мне нужно вернуться! Пожалуйста! Отпусти меня! Хотя бы спасти подругу, я должна… — я начинаю умолять его, но он строго перебивает:
— Вы больше не вернетесь! А ваша подруга… Что ж, ей все равно не жить, так какая разница, умрет она сегодня или завтра?
— Мне есть разница! Я помогу ей, и она больше не захочет вредить себе! — я знаю, что он не уступит, но продолжаю умолять.
— Наивное дитя! Вы ничего не можете! Люди слабы и мелочны. И вы одна из них. Я вижу ваше желание помочь! Оно горит, словно рассветная Венера! Но это пройдет. Вы останетесь здесь и скоро превратитесь в не более чем оболочку, восполняя долг своего родителя!
Страшные слова срываются с его красивых губ. Но едва ли Аид осознает, какое они произвели на меня впечатление.
— Но почему я? — я обреченно выдыхаю.
Лицо мужчины приобретает задумчивое выражение. Он останавливает на мне свой тяжелый внимательный взгляд и всматривается так, будто бы впервые смог меня разглядеть.
— Вы притягательны для меня, как никто другой. Обычно люди сами выбирают свою участь — кормить нас. В обмен на прощение греха и возможность испить из реки забвения они позволяют таким, как я, питаться их жизненным светом, пока не превратятся в тень. Но вы, мисс Рейли…
— Я же не виновата ни в чем! Разве это справедливо?
— Дети всегда платят по счетам своих родителей. Но я бы не принял такую плату от него. Справедливее было бы забрать его, твоего отца.
Мужчина говорит честно и откровенно. Я не ожидаю от него такого. Мне кажется, он должен врать и юлить, как все подземные твари, о которых я слышала. Аид присаживается рядом и берет мой подбородок в длинные холодные пальцы. Наши взгляды встречаются, и он шепчет:
— Неужели бы вы позволили своему отцу погибнуть здесь? — спрашивает мужчина с едва заметным разочарованием в голосе.
— Нет! — ни на миг не задумываясь, отвечаю я.
— Поэтому вы здесь! — усмехается он. — Ваше бескорыстие и желание всех спасти — это то, что отличает вас от остальных. Ваш свет. Ярче я еще не встречал. Представляю, какой он на вкус…
Аид всматривается в мои глаза, и я понимаю, что мне конец. Если не сейчас, то очень скоро. Но как только я чувствую, что снова тону в темноте его глаз, мужчина отпускает меня, отходит и отворачивается.
— Как долго мне осталось жить? — шепчу я, даже не пытаясь встать. Меня окутывает холодом и начинает бить дрожь.
— Как правило, люди здесь могут жить несколько месяцев. В зависимости от того, как часто они кормят темных. Но ты должна гордиться! Твоя смерть послужит высшим целям.
— Вы простые убийцы. Ничем не отличающиеся от таких ненавистных тобою людей, — говорю я и тут же жалею о своей несдержанности. Я не хотела злить его. Он и так пугал до ужаса. Но как он может называть нас ничтожными, когда сам едва ли лучше?
Мужчина вмиг оборачивается и больно хватает меня за плечи:
— Не смейте перечить богу! Вы, мисс, просто человек! Вы — не более чем пища на крупицу времени. Для меня ваша вечность исчисляется секундами! И умрете быстрее, чем я успею осознать! Для меня вся ваша жизнь — мгновение!
— Так убей меня прямо сейчас… Выпей, как ты это сделал с другими, и все. Зачем растягивать мои мучения? — шепчу я потупившись. Я не хочу разозлить его еще больше. Тогда, может быть, он не станет меня мучить, заставляя жить в этом ужасном месте. И мне все-таки не придется каждый день смотреть в его глаза, раз за разом теряя частичку себя.
— Мы не убиваем людей! — рычит Аид. —
