Светлана - Нина Артюхова

— Пожалуй, лучше не показывать: я боюсь, что от девочек ничего не останется после такого разговора!

— Не беспокойся, — ответил Юра, небрежно засовывая руки в карманы. — Я никогда не дерусь с девочками. Побеседуем, и этого будет достаточно, чтобы вправить им мозги!

А Витя Чижов изрек с философским видом:

— Попадаются еще у нас несознательные люди! В особенности среди женщин!

Светлана сейчас же обиделась за женщин. Кроме того, ей было смешно, что Люсю и Нюру назвали женщинами. И еще… тепло стало от этих мальчишеских угроз.

Разумеется, Светлана отговорила ребят приходить завтра к девочкам в школу. Но было приятно сознавать, что на случай нужды есть у нее заступники, старшие братья, с такими вот солидными кулачищами.

И, наконец, последний разговор был вечером, в кабинете Натальи Николаевны. Хорошо, что он был последним, что можно было прямо из кабинета идти в спальню, где уже темно, — потому что все, что накопилось на сердце за эти три дня, вылилось солеными и в то же время сладкими слезами.

XVII

— Я, юный пионер Союза Советских Социалистических Республик… перед лицом своих товарищей обещаю…

Зал украшен еловыми ветками. Пахнет смолой и лесом, как будто уже наступил Новый год. Ноябрьское солнце далеко протянуло свои негреющие, но ласковые лучи. В этих лучах еще белее кажутся белые воротнички на платьях девочек, еще краснее красное знамя дружины…

Как старательно выговаривают слова маленькие третьеклассницы! Они тоже волнуются, но совсем по-другому. Для них это все такое привычное — портреты, красное знамя… Они даже понять не могут, что можно отвыкнуть от этого за три года.

Ребята рассказывали, что когда принимают в пионеры в мужских школах, мальчик, стоящий в шеренге первым, преклонив колено, целует красное знамя дружины. А другие ребята целуют свои красные галстуки. Жалко, что девочкам в детском доме так не полагается.

Ничего, галстук можно будет поцеловать потом.

Вот он все ближе, ближе, маленький огненный треугольник.

Елена Михайловна несет его в руках, она подходит к Светлане. Светлана ждет, напряженно вытянувшись. Лицо вожатой серьезно и важно, только где-то в глубине глаз ободряющая улыбка.

Из всех воспитателей в детском доме Елена Михайловна самая молодая — она только два года тому назад окончила десятилетку. Она учится в заочном институте, и это как-то особенно сближает с ней ребят. Когда Елена Михайловна сдает зачеты, ребята волнуются за нее.

Красный галстук ложится на плечи, мягко обвивается вокруг шеи.

Елена Михайловна растрогана волнением Светланы, ее руки на секунду задерживаются, расправляя галстук. Глазами она говорит: «Поздравляю», и отходит.

Все ребята в шеренге уже пионеры. Как хорошо стоять рядом с ними!

Пускай Светлана старше их — нелепо было думать, что это может показаться смешным. К тому же она такого маленького роста! Даже среди третьеклассниц и четвероклассниц она все-таки не самая высокая!

В задних рядах движение — выходят два мальчика и девочка сменить ребят у знамени.

Теперь знамя держит Юра Самсонов. Ему очень подходит быть знаменосцем — он такой сильный, широкоплечий. Юра мог бы учиться в восьмом классе, а учится в шестом: тоже много было пропущено. В классе он самый старший, но не похоже, чтобы это тяготило его. А может быть, и тяготит, только он умеет не показывать этого.

А ведь у мальчиков еще заметнее: Юра прямо возвышается над своими одноклассниками. Такие большие ребята отпускают чубчики и устраивают разнообразные прически, а Юра острижен под машинку, как маленький… Ничего не поделаешь, чубчики отпускать разрешается только с седьмого класса.

На шаг впереди своего отряда — Алла Нежданова, невысокая, серьезная, в очках. Она председатель совета отряда, ее очень хорошо слушаются и мальчики и девочки. Алла самая способная из всех ребят в детском доме, самая умная, самая… Это Алла назвала Светлану сестренкой…

Да, детский дом — это семья. Необычная семья, очень большая. Как и во всякой семье, братья и сестры не всегда живут мирно. Бывали и ссоры и взаимные обиды. Но если кого-нибудь из детдомовских ребят обижали посторонние — в школе или на улице, — братья и сестры немедленно объединялись и выступали как один человек на защиту.

А теперь еще будем в одной дружине! Слово-то какое хорошее — дружина!

На следующий день в школе Светлану стали поздравлять, как только она сняла шубу и все увидели красный галстук.

Поцеловала Лида Максимова, налетели все три Мухи вместе с Нюрой Поповой, а за ними и другие девочки.

На Галю Солнцеву Светлана сердилась тогда, в сентябре, только один день: больше не могла.

Придя в класс после всего этого скандала, Светлана решила держать себя гордо и независимо, но девочки встретили ее так тепло, они так волновались за нее, что вся ее надуманная гордость исчезла бесследно, как исчезает лопнувший мыльный пузырь. А Галя Солнцева сразу спросила:

— Ты очень на меня обиделась, что я про тебя рассказала?

На этом обида и кончилась. Потом подошла Нюра Попова:

— Ты на меня не сердись. Я всегда так: сначала скажу, а потом подумаю.

Оказалось, что и Нюре и Тусе Цветаевой попало от всех — и от Лиды, и от старшей вожатой, и от Ивана Ивановича, и от директора.

Но больше всего попало им от девочек на классном собрании, которое стихийно началось тогда после уроков. Нюра плакала и жалела Светлану, а Туся, наоборот, не раскаялась.

Вечером приходила в школу Тусина мама и, защищая Тусю, негодовала на всех: и на вожатую, и на Ивана Ивановича, и на директора. Она говорила, что девочки «травят» ее дочь, а учителя и директор, вместо того чтобы просто исключить Светлану из школы, стараются всю вину свалить на бедную Тусю.

Потом прошел слух, что Тусина мама решила перевести Тусю в другую школу. Потом все как-то успокоилось и наладилось, но Светлана чувствовала, что Туся дуется на нее…

Вот и сейчас — все девочки из четвертого «А» подходят и поздравляют одна за другой, а Туся Цветаева даже глазами встретиться не хочет: громко разговаривает в стороне, демонстративно отвернувшись.

В такой день не должно быть никаких туч!

Светлана, издалека пробираясь через веселую толпу, подошла к Тусе и протянула руку.

— Туся, — сказала она, — я сегодня такая счастливая, и я тоже теперь в пионерской дружине. Надо дружить.

Туся никак этого не ожидала. Она растерянно обняла Светлану и неловко чмокнула ее в подбородок. А потом удивленно говорила Нюре:

— Странная девочка эта Светлана: сама же на меня обижалась, и сама же ко мне первая подошла!

XVIII

— «Солнце начинает спускаться к горизонту».

Евгения Петровна выждала, пока допишут все, и медленно прочитала следующую фразу:

— «В воздухе заметно свежеет».

На ее уроках не тревожно и не страшно — или это кажется так по сравнению с уроками Ивана Ивановича? И сама Евгения Петровна уютная, домашняя, говорит тихим голосом, даже не похожа на учительницу. Нет в ней педагогической самоуверенности и властности. На контрольной работе можно потихонечку скосить глаза и посмотреть, как там дела у соседей. А с хорошими соседями не пропадешь. Галя Солнцева, например, почти всегда пишет диктанты без ошибок. При сомнении можно заглянуть в тетрадь черненькой Мухи, которая сидит как раз перед Светланой, — это будет совсем надежно.

В общем, конечно, Евгения Петровна не такая уютная и добрая, как может показаться с первого взгляда… Диктует ровным голосом, ясно и четко выговаривая каждую фразу, но без подсказки. Она произносит слова так, как мы их говорим, но не так, как они пишутся.

— «Не слышится пения птиц».

Кто его знает, как нужно здесь писать: «и» или «е»?

Светлана задумывается… Это еще в третьем классе проходили… Давно было дело! Нет, все равно так быстро не вспомнишь… Выручайте, верные друзья!

Есть такое хорошее выражение: «чувство локтя». Светлана чувствует рядом со своим правым локтем Галин левый. Галя, почему-то стиснув зубы, должно быть от волнения, старательно выводит посередине трудного слова красивое, с нажимом «и». Светлана вытягивает шею — теперь ей видна тетрадь Лены Мухиной… У Мухи тоже «и». Мушенька ты моя! Галочка ненаглядная! Девочки, какие вы хорошие, опять выручили!

Аккуратно промокнув, Светлана переворачивает страницу. По голосу Евгении Петровны чувствуется, что это уже последние фразы. Хорошо бы написать на пятерку… Ни одной пятерки еще не было ни за одну письменную работу. Даже по русскому языку, не говоря уже об арифметике. Всегда что-нибудь срывалось. Даже при наличии добрых соседей…

Кажется, чисто написала… Нужно будет еще проверить хорошенько.

Евгения Петровна замолчала. Должно быть, всё. Она стоит в другом конце класса, около парты Нюры Поповой и Туси Цветаевой.