Ревизор: возвращение в СССР 4 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этих моих словах Ирина Викторовна выронила карандаш из руки.
— Так точно. Слушаю вас, — ответили мне из трубки.
— Простите, как ваше имя-отчество? — решил я добавить больше человеческого в наше общение.
— Олег Игоревич, — услышал я с небольшим опозданием.
— Очень приятно. Это Павел Ивлев от Эльвиры Домрацкой. Олег Игоревич, генерал дал ваш номер, сказал, что вы мне поможете. Мне необходимо вечером в субботу или в воскресенье вылететь в Пермь. Обратно в следующий вторник.
Майор Круглов старательно записал моё обращение и попросил перезвонить ему завтра после одиннадцати часов утра.
Он уточнил ещё, где я нахожусь, и куда мне надо вернуться.
Я пообещал перезвонить завтра после обеда.
Вот как я мог забыть ему позвонить? Хорошо, что вспомнил.
Ничего больше не забыл?
Я сидел задумавшись, уставившись на диск телефонного аппарата. Наконец, не вспомнив больше никаких неотложных, ещё не сделанных дел, хлопнул себя по коленям и решил, что можно было бы уже идти с работы домой.
— Ирина Викторовна, можно домой пораньше? — спросил я её показав глазами на Галию.
— Конечно, Павел, иди. — разрешила она сидя в неестественно неподвижной позе и внимательно глядя на меня.
И тут до меня дошло, что всё время моего разговора по телефону в кабинете стояла гробовая тишина. Я выглянул из кабинета главбуха, Галия сидела всё там же за столом Изольды. Взгляд у неё был напряжённый и немного испуганный. Я обернулся на Ирину Викторовну.
— Вы чего? — удивлённо спросил я. — Это бабушкин друг, ещё с войны… Мне надо в Пермь к сестре слетать…
— Я всё поняла, — загадочно ответила Ирина Викторовна.
Господи, ну, что она уже себе придумала?! Блин! Что бы я сейчас ни сказал, она будет искать скрытый смысл в моих словах.
Не стал больше ничего объяснять, попрощался и повёл Галию домой.
Галка тоже была странная и загадочная, но её быстро удалось привести в чувство, сказав, что это всё по просьбе бабушки, сам я ни при делах от слова совсем.
Проводил её и поспешил к Никифоровне.
Пока шёл, думал, как преподнести свою просьбу занять денег. Решил, что врать не имеет смысла. Она баба не то, что прожжённая, но с очень богатым жизненным опытом. Враньё раскусит на раз.
— Что случилось? — спросила меня Никифоровна, выходя на крыльцо.
— Добрый вечер, Анна Никифоровна. Я к вам за деньгами, — не стал темнить я.
— Заходи, — хмыкнула она, как будто я ей выпить предложил.
Удивительная женщина.
— Что придумал? — сразу спросила она.
— Завтра на завод чешская делегация приезжает. Наверняка привезут импортное барахло на продажу, хочу выкупить. Мои девчонки выделили мне двести восемьдесят рублей, но хочу у вас ещё занять, а то вдруг не хватит.
— Не хватит, конечно, — подтвердила Никифоровна. — А что планируешь с вещами делать?
Она пристально смотрела на меня.
Ну да, ну да, помню — завбазой у нас женщина идейная!
— Анна Никифоровна, у меня же сколько женщин! Каждая себе отложит то, что подойдёт и понравится. Бабоньки мои хотят, чтобы я ещё и в Пермь Инке что-то отвёз. И ее мужу. И себе что-то оставить надо — поступать скоро в институт в Москве, надо прилично выглядеть. В комиссии профессора будут сидеть важные, неловко будет хуже других выглядеть.
— Так ты в Пермь собрался? — удивилась Никифоровна. — Когда?
— В эту субботу вечером хотелось бы, но как рейс будет. Может, в воскресенье.
— Знала бы… Зайди ко мне до отъезда, передам ей кое-что. А может, сама дойду до вас. Давно не виделись. Как там у вас дела?
— Всё хорошо. Отпустил маму погулять в эту субботу в Брянск с молодым человеком.
— Серьёзно?! — ошарашенно посмотрела она на меня. — С каким ещё молодым человеком?
— Начальник её на работе.
— Ну дела… А ты как?
— Что как?
— С ним?…
— Нормальный мужик, вроде…
— Скандалы не будешь матери устраивать?
— По поводу? — не понял я.
— Что она мужика завела.
— Да, что вы, Анна Никифоровна. Она молодая ещё цветущая женщина! Я бабушку собираюсь ещё замуж выдать, а мать-то и подавно!
— Эльвиру замуж?! — вытаращилась она на меня.
— А что? У меня уже и дед достойный на примете есть. И потом, мы с Инкой, считай, уже выпорхнули из гнезда. Мама выйдет замуж, уйдёт жить к своему Ахмаду. А бабушке что же, одной оставаться на старости лет?
— Как ты рассуждать начал по-разумному! — проговорила ошарашенная Никифоровна. — А то же слышать ничего не желал… Два года назад так подпортил мамке, так подпортил… Молодец, вырос, настоящим мужиком стал!
О как! А я и не знал, что мама что-то мутила пару лет назад. А Пашка, видимо, все ее планы выйти замуж наглухо обломал. И хотя я тут вообще был ни причем, стало очень стыдно.
Никифоровна выделила мне аж триста рублей. Наличными.
Да еще и сказала:
— Если с иностранцами не сложится по твоей одежде на учебу, они же не обязаны именно на тебя вещи привезти, подходи ко мне, я тебе что-нибудь найду обязательно. Верно говоришь, Москва по одежке встречает, не должен ты выглядеть среди абитуриентов как олух деревенский. Одену тебя по высшему разряду, во все импортное, тебя за москвича принимать будут!
Вот она какая у нас Никифоровна — чудо просто, а не человек!
Поблагодарил ее, мы попрощались, и я помчался на другой конец города к Васе-негру.
Какой же Пашка был дурак!.. Какой дурак! Не дал матери замуж второй раз выйти… Ой, дурак! Или эгоист махровый.
Нашёл Васин дом быстро. Собаки у него не было. Постучал в окно, в котором свет горел. Кто-то выглянул, я не понял по силуэту, кто это. Вышел Вася в овчинной душегрейке и вязаной шапке. Поэтому я его и не узнал.
— Ты что дома одетый ходишь? — спросил я.
— Мёрзну. Дом старый, топишь, топишь, а всё тепло как в трубу вылетает. — пожаловался Вася.
Захотелось пошутить, что африканские корни дают о себе знать, но сдержался. И так могу представить, через что он в детстве прошел с таким цветом кожи, явно не стоит добавлять.
— Небось, потолок не утеплён, — высказал предположение я.
— Ну что ж хозяева-то дураки, что ли? Как они дом строили?
— Это не твой дом?
— Ясно, что не мой, я же говорил, что здесь по заданию. Снимаю.
— Если придется ещё одну зиму в нём зимовать, надо осенью на чердак лезть, смотреть что там. Может там «закарпатский утеплитель».
— Это как? — не понял меня Вася, приглашая жестом в дом.
— Да в Карпатах лесов полно, опавших листьев
